— Я обещал не упоминать его имя и вообще его причастность. Но он сам сказал, что передает эти материалы операции „Луна“ и делайте что хотите. А „Луна“ — это не только ты и я. Мы должны посвятить и остальных.
— Но зачем привлекать Уилла сейчас?
— Он больше остальных знает, что творится на Луне.
— Не так уж и больше.
Я опешил.
— Если мы всерьез займемся этим делом, нам понадобится астроном. Да, я знаю, что астрономы — достаточно узкие специалисты, но Уилл разбирается в основах теории и знает, где найти сведения, которые могут нам пригодиться… Черт возьми, Джинни, он же твой брат! Разве ты ему не доверяешь?
— Доверяю, конечно. Но я… честно говоря, я боюсь за него больше, чем стараюсь показать. Эти его кошмары, депрессия и… — Она помолчала, принимая решение. — Все равно я хотела его повидать — чтобы узнать, все ли в порядке. Звонила сегодня несколько раз, в перерывах между клиентами, но он не отвечал. Давай позвоним еще раз, но позже.
Она встала, прильнула ко мне и быстро чмокнула в щеку:
— А теперь иди. Мне нужно кое-что укрепить здесь до завтрака.
Я пошлепал на кухню, где возилась Вэл. От аромата у меня забурчало в животе.
— Помощь не нужна, киска? — спросил я. — Нет, спасибо. Почти готово. Я погнала Бена накрыть на стол.
Ее тоненькую фигурку облегали голубые джинсы и футболка с надписью: „Ярмарка гоблинов — скидки на Хэллоуин“. Вэл повернулась ко мне. Я едва расслышал ее слова из-за шкворчания и шипения на плите.
— Па, что происходит? Что творится, только честно?
— Ну, гм, понимаешь, мы не можем, э-э, пока обсуждать этот вопрос, промямлил я, отведя глаза от маленького напряженного лица. — Мы с мамой помогаем, как можем, расследованию катастрофы во время запуска. Но… ничего страшного. Все под контролем.
— Да ну? — прищурилась она. — И дело ведь не в том скукоженном инквизиторе. Я знаю и тебя и маму. И дядю Уилла. Происходит что-то серьезное. Что-то непонятное. Разве нет?
— Да, мы очень заняты, проблем навалилась куча…
— Ты ведь наврал тем журналистам, да? Ну, наплел, что полет провалился из-за саботажа или недочетов. Но дело-то в другом, а? Вы с мамой постоянно улетаете. Куда? И зачем?
Спустя несколько лет мы рассказали дочери — о, очень осторожно — о ее похищении и спасении из Ада. Для нее прошло совсем мало времени, несколько секунд, и Вэл почти ничего не поняла. И не запомнила. Но наш рассказ все-таки что-то пробудил в ней. Кроме того, она всегда отличалась редкой наблюдательностью и способностью сопоставлять факты.
— Ладно, солдат, — сдался я. — Дело темное. Будь настороже и, если почувствуешь что-то неладное, зови на помощь. Я надеюсь, что до такого не дойдет. Пока ничего добавить не могу. Твоя задача — держаться в стороне. Приказ понятен?
— Так точно, сэр! — отрапортовала дочь и вернулась к плите. Какие длинные тени отбрасывали ее ресницы на щеки, какими тонкими и хрупкими были руки, державшие крышку сковороды и ложку! А ведь она прекрасно играла в волейбол и могла подчинить себе любую лошадь.
— Отлично. — Я позволил себе потрепать дочь по плечу. — И мы ничего не скажем Бену и Криссе, идет?
— Обвершенно и соболютно, не скажем. — Потом она привычно защебетала, словно это воскресенье ничем не отличалось от предыдущих: — Готово! Еще не воешь от голода?
К счастью, завтрак прошел вполне счастливо. Мы с Джинни даже выдали пару шуточек. Когда поели, Бен засел за книжки и игры, чтобы скоротать время до похода в гости. Вэл подмигнула мне и обратилась к Криссе:
— Хэй, крошка, не хочешь надеть шляпку и погулять по садику, а?
Я установил там качели, горку, песочницу и небольшую карусель. Поскольку Крисса еще не видела этих новшеств в нашем саду, то, наткнувшись на них, завизжала от восторга.
— Славная девочка наша старшенькая, — пробормотал я, когда они ушли.
— Зарабатывает карму, — откликнулась Джинни. — Интересно, долго ли она будет выдерживать приличия?
— А я думаю, что она просто играет роль.
— Так, у нас есть пара часов. Потом долг призовет, так что давай использовать отпущенное время на полную катушку.
Обсуждая, что и как мы будем рассказывать и кому именно, включая Барни, мы постарались снова дозвониться до Уилла. И дозвонились. Он был бледным, под глазами — круги, а сам высохший, как щепка. Я заметил, что у него нервно дергается правая щека. Джинни не позволила своим чувствам прорваться наружу.
— Привет, — сказала она. — Где тебя вчера носило весь день?
— Были дела в Альбукерке.
Голос тусклый, уставший. Больше он ничего не добавил, и мне показалось неразумным расспрашивать. Потому я сразу начал:
— Ты сегодня свободен? Может, заскочишь на обед или ужин? А то и на оба сразу, а?
— Спасибо. Извините, но не могу.
— Дела?
— Да. Я… кажется, обнаружил кое-что новое в моих исследованиях. Но говорить об этом еще рано, пока я не проверю.
— Ладно. Слушай, появился шанс для операции „Луна“. Большего пока сказать не можем. Мы бы хотели привлечь тебя. Ты уверен, что не сможешь прилететь? Если не сегодня, то, может, завтра?
— Мне очень жаль, — покачал он седой головой. — Позже подъеду обязательно, но не знаю, когда именно.
Перспектива, которую я развернул перед ним, не особо его обрадовала.
— Ты снова заболел? — спросила Джинни.
— А, прихватило. Все пройдет, не волнуйся.
— Не волнуйся?! Все эти доктора и маги, на которых ты выложил кучу денег, не сделали ничего хорошего! Если тут вмешались паранормальные силы, лучше тобой займусь я. Проверю и верну тебя в человеческий вид. Мы с тобой родня, наши ДНК…
— Нет! — резко и неприятно вскрикнул он. — Никакого сканирования! Ты ничего не понимаешь!
Чего же он так стыдится, если не желает, чтобы об этом узнала родная сестра? В голову ничего не приходило.
Он заговорил тише и выдавил кривую улыбку:
— Вас не должны видеть со мной рядом, пока все не прояснится. Я главный подозреваемый, вы же знаете.
— Ничего мы не знаем, — обозлилась Джинни. — С чего ты это взял? Да, несколько дней назад тебя допрашивали, так всех нас допрашивали. Ты все рассказал им, даже больше, чем отважилась бы я, не имея за спиной адвоката. Чего еще им надо?
— Когда я вчера вернулся домой, меня ждали двое, — сказал Уилл. — Они хотели войти и поговорить. Я устал и был не в настроении, да и вспомнил, что ты мне говорила. Мы постояли на крыльце. Я отказался отвечать на вопрос, что делал за городом. Сказал только, что работал. Они начали допытываться о моих связях с Китаем… можно подумать, они не спрашивали об этом раньше… и намекнули, что, когда я решу покинуть Галап в следующий раз, нужно их предупредить заранее. Из меня никудышный следопыт, но даже я заметил, что за мной следят и прослушивают все разговоры. Этот тоже.