— А как же ты поступишь со своими билетами на Маврикий? — поинтересовалась Анжелика.
— Я подарила их Арту и Тоду. Они так обрадовались. Подумать только — провести две недели в гостинице «Сан Жеран», совершить перелет в салоне бизнес-класса на самолете «Вирджин», и все это за счет Пита.
— Они вытянули счастливый билет!
— Думаю, Арт это заслужил. Он всячески поддерживал меня, когда мне приходилось особенно туго.
— Да и Тод тоже этого заслуживает, хотя бы за то, что снисходительно относился к вашему трепу по телефону, — прибавила Кандейс.
— Да уж, это точно, — согласилась Кейт. — В конце концов, я же пообещала себе в канун Нового года не скупиться. И вот очередное проявление моей щедрости. — Она одарила подруг ангельской улыбкой.
— Как же легко быть щедрой, расходуя чужие деньги!
Кейт повернулась к Кандейс с недовольным выражением лица.
— Должна же я с чего-то начать. Маленькие шаги для меня, гигантские — для человечества!
Забирая детей из школы в половине четвертого, Анжелика напрочь забыла об ограблении, случившемся в Розенбоше, возвратившись к привычному для нее образу жизни, который был сейчас как бальзам для ее измученной души.
Вернувшись домой, дети стремглав бросились наверх, чтобы поскорее увидеть, какие же подарки купила им мать. Джоэ и Изабель взволнованно разорвали оберточную бумагу. Однако ничто не восхитило Изабель так, как вид маленьких бутылочек с шампунем и лосьоном для тела, которые Анжелика прихватила с собой из гостиниц, где она останавливалась. Девочка тотчас побежала в свою спальню с полными трофеев руками, чтобы надеть пижаму и аккуратно в ряд поставить бутылочки в выдвижной ящичек туалетного столика. Джоэ тоже обрадовался своим подаркам, но прежде он всем телом прижался к матери, крепко обняв ее. Мальчик был счастлив, что неделя разлуки осталась позади и теперь он может ни о чем не волноваться. Он лежал, прижавшись к ней и уткнувшись носом в ее шею, а Анжелика крепко держала его в своих объятиях, благодаря Бога за то, что она осталась жива и теперь может снова наслаждаться близостью своих детей.
Пока Джоэ и Изабель играли в своих спальнях, Анжелика пошла наверх, в свой рабочий кабинет. Она включила компьютер и начала просматривать входящие сообщения. Казалось невероятным, насколько быстро ее жизнь вошла в привычное русло. Розенбош уже казался мечтой. С тяжелым сердцем она щелкнула на входящие сообщения. Анжелика едва дышала, ожидая, когда появится список. Она бегло просмотрела его, надеясь на сообщение от Джека, но поняла, что он ничего не прислал.
Оставалось сделать только одно: самой написать письмо и отправить ему. Удалить его данные из своей электронной почты и мобильного телефона. Ей следовало бы сделать это еще много месяцев назад, до того, как она зашла слишком далеко и ее страсть взяла верх над разумом. Анжелика вытащила лист писчей бумаги и включила айпод, выбрав саундтрек Эннио Морриконе «Однажды на Западе». Анжелика решила воспользоваться бирюзовыми чернилами, которые как нельзя лучше подходили по цвету адресу, отпечатанному в верхней части листа, и приступила к написанию, с большой осторожностью и тактом подбирая слова.
«Мой дорогой пес, сбежавший с крыльца, это, пожалуй, самое печальное письмо, которое мне когда-либо приходилось писать, однако во имя сохранения моего здравомыслия и ради блага моего мужа и детей, я понимаю, что для нас с тобой не существует другого конца — как бы мне ни хотелось, я просто не в состоянии придумать счастливый финал. Помнишь, как ты выразился, когда лежал возле меня, истекая кровью: „Мы здорово повеселились, не правда ли?“ Так вот, Джек, мы не просто повеселились, мы разделили с тобой нечто редкое и волшебное. Ты подарил мне крылья и научил, как ими пользоваться.
