Жан-Поль медленно кивнул, как будто знал толк в садоводстве.
Они подошли к окруженной с двух сторон тисовой изгородью лужайке с одинокой рябиной посередине и замерли. Закатное солнце, играя бликами, высвечивало далеко впереди желтые ветви лиственниц и кончик крыши голубятни. Здесь было достаточно простора, чтобы создать нечто необыкновенное.
— Чудесное место, — признал Жан-Поль.
— Да, — согласилась Ава. — Мне давно хочется всерьез заняться лужайкой. Мы тут почти не бываем. Дети играют по другую сторону дома или на полянке возле цветника. Это место скрыто от всех, словно окружено тайной.
— Это будет тайный сад.
— Надеюсь. Сад-сюрприз. Пойдемте, — с улыбкой позвала гостя Ава. — По-моему, самое время выпить чаю. Вы не проголодались? Думаю, дети не прочь перекусить.
Поздно вечером Ава устроилась в постели с книгой «Колдовской апрель» [9] , но глаза ее лишь бессмысленно скользили по строчкам, не видя их. Мысли Авы блуждали далеко. Филипп лежал рядом, сдвинув на кончик носа очки для чтения. Он всегда читал одновременно не меньше четырех книг, которые лежали в разных уголках дома, так что у него всегда оказывалось под рукой что-нибудь интересное.
— Дорогой, — заговорила Ава, уронив книгу на одеяло, — я никак не могу раскусить твоего Жан-Поля.
Филипп ответил, не отрывая глаз от страницы:
— Неужто он такой твердый орешек?
— Не знаю. Но что-то здесь не так. У меня такое чувство, что в головоломке не хватает детали.
— Я не вполне понимаю.
— Ну, сегодня днем я показывала ему сад. Должна сказать, он не особенно интересуется растениями. Садовник на его месте вел бы себя по-другому. Но с другой стороны, его глубоко тронула красота природы. Он пришел в восторг от старой дурацкой голубятни и нашего дуба. Его интерес был вполне искренним.
— И что же тебя смущает? — Филипп вздохнул, пытаясь сохранять терпение.
— Я не понимаю, зачем ему все это нужно.
— Но вы знакомы всего один день.
— Вернись лучше к своей книге. Ты все равно не принимаешь мои слова всерьез, верно?
— Мне кажется, ты напрасно переживаешь. Жан-Поль не увлекается зелеными насаждениями, но способен оценить красоту сада. Я бы сказал, что это очко в его пользу. Разве нет?
Ава снова взяла в руки роман.
— Не беспокойся, дорогой. Я просто пытаюсь собрать вместе все кусочки головоломки. Читай свою книгу. — Филипп рассеянно улыбнулся и погрузился в чтение. — В конце концов, это мне предстоит работать с Жан-Полем и находить для него занятие. Все это, конечно, очень мило, Анри действительно следует отблагодарить за то, что помог тебе в исследовании, но отвечать приходится мне. — Ава обиженно покосилась на мужа, но тот продолжал читать. — Ох, ну ладно, я умолкаю. Только не забудь, я тебя предупреждала! Ты еще вспомнишь мои слова, когда все пойдет прахом и Анри перекроет тебе все ходы и выходы во Франции!
На следующее утро Тодди сдержала слово и взяла Жан-Поля на верховую прогулку, оставив близнецов играть в дуплистом дереве вместе с Арчи, Ангусом и Поппи. Мистер Фризби мирно спал на крыльце, свернувшись клубочком на старой шерстяной кофте. Филипп на выходные уехал охотиться в Глостершир, захватив с собой Тарквиния. Ава осталась одна с Берни и детьми. Ее всегда приводило в недоумение, что кому-то нравится убивать ради забавы.
Проводив гостя, Ава воспользовалась удобным случаем, чтобы навести порядок в домике. Последний жилец, холостой брат Филиппа, обычно приезжал сюда на выходные. Но в конце концов он женился, купил собственный дом вблизи Шерборна и осел там. Позднее Филипп попытался сдать домик. Он заново его выкрасил, полностью обновил кухню, но идея не имела особого успеха из-за отсутствия подъездной дорожки. Людям приходилось парковать машину у большого дома и идти пешком через поле к мостику, что представляло значительное неудобство и для потенциальных квартирантов, и для хозяев. Никто так и не решился снять здесь жилье, и коттедж пустовал, дожидаясь нового обитателя.
Ава всегда любила этот живописный уединенный домик, спрятанный под раскидистыми каштанами. Симметричный, с высокой, покрытой мхом крышей и маленькими окошками, он словно сошел со страниц волшебной сказки. Его окутывала дымка таинственности и романтики. Он казался особенно нарядным летом, увитый кружевами из бледно-красных и белых роз: цветы ковром покрывали стены, сплетаясь в причудливый клубок над дверью. Позади домика, под каменным мостиком, неспешно текла река, неся свои воды к морю.
Ава застелила железную кровать свежими простынями и бросила в угол покрывало, чтобы выстирать его дома. Она пропылесосила ковры, протерла мебель, вымыла полы в кухне и в холле. Потом широко распахнула окна, чтобы впустить в комнаты сладкий осенний запах влажной травы. Довольная результатами своих трудов, она еще немного постояла, оглядывая дом. Осталось подбросить несколько поленьев в камин, разжечь огонь, взять хорошую книгу и включить негромкую классическую музыку, чтобы почувствовать себя здесь как дома. Улыбаясь своим мыслям, Ава подхватила с пола покрывало и покинула домик.
Тодди с Жан-Полем вернулись к обеду. Дети, проиграв все утро в саду, в грязных сапогах ворвались в холл, щеки их раскраснелись, глаза радостно сияли. Жан-Поль скрылся наверху, чтобы переодеться, пока Тодди копалась в багажнике своего «лендровера» в поисках туфель. Мистер Фризби проснулся и, резво пробежав по посыпанной гравием дорожке, поспешил занять свое привычное место. Скакнув на плечо хозяйки, он обвился вокруг ее шеи, словно роскошный белый палантин. Тодди ойкнула и рассмеялась, когда хорек ласково куснул ее за мочку уха.
— Скучал по мне? — проворчала она, с нежностью зарываясь носом в пушистый мех.
Ава поджарила на обед пару цыплят и теперь возилась с подливкой, стоя у печки, пока дети шумно толкались возле раковины, споря, кто будет первым мыть руки. Войдя в кухню, Тодди налила себе стакан яблочного сока, стоявшего в холодильнике. Ее коротко стриженные волосы, смявшиеся под шляпой для верховой езды, торчали черными иглами, лицо разрумянилось от ветра, глаза возбужденно сверкали после утра, проведенного с Жан-Полем. Придвинувшись бочком к Аве, она заговорщически шепнула:
— А француз-то — настоящий красавчик! — Тодди лукаво ухмыльнулась. — Отличная фигура наездника! Он напомнил мне одного игрока в поло, который был у меня в Аргентине, еще до замужества. Вот было бы забавно покувыркаться с ним в сене.
— Умерь свои восторги. Едва ли его самолюбию польстит, что кто-то вроде тебя мечтает о нем. Хотя, возможно, он уже сообразил, что к чему.
— Нет ничего зазорного в разглядывании витрины, даже если не собираешься выкладывать деньги. А я не собираюсь. Впрочем, я бы не возражала взять его на пробу, прежде чем решиться на покупку. — Тодди оперлась о теплую печь, желая погреться.