Бочка сам, похоже, увидел карьер впервые. Он застыл на месте и уставился вниз.
— Не вздумай спуститься, — остановил засуетившегося на самом краю Жору Саян.
Кляп, как ни в чем не бывало, закурил сигарету. Узбек погладил усы и в очередной раз скосился в котлован.
— Одного я знал, — сказал он. — Там кляксы эти… Короче, это плохие кляксы.
Стрингеру показалось, что черные лужи двигаются по дну карьера.
— Так сталкеры живые или нет? — не понял Алексей.
— Никто не знает. Говорят, друзья были — не разлей вода. По Зоне вместе всегда ходили и по поводу хабара не очень печалились, — начал рассказывать Кляп.
Он взвесил на своей жилистой ладони флягу. Потом подбросил ее, поймав другой рукой.
— Вот такую «звезду» нашли. Честное слово. Никто не верил, но мне торговец тот божился, что крупней «звезды» не бывает. Уже у самого прилавка рассорились вдрызг, и давай выяснять отношения. «Звезду» ту так и не сдали. Один другому морду набил и артефакт унес. Кто кому — не знаю. Знаю только, что шел один через этот лес и скатился прямо к кляксам. А второй за ним бежал.
Алексей присмотрелся ко дну карьера и понял, что черные пятна объединяются и двигаются так, чтобы силуэт Сытя не попал на соседнюю половину. Они образовывали некое подобие лабиринта, по которому сталкер бродил кругами без единой надежды когда-нибудь выбраться.
— Влетел он рукой в кляксу, — продолжал рассказывать узбек. — А второй, не помню как звать, полез за ним, но, вместо того чтобы протянуть руку, потянулся к «звезде». Так и забрал их тот карьер вместе с артефактом. Там она где-то лежит, эта самая «звезда»…
Кляп крутанул крышку фляги, сделал глоток и повесил ее на место, на пояс.
— А второй сталкер где? — спросил Смертин.
— Там он, — кивнул узбек, — не видно просто.
— Осторожно по краю, — показал Саян. — Мне говорили, что пятна иногда выползают за границу ямы.
— Подождите, — Алексей снял рюкзак и вытащил камеру.
Покрутил ее в руках, внимательно осматривая. Он начал снимать прямо с колена, регулируя картинку по небольшому выдвижному экрану. Объектив в полную мощность приблизил одинокую фигуру. Человек совсем не был похож на бестелесного призрака. Он наклонился над кляксой, по локоть опуская в нее руку. Поверхность засеребрилась и вновь замерла. Стрингер прощупал камерой весь карьер, заметив между наваленных горой друг на друга покрышек ржавый ствол автомата. Сыть вдруг повернулся. Алексей взял крупный план: глазницы пленника были пусты, нос провалился, вместо губ на экране появились оскаленные зубы.
Смертин резко захлопнул экран.
— Что там? — спросил Бочка.
— Возьми свой прицел да посмотри, — передернуло Алексея.
Саян поспешил поскорее уйти от недоброго места.
Инициативу перехватил узбек, хорошо знакомый с этим районом, он вывел группу через лес к самому берегу озера и сразу же направился в сторону крутого обрыва, заваленного различным железным ломом. Там встречались и трубы, и останки машин, и балки. Бесформенная и страшная гора железа, плавно перетекающая с песчаного берега к самой середине водоема. Рассмотреть толком озеро Алексей не успел. На Зону накатывала темнота.
Кляп, забросав небольшой пятачок болтами, полез прямо на нагромождение железяк.
— Сюда! — позвал он сверху, оттаскивая в сторону голубой помятый капот.
И тут же исчез.
Алексей нерешительно поплелся следом, стараясь не разодрать руки об острые края. Узбек уже осматривался внутри огромной трубы, заваленной с противоположной стороны горой глины. Скорее всего, это когда-то была часть плотины, а через трубу излишек воды весной уходил в болото.
— Ну как? — развел руки Кляп.
— Пойдет, — прокряхтел выглядывающий из-за спины стрингера Саян.
Смертин забрался подальше вглубь. Перевел дух, стараясь поудобнее устроиться и вытянуть ноги.
— Бочка, помоги рюкзак стащить, — попросил Жора. — Зацепился он там. Посмотри, че…
Рябой ковырялся в харчах, Саян с умным лицом изучал ПДА. Стрингер посмотрел на свой экран. За день пришло восемь сообщений, и все о смерти сталкеров. Прямо служба похоронная. Опять Семецкий. На этот раз Мертвый лес.
«Причину смерти определить не удалось», — сообщил оператор.
Алексей в нерешительности застыл.
«Откровения Иоанна Богослова», — послал он запрос в Сеть, не слишком рассчитывая на ответ.
Судя по всему, у группировок, в частности у «Монолита», были свои сети. Месседжи Смертина и Саяна приходили вразнобой. «Не спится?» — отписался главный для всех нейтралов компьютерный мозг Че. Потом пришел прикрепленный файл. Алексей даже вздрогнул от неожиданности, когда мини-компьютер начал призывно вибрировать.
«Пятый ангел вострубил, и я увидел звезду, падшую с неба на землю, и дан был ей ключ от кладезя бездны. Она отворила кладезь бездны, и вышел дым из кладезя, как дым из большой печи; и помрачилось солнце и воздух от дыма из кладезя. И из дыма вышла саранча на землю, и дана была ей власть, какую имеют земные скорпионы».
Тут вам и звезда, и саранча… Смертин улыбнулся. Наверное, все пророчества похожи друг на друга. Его вдруг заинтересовал вопрос, а в силах ли хоть кто-то уничтожить Монолит. Демон он там или не демон. Хотя бы чисто теоретически?
Сибирцев прогуливался по увядающей аллее. Конец августа, а листья уже горели позолотой. Странно все это. Неестественно. Киев утопает в зелени и даже не думает окунаться в осеннюю депрессию. Здесь все по-другому. Всего меньше сотни километров на север.
Крутом суетились военные. Знакомая картина. Вот так же и он когда-то носился припогоненным сержантом за молодняком. «Духи» постоянно тупили, и он получал от офицерья.
Сколько всего пронеслось за десятки лет перед глазами. Разного. Порой пугающего, иногда смешного, зачастую рутинного. Учеба, бумаги, стрельбы, служба молчком от семьи. Сначала Сибирцев гордился, а потом понял, что давно уже не нужен. Отработанный материал. Мозги не те, да и рефлексы. Дорогу «духам».
Сибирцев направился по ровной асфальтовой дорожке, засаженной по краям завядшими кустами роз, к комендатуре. На крыльце курил лейтеха.
— К кому? — соизволил он обратить внимание на штатского.
Обычно здесь встречали фразой «Куда прешь? Не видишь, секретный объект!».
— К полковнику Кваснину.
— Нету его.
— А если я найду? — скривил губы в вымученной улыбке Сибирцев.
— Нету, говорят, — как отрезал лейтенант.
— Ты, служивый, не ругайся. Лучше скажи, был ли в Зоне?
Офицер напрягся.
— Не положено.