Остальные монстры двигались дальше (они не получили другого приказа), и три или четыре машины с лазерными установками приблизились к воротам крепости. Вслед за бронемашинами со склонов гор хлынула пехота. У нее также не было приказа отступать. Даже в своих асбестовых костюмах и шлемах солдаты теряли сознание и падали друг на друга, роняя свое тщательно смазанное оружие в песок. Баки их огнеметов трескались, и вязкий газолин вытекал на горячие камни. Сам воздух долины вытягивал всю влагу из легких людей через малейшие щели в их костюмах.
Бэйнс не принадлежал к числу тех, кого легко испугать, но и он никогда не видел настоящую битву, кроме фрагментов хроники вьетнамской войны, которые показывались по американскому телевидению. Однако это продвижение отлично обученных и экипированных людей навстречу неминуемой смерти — людей, которые не только не имели понятия, за что они умирают, но и были специально введены в заблуждение, — казалось столь же бессмысленным в военном отношении, как осада Севастополя или битва на Марне. Несмотря на несомненную грандиозность зрелища, оно не представляло интеллектуального интереса.
Четыре уцелевшие машины с лазерными установками остановились перед воротами, по две с каждой стороны, давая возможность тяжелой гаубице стрелять между ними. Четыре ярко-красных луча, толщиной с карандаш, пересеклись в одной точке едва видимого створа ворот. Если бы цель состояла из настоящего железа, через несколько секунд она превратилась бы в сноп искр; однако в действительности, как мог видеть Бэйнс, там даже не повысилась температура. Лучи погасли и тут же снова включились.
На стенах появилось множество неясных темных фигур. Они активно передвигались, но их действия, похоже, не были направлены против машин; у Бэйнса появилось ощущение, постепенно переходящее в уверенность, что демоны пляшут.
Лазерное лучи снова мигнули. Мак-Найт пробормотал:
— Если они не успеют…
Еще прежде, чем он закончил фразу, перед воротами произошел гигантский взрыв — первая торпеда Гесса. Один из бронетранспортеров просто исчез, второй, стоявший рядом с ним, медленно поднялся в воздух и столь же медленно опустился, рассыпаясь на мелкие части. Еще один на самом краю воронки медленно опрокинулся в нее. Четвертый на некоторое время застыл, словно контуженый, затем медленно поехал назад.
Вторая торпеда взорвалась под самыми воротами и так же следующая. Ворота остались невредимыми, но после четвертого такого же взрыва под ними показался свет; воронка увеличивалась.
— Остановить бронемашины! — закричал Мак-Найт, включив внутренний телефон и возбужденно стукнув кулаком по ручке кресла. — Пехоте ускорить темп! Мы пройдем снизу!
Еще одна торпеда Гесса попала в ту же щель. Бейнс смотрел с восхищением и даже с гордостью: действительно, эти штуки отлично действуют, жаль, Гесс не мог досмотреть… впрочем, может быть, он все видит изнутри. Щель стала достаточно широкой — под ней теперь проехала бы небольшая машина; очередная торпеда расширила ее еще больше.
— Воздушный десант! Начать высадку через десять минут!
Но почему изобретение Гесса подействовало, а ядерное оружие нет? Может быть, Дис просто опустился, когда земля под ним испарилась, и демоны не способны защитить то, что имеет чисто земную природу? Еще взрыв. Сколько же у них всего торпед? «Консолидэйтед Варфэр Сервис» поставил всего десять образцов, и они не могли успеть произвести больше. По-видимому, Мак-Найт решил применить все десять.
Так и оказалось в действительности, только девятая разорвалась, не достигнув цели — прямо посреди колонны наступавших войск. Гесс всегда откровенно признавал, что его машины не вполне надежны и дефект заключается скорее в самом принципе, чем в технологии. Однако щель под воротами Диса теперь стала такой же большой, как вход в туннель Линкольна в Нью-Джерси. И пехота стремительно приближалась к ней.
И в этот момент огромные ворота начали медленно открываться внутрь. Мак-Найт открыл рот в изумлении. Бэйнс также почувствовал, как у него отвисает челюсть. Неужели они решили сдаться, прежде чем начнется штурм? Или ворота все время готовы были открыться после первого вежливого стука, и для этого не стоило прилагать такие колоссальные усилия и гробить столько людей?
Когда первые отряды пехотинцев начали спускаться в воронку, за воротами, теперь уже полностью раскрывшимися, на фоне бушевавшего внутри пламени появились три огромные фигуры обнаженных женщин со змеями вместо волос, тех самых, которых Мак-Найт и его люди видели на первых аэрофотоснимках. Они несли нечто вроде головы огромной статуи существа, напоминавшего их самих. Солдаты в асбестовых костюмах, уже перебравшиеся по дальнему склону воронки, не могли идти скорее, чем шли, но они застывали подобно жителям Помпеи и падали и, падая, они разбивались. Через минуту воронка заполнилась обломками скульптур.
Наверху самолет с первой командой десантников внезапно покрылся сотнями мелких черных точек. Через несколько секунд продолжал двигаться лишь один фюзеляж; легионы Вельзевула, Повелителя Мух, отняли у людей крылья. Ниже уже выпрыгнувшие парашютисты лишались сначала своего боевого снаряжения, потом одежды, волос и ногтей — обрабатывавшие их существа со звериными головами в большинстве своем даже не имели крыльев. Тела, лишенные всех покровов, падали прямо в пасть Преисподней.
Все же надо признать, что осада Диса в целом шла в соответствии с планом, кроме четвертой фазы, которая началась без приказа и проходила без должного порядка. Однако, как ни странно, демоны не стали развивать свой успех; ни один из них даже не покинул крепость, и даже летая по воздуху, они не пресекали ее границ.
Но побоище и без того было ужасно. Вооружение в обозримом будущем армии Соединенных Штатов представлялось маловероятным. И в самом конце битвы на главном экране наблюдательного пункта на фоне пылающего и победоносного города появилось огромное лицо. Бэйнс знал его очень хорошо и ожидал увидеть вновь после Черной Пасхи в Позитано.
Это была увеличенная короной козлиная голова демона по имени Пут Сатанахиа.
Лицо Мак-Найта — впервые, насколько помнил Бэйнс, — исказилось от ужаса; и несколько генералов, сидевших перед экранами в командном пункте, лишились чувств. Потом Мак-Найт вскочил и закричал:
— Чинк! Я же говорил! Эй, восстановите видимость! Восстановите видимость! Уберите его с экрана! — неожиданно он повернулся к Бэйнсу: — А ты — предатель! Твое оружие подвело нас! Ты продал нас всех! Ты с самого начала был за них! Понимаешь, в чьи руки попадет страна из-за тебя! Понимаешь?! Понимаешь?!
Его вопли вызывали у Бэйнса лишь раздражение, однако он нашел в себе силы вопросительно поднять бровь. Мак-Найт дрожащим пальцем показал на экран:
— Я предам тебя военному суду! Неужели никто кроме меня не видит? Это же коварный доктор Фу Манчу [117] !
Козел Саббата не обратил никакого внимания на генерала, вместо этого он посмотрел прямо в глаза Бэйнсу, несомненно, видя его, и произнес: