Всего две среды осталось до Самайна. Два вечера «Спагетти от Бетти». Не стоит терять время.
— К столу! — рявкнула Бет прямо за дверью.
Джессика подпрыгнула от неожиданности и ошеломленно заморгала, выныривая из задумчивости.
— Спасибо, что напугала.
— Не за что! — Шаги стремительно удалились по коридору.
Джессика улыбнулась. Она вполне готова была смириться с внезапными приступами энтузиазма Бетти. Джессика сползла с кровати, встала на ноги, немного помедлила, разминая мышцы, затекшие за время штудирования учебника, и открыла дверь комнаты.
Из кухни доносился аппетитный запах томатного соуса, приготовленного Бет, и весь дом наполняли оживленные голоса родных. Что ж, на один вечер Джессика вполне могла притвориться, что в городе Биксби все в полном порядке.
Но когда Джессика шла по коридору, она расслышала незнакомый голос, тихий, но очень уверенный… и смутно знакомый.
— Не может быть, — пробормотала она.
Теперь снова говорила Бет; должно быть, чужой голос просто померещился…
Джессика вошла в кухню — и увидела пустой стол. Вот тут у нее сердце ушло в пятки. Впервые с тех пор, как они переехали в Биксби, ужин был накрыт в столовой.
А это означало, что в доме гости.
Джессика прошла через кухню в столовую и наконец увидела всех четверых: Бет, маму, отца…
И Касси Флиндерс.
— Привет, Джесси! — сказала мама. — Бет сегодня пригласила подругу из школы.
Джессика смогла лишь тупо пробормотать:
— Вот как?
— Касси тоже марширует с оркестром, — сообщила Бет, задорно улыбаясь. Она повернулась к гостье. — Я тебе рассказывала о моей сестре. Это она и есть, Джессика.
Касси Флиндерс окинула Джессику взглядом с головы до ног, как будто сравнивая с неким мысленным описанием.
— Привет, — хрипло произнесла Джессика; голос ее не слушался, мысли неслись галопом.
Разве Рекс и Мелисса не возвращались в Дженкс, чтобы подчистить память Касси? Разве не предполагалось, что у малышки должны остаться лишь очень смутные воспоминания о пребывании в синем времени?
— Кажется, мы уже встречались, — сказала наконец Касси.
— В самом деле? — с улыбкой сказача мама. — И где же?
— Да, где? — повторила Джессика, садясь перед пустой тарелкой и изо всех сил стараясь, чтобы ее голос звучал как обычно, а лицо выражало лишь легкое удивление вместо глубокого шока. — Я ничего такого не помню.
— Я вообще-то тоже не помню. — Глаза Касси все еще изучали лицо Джессики, как бы запоминая каждую черточку. — Но я нарисовала твой портрет.
— Что-что?
Касси пожала плечами.
— Нарисовала портрет, карандашом. В один из тех дней, когда я болела.
— Да, — подтвердила Бет. — И это очень хороший портрет. Она его принесла, чтобы показать. Ты и сама увидишь, что это именно ты, Джесси. Касси постоянно рисует.
— Но при этом вы обе не помните, где и когда встречались? — спросила мама.
— Я не помню, — сказала Джессика. — Я хочу сказать, я же никогда не бывала в Дженксе.
— В Дженксе? — повторила Бет, лучезарно улыбаясь. — А откуда ты знаешь, что Касси там живет?
— Я не знаю… откуда я знаю, — медленно произнесла Джессика. Теперь даже мама и отец смотрели на нее с удивлением. Она сообразила, что надо бы поскорее перевести разговор в другое русло. — Так ты тоже… э-э… жонглируешь жезлом?
— Нет. Я играю на кларнете.
— И замечательно играет! — сказала Бет.
— Да, — кивнула Джессика. — Не сомневаюсь.
— И еще она принесла рисунок того парня, — сказала Бет. — Что ты там написала, какое имя? Джона…
— Ох, погоди-ка! — вскрикнула Джессика, решив разыграть последнюю оставшуюся карту. — Ты случайно не Касси Флиндерс?
Все на мгновение замолчали, потом Касси медленно кивнула.
— Послушай, Джесси, — сказала мама, — я уверена, Касси не слишком хочется говорить о той истории, что случилась на прошлой неделе, ведь так?
— Извини. — Джессика пожала плечами. — Но я просто хотела сказать, что все это было в новостях, ну и вообще…
— Джессика!
Джессика больше не произнесла ни слова, просто наблюдала за тем, как Бет подает спагетти, раскладывает их по тарелкам и поливает соусом, но легкое напряжение за столом все еще ощущалось.
Неловкое молчание было только на руку Джессике — уж лучше так, чем если Бет опять что-нибудь ляпнет. Пауза в разговоре дала несколько минут для того, чтобы собраться с мыслями.
Если верить Рексу, Мелисса тщательно проверила память Касси и убедилась, что девочка никому ни словом не проболталась о своем приключении. А что, если Касси и впрямь не стала говорить, зато зарисовала то, что помнила?
И что еще могла нарисовать Касси до того, как ее память была стерта? У нее явно есть портрет Джонатана и, возможно, наброски других полуночников. И она вполне могла заодно записать их имена.
А если она изобразила и ползучку в облике черной кошки, и того огромного темняка?
Все принялись за еду, и скоро Бет и Касси уже вовсю болтали о своем оркестре и о том, что большинство девочек в нем просто дуры, — в общем, вели себя так, как будто никто за столом даже и не упоминал о чем-либо странном или необъяснимом.
А Джессика гадала, могут ли рисунки воскресить память Касси, вытащить ее воспоминания из того дальнего угла, куда запихала их Мелисса. А вдруг сама встреча с Джессикой заставит девочку вспомнить многое из того, что произошло той ночью…
Впрочем, вряд ли Касси известно многое; ну, запомнила она пару имен, ну, нарисовала пару смутно знакомых лиц и, возможно, черную кошку или чудовищного паука, выскочившего прямиком из ночного кошмара… У нее нет причин связывать Джессику и Джонатана с другими полуночниками и нет никаких ключей к тому, что на самом деле случилось в тот злополучный день.
В общем, проблема не в Касси Флиндерс.
Проблема, как обычно, в Бет.
Она уже узнала лицо Джонатана на портрете и, должно быть, вспомнила, что у Джессики есть друзья, которых зовут Рекс, Десс и Мелисса… Но хуже всего то, что Бет знает: Джессика очень любит ускользать из дома в полночь, то есть как раз в то время, когда расширяющийся разрыв в Дженксе представляет собой наибольшую опасность.
И Джессика знала по собственному печальному опыту, что если кто и способен слепить отдельные крохи информации в большую занозу в заднице, так это как раз Бет.