Спутники взглянули на него с сомнением, и тем более был озадачен служитель, которому строжайше запрещалось оставлять фрески без надзора. Но, как всегда, Раджасингх умел добиться своего, даже не повышая голоса.
— Айю бован [49] ,— приветствовал он безмолвных красавиц, оставшись с ними наедине. — Простите, что так долго не навещал вас.
Он учтиво подождал ответа, но красавицы обратили на него не больше внимания, чем на любого другого из своих поклонников, которые сменились за двадцать веков. Раджу это не обескуражило: он давно привык к их безразличию. Пожалуй, оно даже добавляло молчальницам очарования.
— Не знаю, как мне быть, дорогие мои, — продолжал он. — Со времен Калидасы вы видели всяких захватчиков — они приходили и уходили. Вы видели, как джунгли нахлынули ца Яккагалу, а потом вновь расступились перед топором и плугом. Но, в сущности, за все эти годы на Тапробане ничто не изменилось. Природа была добра к нашему маленькому острову — и история тоже: она просто обходила его стороной…
Теперь векам тишины, похоже, настал конец. Нашей стране прочат роль центра мира, нет, многих миров. Вон ту большую гору, которую вы со дня своего рождения видите на юге, хотят использовать как ключ ко всей Вселенной. Но если это произойдет, Тапробан, каким мы знали его и любили, прекратит свое существование.
Конечно, я не всесилен, но я сохранил кое-какое влияние и могу либо помочь переменам, либо помешать им. У меня много друзей, и если я захочу, то смогу отсрочить воплощение этой мечты — или этого кошмара — по крайней мере на десять-пятнадцать лет. Но надо ли обращаться к ним? Или мой долг — помочь доктору Моргану, какие бы личные цели он ни преследовал?..
Он повернулся к своей фаворитке — к единственной, которая не отводила глаз, когда он смотрел на нее. Все прочие красавицы взирали вдаль или разглядывали цветы у себя в ладонях; только эта одна, его избранница с ранней юности, казалось, отвечает взглядом на взгляд.
— Понимаю, Каруна, с моей стороны не слишком честно задавать тебе такие вопросы. В самом деле, что ты можешь знать о мирах, лежащих за небесными сферами, и о том, почему человеку необходимо достичь их? Хоть ты некогда и была богиней, но твое-то небо, созданное прихотью Калидасы, — иллюзия, и не больше! Теперь тебя, наверное, ожидают странные времена, я же их, к сожалению, не увижу. Мы с тобой знакомы очень давно — по моим меркам, но не по твоим. Пока не пробьет мой час, буду следить за тобой с виллы, однако не думаю, что нам суждено еще встретиться. Прощай — и спасибо вам всем, мои прекрасные, за ту радость, какую вы дарили мне многие годы. Передайте мой привет тем, кто придет после меня.
Однако минутой позже, когда Раджасингх, будто не замечая лифта, спускался по винтовой лестнице, он поймал себя на мысли, что настроение у него никак не соответствует тону произнесенной речи. Настроение было приподнятым, а чувствовал он себя так, словно сбросил несколько лет (да, в конце концов, разве семьдесят два — это старость?). И по тому, как засветились лица Дравиндры и Джайи, нетрудно было понять, что и они заметили бодрую, не по возрасту, пружинистость его походки.
Наверное, отставка изрядно наскучила ему самому. Наверное, им обоим — Тапробану и ему — не повредит свежий ветер, который сметет накопившуюся по углам паутину; так муссоны приносят новую жизнь на иссушенные тяжким многомесячным зноем поля.
Удастся ли Моргану его предприятие — кто знает, но оно будоражило воображение, горячило кровь. Калидаса отнесся бы к такой затее с завистью — и с одобрением.
Приверженцы различных религий препираются между собой, кому из них открыта истинная правда; однако, на наш взгляд, правду религий можно вообще не принимать во внимание… Если попытаться определить место религии в развитии человечества, то это не столько ценное приобретение, сколько аналогия неврозу, который человек преодолевает на пути от детства к зрелости.
Зигмунд Фрейд. Новые вступительные лекции по психоанализу (1932 г.)
Разумеется, человек создал бога по образу и подобию своему; но была ли у него альтернатива? Подлинные основы геологии нельзя было заложить до тех пор, пока мы не исследовали иные, отличные от Земли миры, точно так же а научная теология может возникнуть лишь после встречи с внеземными цивилизациями. Сравнительное изучение религий не станет наукой до тех пор, пока речь идет лишь о религиях, созданных человеком.
Будем ждать, не без внутренней тревоги, ответа на следующие вопросы: а) каковы — eслu они вообще есть — религиозные концепции существ, у которых отсутствуют «родители», имеется только один «родитель» или же число «родителей» больше двух; б) не свойственны ли религиозные верования лишь таким организмам, которые в годы своего формирования поддерживают тесный контакт с прямыми предками?
Если выяснится, что религиозность встречается исключительно среди разумных сородичей обезьян, дельфинов, слонов, собак и т. д., но не среди внеземных компьютеров, мыслящих термитов, рыб, черепах и амеб, придется делать довольно болезненные выводы… Не исключено, что как любовь, так и религия возникают только у млекопитающих — примерно по одинаковым причинам. Во всяком случае анализ психопатических состояний подталкивает именно к такому заключению; тем, кто не видит связи между религиозным фанатизмом и извращенностью, следовало бы повнимательнее перечитать «Malleus Maleficarium» [50] или «Дьяволов Лоудана» Олдоса Хаксли.
Эль Хадж Мохаммед бен Селим, профессор сравнительной геологии. Речь при вступлении в должность (1998 г.)
Известное замечание д-ра Чарлза Уиллиса (Гавайи, 1970) о том, что «религия является побочным продуктом недоедания», взятое само по себе, помогает вникнуть в суть дела не более, чем односложная брань иных хулителей. По-видимому, д-р Уиллис имел в виду два момента: 1) галлюцинации, вызванные добровольным, а равно вынужденным голоданием, которые легко истолковать как религиозные видения; 2) голод, испытываемый в земной жизни, который порождает веру в вознаграждающую за все страдания жизнь загробную, — механизм понятный и, вероятно, существенный для сохранения рода…
…Воистину ирония судьбы: исследование препаратов, якобы раскрепощающих сознание, показало, что они производят прямо противоположный эффект, и попутно привело к открытию естественных галлюциногенов — продуктов деятельности мозга. Установление того непреложного факта, что соответствующая доза 2, 4, 7-орто, пара-теозамина способна обратить самого убежденного сторонника одной веры в любую другую, нанесло всем религиям беспощадный удар.
Еще более сокрушительным ударом оказалось для них пришествие «Звездоплана»…