— Этот? Нью-Йорк?
— Да, это одно имя, но существует и другое, которым его называют и называли, и никто против него не возражает: Вавилон-на-Гудзоне. И ты видишь, что это и есть великая блудница, и Армагеддон произойдет здесь — вот почему я пришел. Когда-то я был священником. Ты не поверишь.
— Почему же? — ответил Билли и зевнул, осматривая стены и выглядывая в дверной проем.
— Священник должен говорить правду, что я и делал, и за это они меня вышвырнули. Они — те, кто искушал антихриста в своих палатах. Коллегия кардиналов посоветовала папе римскому снять запрет на уничтожение жизни ребенка, и он с этим посчитался, тогда как правда Закона Божьего — вокруг нас. Он сказал: «Плодитесь и размножайтесь!», что мы и делали. И Он дал нам разум, чтобы исцелять больных и укреплять слабых, и вот где лежит истина. Наступает тысячелетие, сейчас, прямо на нас, на перенаселенный мир душ, ждущих Его зова. Вот истинное тысячелетие. Ложные пророки сказали, что это был год однотысячный, но сейчас в этом городе больше людей, чем было в то время во всем мире. Сейчас наступает время, мы видим, как оно грядет, мы можем читать его знаки.
Больше мир уже не может удержаться, он развалится на части под тяжестью человеческой массы, но он не развалится до тех пор, пока семь труб не провозгласят новый год, новое столетие. Тогда наступит расплата.
Он умолк, и тонкий писк комаров стал слышен в неподвижном воздухе. Билли хлопнул ладонью по ноге и убил одного комара. Руку Питера освещало солнце, и Билли видел на ней многочисленные следы комариных укусов.
— Никогда не видел столько комаров, как здесь у тебя, — сказал Билли. — Причем днем. Раньше меня днем никогда не кусали. — Он встал и начал ходить по засыпанной всяким хламом рубке, отмахиваясь от комаров. Ногами он отшвыривал какие-то лохмотья и щепки. В задней стене находилась тяжелая стальная дверь, приоткрытая на несколько сантиметров. — А что там? — спросил он.
Питер не услышал вопроса — или сделал вид, что не слышит. Билли толкнул дверь. Но петли так заржавели, что дверь не сдвинулась с места.
— Ты не знаешь, что там такое? — спросил он громче.
Питер зашевелился и обернулся.
— Нет, — ответил он. — Никогда не смотрел.
— Дверь закрыта давным-давно. Может, там есть что-нибудь, что может нам пригодиться. Никогда не знаешь, что найдешь. Давай посмотрим, нельзя ли ее открыть.
Навалившись на дверь вдвоем и используя в качестве рычага кусок металлической трубы, они сумели приоткрыть ее еще на несколько сантиметров. В образовавшуюся щель уже можно было пролезть. Билли пробрался туда первым, и под его ногой что-то загрохотало.
Он наклонился.
— Посмотри. Я же говорил, что мы что-нибудь найдем. Я могу это продать или оставим на всякий случай.
Это был стальной лом длиной больше метра, брошенный здесь много лет назад. Он был покрыт слоем ржавчины, но все еще был очень крепок. Билли засунул острый конец трубы в щель и нажал изо всех сил. Ржавые петли заскрипели, и дверь открылась полностью. Тут находилась маленькая площадка, и металлические ступеньки вели в темноту. Билли начал медленно спускаться, крепко держа в руке лом и держась за поручни. На пятой ступеньке он оказался по щиколотку в воде.
— Здесь не так уж темно… и полно воды, — сказал он.
Питер спустился по лесенке и посмотрел вниз. Потом он показал на два светлых пятна наверху.
— Очевидно, дождевая вода скапливается на верхней палубе и просачивается сюда через эти дыры. Наверняка вода тут накапливалась уже много лет.
— Вот откуда летят твои комары, — сказал Билли. Замкнутое пространство было наполнено их жужжанием. — Нужно закрыть дверь.
— Весьма практично, — согласился Питер. — Теперь можно не ходить за водой к колонке и не лазить через ограду. Здесь ее столько, сколько нам нужно. Пожалуй, даже больше.
— Привет, незнакомец, — сказал Сол.
Ширли отчетливо слышала его голос за перегородкой. Она сидела у окна и делала себе маникюр. Положив кисточку и лак на кровать, она подбежала к двери.
— Энди!.. Это ты? — крикнула она.
Отворив дверь, Ширли увидела его, покачивающегося от усталости. Она подбежала к нему и обняла. Он поцеловал ее и рухнул в кресло у стола.
— Я совершенно выжат, — пробормотал он. — Не спал с… когда это было? С позавчерашней ночи. Раздобыли воду?
— Наполнили оба бачка, — сказал Сол, — и все канистры, прежде чем все прикрыли. Что случилось с водой? Я слыхал всякие байки по телевизору, но это полная чепуха. Они чего-то недоговаривают?
— Ты ранен? — воскликнула Ширли, заметив, что у него разорван рукав, а под ним видна повязка.
— Ничего страшного, просто царапина, — ответил Энди и улыбнулся. — Это во время дежурства… вилами.
— Вероятно, преследовал дочку фермера. Хорошая история, — хмыкнул Сол. — Хочешь выпить?
— Если остался спирт, можешь немного разбавить его водой. Могу выпить и такого. — Он сделал глоток и откинулся на спинку кресла. Напряжение сошло с его лица, но глаза были красные от усталости и опухшие. Сол и Ширли сели за стол напротив него. — Никому не рассказывайте, пока не появятся официальные сообщения, но с водой приключились большие неприятности, а еще большие грядут.
— Ты поэтому нас и предупредил? — спросила Ширли.
— Да, я кое-что услышал на станции во время обеденного перерыва. Неприятности начались на артезианских скважинах и насосах на Лонг-Айленде и на всех насосных станциях Бруклина и Квинза. Знаете, под Лонг-Айлендом существует водоносный слой, и если слишком быстро откачивать воду, то в подземный резервуар начинает проникать морская вода. Она уже давно была солоноватой, это можно почувствовать, если воду не смешивать с водой, поступающей из штата. Они, должно быть, рассчитали, сколько нужно откачивать. Наверняка в расчеты вкралась ошибка или станции качали больше положенного. В любом случае в Бруклин сейчас течет чистая соль. Все станции там закрыли, а расход из Кротона и из штата увеличили.
— Фермеры и так скулили всю дорогу про сухое лето. Могу поспорить, это им очень понравится.
— Не буду спорить. Наверняка это планировалось уже давно, потому что они поставили охрану на акведук — с винтовками и взрывчаткой — той, что украли в прошлом году из арсенала в Олбани. Десять полицейских убиты. Не знаю, сколько ранено. Они взорвали по крайней мере километр труб, прежде чем мы туда прорвались. Наверняка вся деревенщина от мала до велика пыталась нас остановить. Не у всех были винтовки, но они отлично управлялись вилами и топорами. В конце концов их разогнали слезоточивым газом.
— Значит… в городе вообще нет воды? — спросила Ширли.
— Мы привезем воду, но некоторое время люди помучаются от жажды. Будьте поэкономнее с водой, больше пока не будет. Только для питья и приготовления пищи, больше ни для чего.