— Эй, восьминогий Слейпнир, — усмехнулась жена. — У нас важное дело!
— Увы! — Я отпустил ее и огляделся. — Ну, где наш волшебный камень?
Она показала на сейф в углу. Я знал, что со среды его заклинали сорок раз. Понадобится очень сильное заклинание, чтобы хотя бы понять, что внутри находится что-то необычное. От днища сейфа, через дыру в полу, тянулась цепь до ножки кровати.
Любой непрофессионал, который попытается взломать замок, прежде повесится. Сегодня тут же красовалась и печать Соломона.
— Ого! А мы сможем с этим управиться? — спросил я.
Джинни выдвинула ящик стола.
— Я скопировала содержание через заклятие-перевод с арабского на английский, и вот что получилось.
Она достала пачку листов и положила на стол.
— Сто раз „ого“! Вот почему ты не спала половину ночи.
— Ну, если бы аль-Банни пользовался только арабским, вкрапляя английские слова или определения, — все было бы замечательно. Но, к сожалению, он ударился в немецкий. Хуже того, пытался даже изобретать свои термины. Наверное, доказывал себе, что овладел этим языком. Настоящий кошмар. Меня просто убили слова типа „Besenstockstrohbindenbeschleunigungskraftwiderstehenzauberstoff“.
— Бедняжка! Лучше опустим, а то Германия может запросто объявить нам войну, — пробормотал я, не отрывая глаз от бумаг.
Она рассмеялась.
— Прекрати подглядывать. Сядь и спокойно прочитай. Не бойся, на них заклятие. Если кто-то, кроме нас с тобой, тронет бумаги, они рассыплются пеплом.
Я упал в кресло, сгреб пачку и с головой ушел в чтение. Джинни тоже присела, переплетя пальцы и прикрыв глаза. Я знал, что она не задремала, а просто крепко призадумалась.
Когда я наконец вынырнул обратно, во мне все бурлило от радости.
— Все верно, так и должно быть! Конечно, нужно изучить все подробно и обмозговать. Но невооруженным глазом видно, что он проделал работу, которую операция „Луна“ жевала бы еще долго. Он настоящий гений, на своем поприще ему нет равных.
— Это полный чертеж? — жадно спросила она.
— Гм, не совсем. Здесь система заклинаний и эскиз метлы, которая спокойно облетит всю Солнечную систему из конца в конец. Но, по его расчетам, нам необходимы материалы, особенно для двигателя, которые еще не открыты, даже непонятно, откуда их взять. К тому же магическую силу, которая должна защищать от радиации и помогать в управлении метлой, нужно втиснуть в такой малый резервуар, что он не выдержит давления. Я слышал мнение, вернее байку, о металле зачарованных мечей.
— Это может быть выдумкой чистой воды.
— Ага, оно стало никому не нужным, когда появилось огнестрельное оружие.
Я вспомнил меч, который однажды держал в руках, и слышал о других, ему подобных. Но их необычная сила напрямую зависела от владельцев, а сталь была самой обыкновенной.
— Барни мог бы привлечь своих магов, — чуть дрогнувшим голосом произнесла Джинни.
Реальность поднимала свою отвратительную голову.
— Постой. Послушай, любовь моя. Нельзя лететь вперед сломя голову. Первым пунктом программы будет договор с аль-Банни. Он держал эти записи в тайне, потому что после публикации его политические противники растащат по кускам и его, и проект „Селена“. На самом деле он отказался от разработок еще до того, как закончили монтировать систему жизнеобеспечения, потому что знал нововведения не пройдут. Все, на что он осмелился, это поддержать нашу группу, например, подарив кусочек лунного камня. А потом НАСА объяснит республиканцам в Конгрессе, что „Селена“ вовсе не подавляет частные космические исследования. Но все равно никто не поверит.
— И сейчас дела у аль-Банни обстоят так плохо, что он передал свои разработки под строжайшим секретом, — кивнула Джинни. — Какая отвага! И с нашей стороны будет не только нечестно, но и глупо разглашать эти сведения. Нашего высокопоставленного друга сметут, а враги воспрянут. И все-таки он ведь не ждет, что мы оставим это как есть?
— Нет. Конечно, нет. Наверное, передадим это Барни. Тайно и ни словом не упомянув, откуда мы это взяли — хотя он обязательно догадается, — и все вместе решим, что с этим делать. Если понадобится, он прокрутит наши деньги по банкам и выпишет чек, чтобы операция „Луна“ могла действовать.
— Если мы действительно за это возьмемся, то деньги достанем. Да, это разумно, — заключила Джинни. — Не стоит связываться с почтовыми переводами или наличным расчетом.
Утром наше рвение резко поубавилось.
Договорившись между собой о том, что именно говорить Барни, мы набрали номер его телефона. Поймали его дома, когда он собирался уходить играть в гольф. Барни жил в одном часовом поясе к востоку от нас. После его удивленного приветствия Джинни ровно и спокойно произнесла:
— У нас есть кое-что для тебя и только для тебя. Можешь прислать сюда доверенного человека в качестве курьера?
Как я и думал, он быстро сообразил, в чем дело.
— Насколько доверенного?
— Довереннее не бывает. Предпочтительно кто-либо вне подозрений. Но главное, чтобы он мог отследить, избежать и защититься от попыток сбить его с пути. А такие попытки будут обязательно, если ты улавливаешь мою мысль.
— Думаю, да. Сейчас прикину… Лучшего кандидата сегодня я уже не застану. Попробую завтра и надеюсь, что во вторник он будет у вас. Нормально?
— Вполне. Лучше перестраховаться, чем потом кусать локти. Он может заехать к нам домой? — Барни кивнул. — Хорошо. Когда он согласится, пусть позвонит мне. Я назначу время, как обычному клиенту. Это ведь мужчина? По телефону он представится как мистер… как джентльмен, о котором ты так любишь рассказывать разные истории.
Барни не сдержался и хихикнул. Его двоюродный дедушка был дровосеком в северных лесах — фигура эпическая уже при жизни. О большинстве его приключений нельзя было упоминать в приличном обществе. Например, о нем самом, поварихе Лене, галлоне самогона и медведе, который… А, неважно.
— Думаете, вам грозит опасность? — нахмурился Барни.
— Неизвестно, и кто знает, не будет ли грозить в ближайшем будущем, ответила Джинни. — Но на всякий случай нужно держать ухо востро.
— Точно, навострюсь и я. Господи, если бы мы могли спокойно сесть и потолковать, как в старые добрые времена!
— Еще потолкуем, — заметил я. — На самом деле у нас для тебя хорошие новости. Но пока говорить не будем — боимся сглазить.
Немного посплетничав о знакомых, мы отсоединились.
— Так, а как насчет Уилла? — поинтересовался я.
Джинни заметно смутилась. Потом пришла в себя и поджала губы.
— Зачем? Если ты обещал аль-Банни хранить секрет?