— Сенатор, я… — начал Крендлер.
— Полицейские обыскивали эту комнату, — сказала сенатор Мартин. — Я не сомневаюсь, что они тоже обнаружили эти снимки, но у них хватило здравого смысла вернуть их на место и держать язык за зубами.
— Нет, они их не обнаружили, — сказала Старлинг. Этой женщине было очень больно, но черт возьми… — Миссис Мартин, вы сами понимаете, нам обязательно нужно знать, кто этот мужчина. Если он ее друг — прекрасно. Я могу выяснить все за пять минут. Никто больше не увидит снимков, и Кэтрин ничего не узнает.
— Я сама займусь этим, — сказала сенатор Мартин и убрала конверт в свою сумку. Крендлер не стал возражать.
— Сенатор, это вы взяли драгоценности из резинового кочана капусты там, в кухне? — спросила Старлинг.
Помощник сенатора Мартин Брайан Госсэдж просунул в дверь голову:
— Простите, сенатор, терминал уже подсоединили, так что мы можем следить, как ищут имя Уильяма Рубина в картотеке ФБР.
— Идите, сенатор Мартин, — сказал Крендлер, — я присоединюсь к вам буквально через секунду.
Рут Мартин вышла из комнаты, не ответив на вопрос Старлинг.
Старлинг представилась возможность как следует рассмотреть Крендлера, пока он закрывал дверь спальни. Костюм его являл собою триумф мастера индивидуального пошива, оружия Крендлер не носил. Каблуки ботинок в нижней своей части утратили блеск — слишком много приходилось им шагать по ворсистым коврам, — но совершенно не были стоптаны.
Он постоял немного, держась за ручку двери и опустив голову. Потом обернулся.
— Прекрасно провели обыск, — сказал он.
Старлинг не поддалась на такую дешевку. Она смотрела прямо ему в глаза.
— А в Квонтико вас хорошо научили рыться в чужих вещах, — сказал Крендлер.
— Рыться — да, но не воровать.
— Я знаю, — сказал он.
— Трудно поверить.
— Оставим это.
— Мы займемся снимками и резиновой капустой, так? — спросила она.
— Да.
— Что это за имя — «Уильям Рубин», мистер Крендлер?
— Лектер утверждает, что так зовут Буффало Билла. Вот то, что мы передали в Центральную картотеку и в отдел идентификации личности. Посмотрите. — И он вручил ей запись беседы Лектера с сенатором Мартин, нечеткий текст, отпечатанный на стареньком матричном принтере.
— Есть идеи? — спросил он, когда она кончила читать.
— Ну, тут нет ничего такого, в чем можно было бы его уличить, — сказала Старлинг. — Он говорит, это мужчина, белый, по имени Билли Рубин, перенесший специфический антракоз. Что бы потом ни случилось, на лжи его здесь не поймаешь. Самое худшее — он просто мог ошибиться. Надеюсь, что все здесь — правда. Но он мог просто развлекаться, мистер Крендлер. Он вполне способен на это. Вы когда-нибудь… встречались с ним?
Крендлер отрицательно потряс головой и фыркнул.
— Доктор Лектер убил девять человек, насколько нам известно. Ему не выйти на свободу, хоть оживи он их всех завтра. Поэтому все, что ему осталось, — это развлекаться по-своему. И мы пытались таким образом его зацепить…
— Знаю я, как вы пытались его зацепить. Я слушал пленку Чилтона. Я не утверждаю, что вы поступили неправильно. Я просто говорю вам: с этим покончено. Отдел криминальной психологии может продолжать расследование, основываясь на тех сведениях, что вы получили, я имею в виду транссексуальный аспект, может, он чего-то и стоит. А вы вернетесь в Академию ФБР. Завтра же.
— О Господи. Но я еще кое-что нашла. Лист цветной бумаги так и лежал на кровати, никем не замеченный. Она подала его Крендлеру.
— Что это?
— Похоже на бумажку с песиками Плуто. — Ей хотелось заставить его задавать вопросы.
Он сделал жест рукой — говорите, мол.
— Я почти уверена, что это промокательная бумага, пропитанная кислотой. Наркотик. ЛСД. Такую делали в середине семидесятых, даже раньше. Сейчас это почти антиквариат. Стоило бы выяснить, где она это взяла. Но, разумеется, надо сделать анализ, чтобы говорить с уверенностью.
— Ну вот и возьмите ее с собой в Вашингтон и отдайте в лабораторию. Вы уезжаете немедленно.
— Если вы не хотите ждать, мы можем провести срочный анализ прямо здесь. Если в полиции есть стандартный набор реактивов для определения наркотиков, это и двух минут не займет.
— Отправляйтесь в Вашингтон, в Академию, — сказал он, открывая дверь.
— Но я получила инструкции от мистера Крофорда…
— Инструкции вы теперь получаете от меня. Вы больше не подчиняетесь Джеку Крофорду. Вы возвращаетесь в Академию и отныне подчиняетесь тем, кому подчиняются все остальные курсанты, и ваше дело — оставаться в Квонтико, ясно вам? Есть самолет в два десять. Вылетайте этим самолетом.
— Мистер Крендлер, доктор Лектер говорил со мной, после того как отказался разговаривать с балтиморскими полицейскими. Он может снова пойти на это. Мистер Крофорд полагал…
Крендлер закрыл дверь несколько резче, чем это было необходимо.
— Офицер Старлинг, я вовсе не обязан объясняться тут с вами, но послушайте, что я вам скажу. Информация, поступающая от Отдела криминальной психологии, имеет сугубо совещательное значение, так было всегда. И так будет впредь. Джеку Крофорду надлежит в настоящее время быть в отпуске по семейным обстоятельствам. Я вообще удивлен, что ему удается столько делать. Он пошел на глупый риск, скрыв все это от сенатора Мартин, и поделом ему укоротили руки. С его послужным списком и близким уходом на пенсию даже она не очень-то может ему навредить. Так что на вашем месте я не стал бы очень уж беспокоиться о его пенсии.
Старлинг слегка вскипела.
— А у вас что, есть еще кто-нибудь, кому удалось поймать трех преступников, совершавших серийные убийства? Вы знаете кого-нибудь, кто поймал хоть одного? Нельзя допускать, чтобы она сама взялась за это дело, мистер Крендлер.
— Вы наверняка умная девочка, иначе Крофорд и близко вас к себе не подпустил бы. Так вот что я скажу вам: раз и навсегда придержите-ка свой язык, не то весь век прокукуете в машбюро. Да неужели вы не понимаете, что единственной причиной того, что вас послали к Лектеру, было стремление прежде всего получить свеженькую информацию, которую ваш Директор мог бы представить на Капитолийском холме. Никому не приносящую вреда информацию об особо опасных преступниках, сенсацию, «взгляд изнутри» на доктора Лектера… Он раздает эти сведения конгрессменам, как конфетки из кармана, когда пытается протащить увеличение бюджета. И конгрессмены не только с удовольствием поглощают эти сласти — они выносят их из Капитолия и угощают других. Вы попытались прыгнуть выше головы, офицер Старлинг, и вас отстранили от расследования. Я знаю, что вам выдано еще одно удостоверение. Давайте его сюда.