И тут же понял, что не сможет добраться. Ему не доплыть, ни одного гребка не сделать.
Вдруг в воду возле головы упала веревка — он машинально ухватился за нее. Его подтащили к тягачу сбоку; Отакар нагнулся, схватил его за руки и вытащил из воды, словно издыхающую рыбину. Ян этого почти не заметил. Сознание его плавало в красном тумане, пока нога не коснулась раскаленного металла крыши. От неожиданной боли он вскрикнул — глаза распахнулись — и увидел, что Отакар помогает ему. Помогает, не надев скафандра, задыхаясь от напряжения.
По дороге к люку, осторожно выбирая путь, они опирались друг на друга. Ян спустился в кабину первым. Отакар сначала помог ему, только потом пошел сам. Они долго сидели на полу, там, где упали, не в силах пошевелиться, стараясь прийти в себя.
— Давай больше так не будем, если получится, — сказал наконец Ян.
Отакар только слабо кивнул в ответ.
Гизо наложил на ногу Яна противоожоговую мазь, потом забинтовал. Было очень больно, но помогла таблетка. И заодно сняла усталость. Одевшись, Ян сел в водительское кресло и проверил рычаги и приборы.
— В машине протечек нет? — спросил он Эйно.
— Нет. Крепкая зверюга.
— Отлично. Дай-ка мне мощности побольше, я собираюсь спихнуть танк с Дороги. Что я поломаю, если попру его лоб в лоб?
— Ничего серьезного. Разве что пару прожекторов еще раздавишь. У нас там сталь могучая, сорок миллиметров толщиной. Это же тягач — ему вес нужен… Так что давай толкай.
Ян двинулся вперед на самых минимальных оборотах, пока не уперся в танк. Послышался скрежет металла о металл, тягач вздрогнул. Не меняя передачи, Ян прижал акселератор. Глухо зарычали муфты сцепления, вся машина задрожала, сражаясь с мертвым грузом. Кто кого пересилит?
Танк сдвинулся с места. Как только он покатился назад, Ян слегка повернул руль и начал медленно двигаться по плавной кривой. Понемногу, понемногу они отворачивали к обочине. Вот уже направляющий кабель остался позади, а танк встал поперек Дороги под прямым углом… Ян выровнял направляющие колеса и двинулся дальше. Все дальше и дальше от середины Дороги. Все ближе и ближе к краю.
И вдруг танк встал на дыбы. Ян ударил по тормозам. В тот же миг танк опрокинулся с откоса и ушел под воду. Тягач остановился у самой кромки. Ян медленно, осторожно включил задний ход и двинулся прочь от опасного места. Только добравшись до центра Дороги, он с облегчением перевел дух.
— Я с тобой согласен, — сказал Отакар. — Хорошо бы, чтобы эта беда оказалась последней.
Перетащить поезда через затопленный участок оказалось нелегко, но особенно серьезных проблем не возникло. Только время уходило. Драгоценное время. Вагоны были гораздо легче тягачей — поэтому всплывали, — приходилось перевозить их за один раз лишь по два, не больше; да и это получалось, только если сзади шел второй тягач. Челночные рейсы продолжались без перерыва до тех пор, пока не переправили все вагоны. Только когда поезда были вновь составлены на другой стороне затопленного участка, Ян позволил себе расслабиться: проспал не два-три часа, как все последние дни, а чуть побольше. Перед следующим стартом он велел отдыхать восемь часов. Это было необходимо всем; экипажи на тягачах вымотались до предела, и он прекрасно понимал, что, когда водители в таком состоянии, — двигаться нельзя.
Все отдыхали, а Ян не мог себе этого позволить. Пока поезда переправляли через затопленный участок, он ломал голову над проблемой, решить которую было совершенно необходимо. Эта очевидная проблема стояла у него прямо перед глазами, когда он ехал по затопленной Дороге к покинутому танковому отряду. Он остановился возле них — с машины ручьями сбегала вода, — натянул охлаждающий костюм и пошел к головному танку.
— Я думал, ты про нас забыл, — сказал Лайош Надь.
— Наоборот. Я уже несколько дней только о вас и думаю.
— Хочешь оставить танки здесь?
— Нет. Они нам слишком нужны.
— Но мы сами не пройдем.
— Это и не нужно. Глянь-ка сюда.
Ян развернул светокопию — боковую проекцию танка, — исчерченную толстым красным карандашом, и постучал пальцем по красным линиям.
— Смотри. Вот наши слабые места. Мы все это заливаем герметиком, и танки становятся водоупорны на какое-то время. Не на века — но чтобы пройти под водой на ту сторону, хватит.
— Погоди-ка. — Лайош показал на чертеже. — Ты же все люки замазать хочешь. А как водитель оттуда выберется, если что?
— Никаких водителей. Отсоединяем гусеницы от трансмиссии, герметизируем танки — и тащим на ту сторону буксиром. Танку одного троса достаточно. Я уже пробовал, получается.
— Надеюсь… — с сомнением протянул Лайош. — Но мне бы не хотелось сидеть в тягаче, буксирующем такую штуковину, если она слетит с Дороги. Ведь и тягач за собой потащит, это как дважды два.
— Конечно, утащить может. Значит, надо сообразить какое-то устройство, чтобы буксир можно было отсоединять. Изнутри, из тягача. Если танк пошел с Дороги — мы его обрубаем, и все дела.
Лайош покачал головой:
— Пожалуй, ничего другого тут не придумаешь. Давай попробуем для начала шестой. У него сцепление так измочалено, что, может, все равно бросать придется.
Когда оказалось, что идея работает, все облегченно вздохнули. Шестой танк на буксире исчез под водой и вновь показался лишь по ту сторону затопленного участка. Герметик быстро соскоблили, раскрыли люки — в танке оказались только крошечные лужицы на полу, все цело. Началась переправа остальных машин.
Колонна была готова к походу, и новых штурманов, отдыхавших эти дни, вызвали на тягачи. Эльжбета принесла с собой какой-то сверток и положила на пол, пока снимала скафандр.
— Это нечто особенное, — объяснила она. — Я сама готовила. Наш семейный рецепт для торжественных случаев, а мне кажется — сегодня как раз такой случай. Беф-строганов.
Это было восхитительно. Экипаж устроился вокруг столика, наслаждаясь первой настоящей едой, какая появилась у них с самого начала перехода. А кроме этого блюда, был еще свежий хлеб, несколько литров пива и молодой зеленый лук — и даже сыр на закуску, хоть и немного. Впрочем, его почти некуда было заталкивать: места не осталось. Все стонали от изнеможения, однако героически управились и с сыром.
— Спасибо, — сказал Ян, взяв ее за руку.
Да, взял за руку при всех — но на это никто не отреагировал; скорее всего, никто и внимания не обратил. Они уже считали Эльжбету членом экипажа; причем не простым, а выдающимся — ведь любой из них умел разве что разогреть замороженный концентрат…
Внезапно Яна осенило:
— Примерно через полчаса мы покатимся. Самое время проверить тебя в водительском кресле, Эльжбета. Ты же не хочешь всю жизнь просидеть в штурманах!
— Отличная идея, — поддержал Отакар.
— Ой, нет! Я не смогу, это просто невозможно…