— После такой работы в тебе, должно быть, проснулся аппетит.
Он застыл со сковородой в руке, яичница чуть не соскользнула обратно, и до Джейд дошло, что ее слова можно отнести и к их ночной «гимнастике».
— Работы топором.
Он кивнул и плюхнул яичницу на тарелку рядом с хрустящими ломтиками бекона и свежим ржаным тостом.
— Должно быть, тяжело рубить дрова.
Поставив перед ней тарелку с завтраком, Райс сел напротив, предпочитая оставаться на расстоянии.
Он что, думает, она на него прыгнет?
— Мне нужно было подумать. Во время колки дров хорошо думается.
Джейд наколола на вилку кусочек яичницы и поднесла ко рту, но аппетит у нее пропал.
— Джейд, я…
— О чем…
Они засмеялись.
— Даме слово, — сказал Райс.
— О чем ты думал? — Джейд положила вилку на тарелку и отодвинула ее.
К его чести, он не прятал глаза:
— Хочу внести ясность.
— По поводу?
— Нас. Этой ночью.
Предупредив его, она подняла палец:
— Дай догадаюсь. Хотя все было сказочно, ты не хочешь повтора. Потому что мы работаем вместе. Потому что ты не хочешь отношений. Бла-бла-бла.
Уголки его губ поднялись вверх в улыбке, а в глазах мелькнуло восхищение.
Джейд не нужно восхищение, ей нужна была его…
Что? Любовь? Слишком сложно. Слишком много.
Слишком скоро, но она влюбилась в своего босса.
— Не собирался ли ты рассказать мне эту чепуху?
Он покачал головой:
— Никакой чепухи. Я просто хотел внести ясность. — Бормоча проклятия, он потер подбородок.
Вздохнув, Джейд хлопнула по столу и наклонилась вперед:
— Давай начистоту. И без лишнего трепа.
— Хочешь начистоту? Ладно. То, что случилось ночью, не может повториться.
Она посмотрела ему в глаза:
— Почему?
— Потому что это… сложно.
— Ты уверен? По-моему, секс был…
— Я говорю не о сексе, и ты это знаешь, черт возьми!
Она знала, но ей доставляло удовольствие смотреть, как он выкручивается. По какой-то извращенной, мазохистской причине ей было нужно, чтобы он сказал, что между ними происходит.
— Так объясни мне эту сложность.
Он оттолкнулся от стола и повернулся к окну. Когда он вновь посмотрел на нее, нельзя было угадать, что он чувствует.
— Я не строю отношений.
— Как и я.
— Ты была помолвлена!
— Именно, но я не собираюсь снова наступать на грабли. — Джейд закатила глаза. — Разве мы это уже не обсуждали?
Какое-то время Райс собирался с духом, чтобы продолжить неприятный разговор.
— Давай же, Рейнджер.
— Слушай, это звучит глупо, но я не участвую в «спим-вместе-живем-вместе» мероприятиях. Давай просто все забудем.
— Нет. — Ей не нужна вся эта чушь. Ей достаточно своих тараканов. Поднявшись со стула, Джейд подошла к Райсу и толкнула его в грудь. — То, что произошло прошлой ночью, — результат того, что мы нравимся друг другу. Мы здравомыслящие взрослые люди — так в чем дело?
— Дело в том…
— Это был риторический вопрос, дай мне закончить. — Последовал другой толчок, сильнее, чтобы вбить ему в голову то, что она чувствовала. — Это не приставания к помощнице, это обоюдное влечение. Никаких обязательств с обеих сторон — так что же тут сложного?
Его обуревали разные эмоции — от надежды до сожаления, от упрямства до оптимизма, и наконец он принял решение.
— Ты когда-нибудь была с мужчиной на одну ночь?
Она смущенно покачала головой:
— Нет.
— Считай, что это первый раз.
Боль пронзила Джейд — острая, невыносимая. Она бессильно опустила руку, отступив назад.
Он стоял, словно каменная статуя. Такой же неподвижный, такой же холодный.
К горлу Джейд подступил комок. Мысленно молясь, чтобы ее голос оставался спокойным, она сказала:
— Никогда бы не подумала, что ты сволочь.
Развернувшись, она вылетела из кухни, не оглядываясь.
— Босс, где Джейд?
Райс сморщился. Кряхтя, он поднял самую тяжелую коробку:
— Она не очень хорошо себя чувствует.
Райс точно не знал и не мог знать, учитывая, что она не разговаривала с ним с утра.
Он едва мог вынести то, что сделал, что сказал, тем самым оттолкнув ее. Однако, несмотря на ужасное чувство вины, он знал — в конце концов, так будет лучше.
Он повторял себе это целый день, и ему следовало продолжать это делать, чтобы не побежать в восточное крыло, не выбить дверь и не упасть перед ней на колени с извинениями.
Она назвала его сволочью. Он заслужил это.
Коди перестал разгружать коробки:
— Наши голубки поругались?
Райс повернулся слишком быстро, уронил тяжелую коробку на ногу и смачно выругался.
Коди ухмыльнулся:
— Похоже, я получил ответ.
— Заткнись! — Райс присел на бревно, жалея, что ввязался в этот разговор.
— Ты сегодня злее, чем обычно. Джейд скрывается в своей комнате. Между вами что-то произошло.
Да, что-то действительно произошло. У него был самый потрясающий секс в жизни, он наконец по-настоящему сблизился с женщиной, а потом смертельно обидел ее.
— Мы слегка повздорили, ничего особенного.
— Чувак, да вы как костер, который вот-вот вспыхнет. Только чиркни спичкой — и фух! — пожар.
Райс не мог бы описать это более точно. Они пылали этой ночью. Воспоминания о жарких страстных поцелуях и погружении в ее жаркое тело проносились перед его глазами.
— Это не шутка. Джейд хороший работник. Я не хотел бы потерять ее.
— Она не поддастся чувствам. Джейд борец.
Да, он уже убедился в этом утром.
— Если вы не разговариваете друг с другом, как вы собираетесь вместе работать?
— Мы справимся.
Хитро взглянув на Райса, Коди передал ему несколько коробок:
— Почему бы тебе не забыть о своих убеждениях и просто быть с ней?
— Работай!
Он хорошо знал Коди, любил его как друга и как надежного сотрудника, но давать советы в любовных делах не входило в его обязанности.