Я пытаюсь понять, почему ты решил быть со мной неискренним, и простить тебя, однако я не Анна, я полна человеческих слабостей, в то время как она наверняка отмечена прикосновением ангелов. Мое сердце истекает кровью за тебя и за нас, когда я покидаю тебя в любящих руках твоей жены и дочерей. Наша связь не могла продолжаться вечно. Нам было позволено лишь мельком заглянуть в рай, однако сейчас тучи сгустились, и эта слабая вспышка исчезла навсегда.
Покойся с миром, моя любовь. Нет никого более достойного для того, чтобы сопровождать тебя в последний путь, чем Анна, хотя я всегда буду мысленно с тобой. Пожалуйста, не пытайся связаться со мной. От этого нам обоим станет еще тяжелее. Я буду любить тебя вечно. Сейдж».
Анжелика плакала, когда писала эти строки, вытирая слезы о рукав, чтобы они, упав, случайно не размазали чернила. Итак, она действительно сказала Джеку последнее «прощай». Она подписала конверт и запечатала его, уставившись на адрес и вспоминая камфорные деревья, пагоду посреди озерца, гряду гор, закаты и вьющиеся волосы Джека, которые он смахивал с широкого лица, его добрые карие глаза и шаловливую улыбку. Затем она снова заплакала оттого, что мысль о его неминуемой кончине причиняла ей нестерпимую боль.
Она удалила все его данные из своего компьютера и мобильного телефона и вручила письмо Сани, чтобы та отправила его по почте. Анжелика сразу же почувствовала, что невидимая нить, которая связывала их, протянувшись через весь земной шар, теперь разорвана. И самым действенным лекарством для ее израненного сердца были объятия ее детишек.
Войдя в комнату Изабель, она увидела, как та сидит за туалетным столиком и наносит макияж.
— Милая, ну посмотри на себя! — рассмеялась Анжелика, обнимая дочь сзади. — Это самая красная помада из всех, которые я когда-либо видела!
— Ее случайно оставила Кейт, — невозмутимо сказала Изабель. — А я присвоила ее. — Она лукаво улыбнулась.
— Правда? Это было сегодня?
— Нет, когда ты уезжала. Она пришла повидаться с папочкой.
Анжелика почувствовала, как внутри все замерло.
— Неужели?
— Да.
— А ты поздоровалась с ней?
— Нет, мы должны были уже лежать в постели. Однако мы с Джоэ подглядывали с лестницы.
— Вы шпионили! — Анжелика пыталась говорить как ни в чем не бывало, однако ее голос дрожал. — А о чем они беседовали?
— Я не знаю. Они пили вино.
Анжелика ощутила приступ тошноты. Почему же ни Оливье, ни Кейт ничего не сказали ей об этом? Она-то думала, что ничего, кроме неприязни, ее муж к Кейт не испытывает.
Анжелика поспешила в ванную комнату. Прислонившись к мраморной стене, она уставилась в зеркало на свое искаженное от волнения лицо. Мало-помалу комментарии, которые отпускала Кейт и которые раньше ровным счетом ничего не значили, сейчас стали предвестниками ее самых ужасных догадок. Например, тот факт, что она помнила день рождения Оливье или же когда однажды заикнулась о том, что была бы не прочь просыпаться рядом с ним по утрам, и многое-многое другое. Неужели у Оливье был роман с Кейт? А что, если именно он был отцом ребенка Кейт? И, возможно, именно по этой причине Кейт так и не смогла назвать имени своего любовника? Анжелика опустилась на сиденье унитаза, обхватив лицо руками. Внезапно все встало на свои места. Она чувствовала себя такой самоуверенной, наивно полагая, что ее супруг был последним человеком в мире, к которому Кейт могла бы обратиться за утешением.