— И ты дорого за это заплатишь, — подвел итог Вершитель, тяжко вздохнув. — Чарл-чтец.
— Я ничего не хочу говорить, — поднялся и тут же сел Чарл-чтец.
— Ты отрицаешь обвинения?
— Мне нечего сказать, — повторил Чарл, потом голова его неожиданно вздернулась, и он с отчаянием взглянул на Вершителя. — Я умею читать, Вершитель. И ясно увидел в Книге слова, противоречащие друг другу. Я указывал на эти противоречия. Это неоспоримые факты, и они существуют на страницах Книги. Я никого не обманывал, не сказал и слова неправды, не призывал к отказу от Книги. Я только указывал на противоречия, вот и все.
— Сет-иглодел, можешь говорить.
Охранники с благодарностью освободили рот Сета: тот умудрился укусить каждого, кто зажимал его пасть. Сет немедленно принялся кричать.
— Я не имею ни малейшего отношения к этим проходимцам! Я — жертва слухов и завистливых соседей, которые завидуют моему искусству. Я продавал иглы этому Прядильщику, верно! Ну и что? Все обвинения против меня — ложь! Ложь!
Хонат яростно вскочил, потом опустился на место, подавив рвущиеся наружу слова. Какое это теперь имеет значение? Почему он должен свидетельствовать против юноши? Остальным это не поможет, и если Сет хочет ложью выбраться из грозящего Ада, так пусть получит шанс.
Вершитель посмотрел на Сета с тем же выражением гневного недоверия, с каким недавно смотрел на Хоната.
— А кто вырезал еретические слова на дереве возле дома Хоси-законодателя? — поинтересовался он. — Там поработали острые иглы, и есть свидетели, говорящие, что твои руки помогали этим иглам.
— Новая ложь!
— Иглы, найденные в твоем доме, подходят под борозды этих надписей, Сет.
— Это не мои… мне их подбросили. Требую освободить меня!
— Тебя освободят, — холодно пообещал Вершитель, и не было сомнений в том, что он имел в виду. Сет забился в истерике. Жесткая рука охранника немедленно закрыла его рот.
— Матилд-разведчица, мы слушаем твое обращение к суду.
Молодая женщина медленно поднялась. Мех на ее боку уже почти высох, но она все еще дрожала.
— Вершитель, — начала она. — Я видела то, что показывал мне Чарл-чтец. Я сомневалась, но Хонат мне все объяснил. Я не вижу вреда в том, чему он учит. Его слова не сеют сомнения, а наоборот, снимают их. Я не вижу в том ничего дурного и не могу понять, в чем состоит преступление.
Хонат с изумлением и восхищением посмотрел на нее. Вершитель тяжело сказал:
— Мне очень жаль, но незнание законов Книги не освобождает тебя от ответственности. Но мы будем милосердны ко всем вам. Отрекитесь от своей ереси, подтвердите свою веру в Книгу, в то, что она истинна от первой и до последней страницы, и мы всего лишь изгоним вас из племени.
— Отрекаюсь! — завопил Сет. — Я эту ересь никогда не разделял. Это ложь! Я верю в Книгу! Только в Книгу, в каждое ее слово!
— А ты, Иглодел, — с отвращением сказал Вершитель, — лгал до сих пор, следовательно, лжешь и теперь. На тебя наша милость не простирается.
— Проклятая гнилая гусеница! Чтоб тебя… умг…
— Прядильщик, твой ответ?
— НЕТ! — с каменной твердостью ответил Хонат. — Я говорю правду. Правду нельзя заменить на ложь.
Вершитель посмотрел на остальных преступников.
— Подумайте как следует над своими ответами. Разделять ересь — значит, разделять и наказание. Оно не будет сокращено только потому, что это не вы ее придумали.
Последовала долгая пауза.
Хонат с трудом сглотнул. Храбрость и вера почему-то делали его беспомощным и испуганным. Он понял, что эти трое не проронят ни слова, и они сохранили бы молчание, даже не видя, как поступили с Сетом. Хонат сомневался, что смог бы на их месте поступить так же.
— Тогда мы объявляем приговор, — после недолгого раздумья сказал Вершитель. — Вы все приговариваетесь к тысяче дней в Аду.
Из-за пределов арены, где незаметно для Хоната собралась большая толпа, донесся изумленный вопль. Он этому не удивился. Такого долгого срока в истории Племени еще не назначали.
Хотя особенного значения длина срока не имела. Даже сотни дней в Аду вполне достаточно.
Оттуда, с Поверхности, никто и никогда не возвращался.
— Подготовьте лифт, — распорядился Вершитель. — Они отправятся туда все вместе. И их ересь — с ними.
2
Корзина закачалась. Последнее, что увидел Хонат — круг лиц, собравшихся неподалеку от отверстия лифта. Они глядели вниз. Потом барабан совершил еще один оборот, корзина опустилась на несколько ярдов, и лица исчезли.
На дне корзины, свернувшись в плотный клубок и закрыв концом хвоста глаза и нос, рыдал Сет. Больше никто не проронил ни звука, все хранили молчание.
Вокруг сомкнулся полумрак. Царило необыкновенное безмолвие. Иногда хрипло и резко вскрикивала случайная птицеящерица, и этот крик только подчеркивал тишину. Свет, просачивающийся в длинные коридоры между стволами, растворялся в зелено-голубой дымке, сквозь которую лианы тянули свои длинные изогнутые тела. Колонны древесных стволов окружали корзину со всех сторон, слишком отдаленные, чтобы помешать спуску. Время от времени корзина немного покачивалась, описывая восьмерки — громадный маятник с грузом из пяти живых существ.
Потом корзина еще раз нырнула, дернулась и накренилась. Пассажиров-пленников швырнуло на твердые прутья плетеных стенок. Матилд пронзительно вскрикнула. Сет почти тут же развернулся, пытаясь нащупать опору. Еще один рывок, и Лифт замер, завершив спуск. Корзина легла на бок.
Они прибыли в Ад.
Хонат начал осторожно выбираться, стараясь не зацепиться за длинные шипы, торчащие отовсюду. Секунду спустя за ним последовали Чарл-чтец и Аласкон. Он крепко держал за руку Матилд. Поверхность оказалась влажной, мшистой и холодной. Пальцы на ногах Хоната тут же непроизвольно поджались.
— Пошли, Сет, — негромко сказал Чарл. — Они ведь все равно не поднимут ее, пока мы не вылезем. Ты ведь знаешь.
Аласкон всматривался в холодный туман поверхности.
— Да, — подтвердил он. — И нам нужен хороший мастер. Если у нас будут иглы, то появится шанс…
Сет лихорадочно переводил взгляд с одного на другого. Потом, вскрикнув, одним прыжком покинул корзину, пронесся над их головами, ударился о толстый ствол громадной пальмы, упруго оттолкнулся и устремился в туманный воздух наверху.
Изумленно раскрыв рот, Хонат смотрел вслед Сету. Ловко уцепившись за один из тросов корзины, Сет начал проворно карабкаться вверх. Он даже не удостоил путников прощального взгляда.
Немного спустя корзина закачалась и пошла вверх. Сотрясения троса, вызванные Сетом, очевидно, заставили вращавшую барабан команду предположить, что последний обреченный покинул корзину. Дерганье каната было обычным сигналом. Корзина, покачиваясь и танцуя, начала подниматься. Теперь скорость подъема складывалась со скоростью подтягивающегося Сета, и его фигурка исчезла в прозрачной мгле наверху. Несколько секунд спустя скрылась и корзина.