— Виверны.

Вибрирующий звук этого слова проник прямо в самое сердце девочки, приведя его в сильный трепет.

— Отведи меня к Лидии. Думаю, тебе самой хочется поскорее покончить со всем этим и заполучить плод, не так ли?

Нида усмехнулась, украдкой глянув на девочку.

— А мы почти пришли.

Едва открыв дверь, София увидела, как вся обстановка резко изменилась. Сверкающие полы исчезли, повсюду только пыль и мусор. Наверное, они оказались в той части виллы, которая, по обыкновению, была закрыта для публики. В комнатах было темно, а на земле валялись разбитые вдребезги хрустальные люстры. На полу между треснутой кафельной плиткой пробивалась трава, а сквозь трещины в стенах полз плющ. Вдалеке виднелся полуразрушенный зал с облупившимися стенами. На верхний этаж вела широкая белая лестница до второго этажа, ступеней не было. Во времена прежнего великолепия эта комната, должно быть, была сказочно красивой. Теперь же у нее был запущенный и жалкий вид: то тут, то там проглядывала кирпичная кладка, ну а пол и вовсе отсутствовал. Первый этаж представлял собой романские развалины. Профессор был прав, когда говорил, что внизу находились останки древнего строения.

София почувствовала, как от тошноты скрутило все ее внутренности. А добраться до ступеней лестницы можно было только взобравшись на горы обломков и мусора, возвышавшихся не меньше чем на два метра, а дальше пройти по доске, перекинутой на лестницу.

— Покажи мне Лидию, — потребовала София, собрав все свое мужество.

Девушка, задержав на мгновение загадочную улыбку, указала на самый верх лестницы.

22
Тубан

Со щемящим от боли сердцем София с трудом узнала свою подругу. Обгоревшее лиловое пальтецо, которое она надела в тот вечер, было все сплошь в пятнах крови, неестественно бледное, странное, словно неживое лицо, но это была она, ее подруга.

— Лидия!

Девочка не ответила, ее глаза по-прежнему оставались закрытыми. Софию охватило дурное предчувствие.

— Я осталась верна своему слову. Отдавай мне плод.

— Что ты с ней сделала? Что ты с ней сделала?

В ее душе больше не оставалось места для смертельного ужаса и леденящего холода, веявшего от этой виллы. Увидев свою подругу в таком плачевном состоянии, София на мгновение забыла обо всех своих страхах.

— С ней все в порядке.

— Докажи это! — София обеими руками прижала сумку к груди. — Докажи это, или ты ничего не получишь.

Нида устремила на нее ледяной взгляд.

— Она просто спит. Ни один волос не упал с ее головы.

София не сдвинулась с места.

— Что ж, хорошо, поднимись к ней и посмотри сама. Я разрешаю тебе подойти к ней поближе, но потом ты отдашь мне то, что я хочу.

Нида, опередив девочку, проворно взобралась на «гору» и зашагала по доске. София продолжала стоять на месте, глядя ей вслед с пересохшим от напряжения горлом.

— Ну же, ты идешь? — обернулась Нида с вызывающей улыбкой на лице. Должно быть, она знала, что София боится высоты.

Было похоже, что Лидия не в состоянии двигаться самостоятельно; София во что бы то ни стало должна добраться туда, чтобы спасти свою подругу.

София неуверенно последовала за Нидой. Доска выглядела вполне крепкой, но беда заключалась в том, что под ней — два метра пустоты. А внизу только горы обломков. Голова у девочки закружилась, и забурчало в животе. София закрыла глаза и подняла голову. Ей ни за что на свете нельзя смотреть вниз.

Девочка подумала про манекенщиц, что ходили, глядя всегда строго перед собой, про канатоходцев, ставивших одну ногу перед другой. Для Лидии сделать подобное не составило бы труда.

«Если бы ты могла видеть меня, то наверняка замучила бы своими издевками, прямо как в тот раз со слоном».

И София продолжала отвлекать себя множеством подобных глупостей. Ей казалось, что расстояние, отделявшее ее от лестницы, стало чрезмерно увеличиваться, растягиваясь до бесконечности. Ей никогда не добраться до цели. Неожиданно она вскрикнула, почувствовав, как хрустнула ее лодыжка, а потом повалилась вперед, руками схватившись за торчащий обломок стены. Охваченная отчаянием, девочка тяжело вздохнула.

Нида, стоя на лестнице, ехидно рассмеялась.

— А может, ты уже больше не уверена в том, что хочешь узнать, в каком состоянии находится твоя подружка? Если ты отдашь мне плод прямо сейчас, то тебе не надо будет дальше идти…

София стиснула зубы. Она почувствовала себя униженной и дьявольски рассерженной, ярость помогла ей побороть даже приступ тошноты и страх падения с высоты. Встав на ноги, девочка позволила себе бросить последний взгляд в бездну под своими ногами. Высота была незначительной, всего каких-то пара метров, но девочке она казалась километровой. Подняв голову, София сделала вдох и побежала. Доска раскачивалась, а София бормотала про себя: «У меня все получится, у меня все получится!»

София упала, когда до цели оставалось совсем немного. От стены отвалился кирпич, доска чуть дрогнула, и правая нога девочки соскользнула. Поддавшись инстинкту, София прыгнула. Уже на лету она ощутила пустоту под своими ногами. За время полета, длившегося доли секунды, девочка успела вспомнить и свои сны, и белый город, и время от времени возникавшее у нее необыкновенное ощущение парения. С трудом приземлившись на лестнице, она ударилась бедром об одну из ступенек. Скользнув вниз на полметра, София ухватилась за поручень и удержалась. Девочка не могла поверить: прямо под собой она ощущала холодный мрамор лестницы. Она смогла наконец добраться до противоположной стороны живой и невредимой. София вздохнула с облегчением.

— Она вся твоя, — сказала Нида слащавым голосом.

София подняла глаза: глядевшая на нее с любопытством белокурая девушка указывала на Лидию на самой верхушке лестницы. Вблизи девочка казалась еще бледнее. София встала и, перескакивая сразу через две ступени, взобралась на самый верх.

Ее подруга полулежала, прислонившись спиной к колонне. Сквозь дыры свитера и штанов виднелись участки обожженной кожи. Девочка была жива. Ее грудь хотя и слабо, но продолжала подниматься и опускаться. Да, по крайней мере, она жива. София улыбнулась сквозь слезы:

— Сейчас мы уйдем отсюда, и все будет кончено, вот увидишь…

— Сначала плод, — резко прервала ее Нида со свирепой улыбкой на лице.

София, протягивая сумку, коснулась пальцев девушки. Теперь настал черед самого трудного.

Нида схватила веревку и с большой осторожностью положила руки на бархатный сверток. Это нисколько не удивило Софию: она прекрасно помнила то, какое воздействие оказал плод на Ниду, когда та попыталась выкрасть его.