— Обычаев вашей родной планеты?
— Нашей планеты. Когда нас захватили, мы заселили уже много миров, Даннерман, и повсюду формировались свои обычаи. Сейчас тем более. Наша планета была одной из самых малонаселенных. Около ста пятидесяти миллионов. На других планетах хоршей проживало значительно больше. Когда пришли Другие… о, возможно, Джабертаприч уже рассказывал вам об этом?
— Думаю, не все.
Она укоризненно взглянула на Берта, и он торопливо сказал:
— Я был занят, Великая Мать, вы же знаете. Старуха потрепала его по руке.
— Конечно. Так знайте же, Даннерман, что, осваивая космос, мы встретили много разных существ, но лишь немногие из них оказались разумными. Мы всегда обходились с ними по-доброму, как вы уже успели убедиться на собственном примере. Когда на нашу планету сел разведывательный корабль Других, нас это удивило — впервые кто-то прилетел к нам. Конечно, сами Другие не вышли из корабля, они слишком слабы, но к нам явились их служители. Мы встретили пришельцев, как гостей. Им дали все, о чем они просили. Нам сделали только один подарок: рассказали об Эсхатоне.
Она вопросительно посмотрела на Берта, который опустил голову.
— И еще они принесли смерть, — прорычал он. Великая Мать вздохнула.
— Да, это так. Это то, что принесли Другие всем мирам. Они делают это по-разному. Они изменяют ход происходящих на звезде реакций, и она превращается в новую, или меняют орбиту какого-нибудь небольшого тела, и оно сталкивается с планетой, которую им нужно уничтожить. Они могут вызывать эмиссию ядовитых газов из океанов.
С нашей планетой они сотворили вот что. В своих секретных лабораториях Другие создали смертоносный вирус и распространили среди нас. Мы начали умирать. Тех, кто остался в живых, вывезли сюда. Здесь живут потомки спасшихся. Точнее, — поправила она себя, — потомки тех, кто пережил то, что произошло уже здесь. Первое поколение прошло через жестокие допросы. Многие погибли в тяжких муках. И даже когда из нас выкачали всю информацию, мы все еще представляли ценность для Других, потому что генетически были хоршами. Время от времени кого-то из нас увозили отсюда, чтобы испытать на нас новые болезни и новое оружие. Вот для чего мы и были им нужны, Даннерман. Восемь поколений хоршей сменилось здесь, прежде чем наши соотечественники изгнали Других.
Она вдруг села на кровати. Ее голова метнулась к моей, так что ее нос почти коснулся моего.
— А теперь я дам более полный ответ на ваш вопрос, Даннерман. Те, кто освободил нас, обращались с нами очень хорошо, они делились с нами всем и предложили желающим эвакуироваться. Большинство из моего Гнезда добровольно согласились покинуть эту планету. Некоторые не пожелали. У тех, кто освободил нас, за спиной долгая история борьбы и войн. У нас этого нет. Время изменило их и изменило нас. Но изменило по-разному. Мы, живущие в этом Гнезде, хотим для себя иной жизни, но не знаем, как это сделать.
И все же попытаемся.
Помните, Даннерман, что мы все же хорши. Мы никогда не пойдем против наших соотечественников. Джабертаприч хорошо это понимает. Вы тоже должны понять.
После того как мы вышли из комнаты Великой Матери, к Берту снова вернулось хорошее настроение.
— Вы ей понравились, Дэн, — сказал он, спускаясь по лестнице. Его шея прямо-таки танцевала от удовольствия. — Теперь мы можем действовать. Вы помните наш разговор?
У меня подпрыгнуло сердце.
— Относительно Пэт?
— Нет, другой, — сердито ответил Берт. — Помните, я говорил, что вы можете оказать большую помощь кое-кому в очень важном деле?
Я попытался вспомнить.
— А, это. Тот разговор, когда вы так и не сказали мне, в чем дело. Ну, такое забыть трудно.
Ирония на него не действовала.
— Да, речь идет именно об этом разговоре, — с отсутствующим видом подтвердил он, поглядывая на солнечные часы и хмурясь. — Тот, кому требуется ваша помощь, скоро будет здесь, но сначала давайте пойдем в мою лабораторию, если вы, конечно, не возражаете.
Я не возражал. Да и не имел такой возможности, потому что Берт уже вел меня к розовому строению. Пока он открывал дверь, я настороженно огляделся, но «рождественских елок» не заметил. Потом мой гид дотронулся до чего-то у входа, и в помещении вспыхнул яркий свет.
— Мое рабочее место, — с гордостью сообщил Берт.
Здесь действительно было на что посмотреть. Никакой светящейся плесени на двери — свет шел из самих стен. Еще несколько дополнительных источников освещали рабочий стол, несколько непонятных приспособлений и…
У меня пересохло во рту. Возле стены стояла «рождественская елка», сияя миллионами своих иголок.
Должно быть, я издал какой-то звук, потому что Берт, достававший из ящика стола разные предметы и складывавший их в корзину, повернулся ко мне и, увидев, на что я смотрю, сказал:
— Роботов не нужно бояться. Тем более этого. Я уже переделал его так, что теперь у него даже нет канала централизованного управления.
— Угу, — сказал я, не сводя глаз с застывшего механизма. Но робот не шевелился, и я решил поймать Берта на слове. — А зачем вам понадобилось возиться с ним?
Он отвел глаза.
— Я хочу знать все, что знают мои соотечественники, Дэн. Только в этом случае у нашего Гнезда появится шанс развиваться самостоятельно. И еще, — добавил Берт уже с гордостью, — мне удалось собрать кое-какие приборы для личного пользования. Например, вот этот.
Он взял с полки какое-то приспособление и показал его мне. Формой оно напоминало камбалу и было таким же плоским.
— Это скрамблер, Дэн. Он способен создавать помехи на каналах связи Других. Подробные приборы принесли немало пользы моим соотечественникам, когда они атаковали эту базу.
Я посмотрел на Берта с большим уважением. Нам бы очень пригодились такие штуки, когда мы были в плену у Возлюбленных Руководителей. Вообще в лаборатории обнаружилось немало высокотехнологичных устройств. Именно это я бы с удовольствием прихватил с собой, чтобы показать инженерам Бюро.
Но теперь надежда умерла.
Берт между тем не умолкал:
— А вот этот аппарат отличается от тех, которыми пользуются даже хорши. Я специально придал ему другую форму, исходя из тех целей, для которых он предназначен. Кроме того, он не боится воды.
Я кивнул.
— У него собственный источник питания? Берт удивленно посмотрел на меня.
— Конечно. А как же иначе?
— Дело в том, — пояснил я, — что все ваши приборы действуют, по-видимому, от таких источников, потому что никаких проводов не видно.
Он раздраженно зашипел.
— Разумеется. Провода здесь ни к чему. Энергия поступает к каждому прибору от…