— Какова программа после посадки, сэр?

— Экипаж примет решение по обстоятельствам. Прежде чем покинуть корабль, астронавты передадут в центр управления информацию обо всем, что они видят, и включат телевизионную камеру. Так что мы должны получить неплохую картинку — кстати говоря, полноцветную.

На этой уйдет примерно час, за это время лунная пыль должна осесть, а радиационный фон уменьшится. Тоща двое членов экипажа облачатся в скафандры и покинут корабль. Обо всем, что они увидят, они расскажут по радио третьему члену экипажа, оставшемуся на корабле, а он передаст эту информацию на Землю.

Мы надеемся, что у астронавтов будет возможность хорошо обследовать регион площадью примерно десять километров в поперечнике, но рисковать мы не хотим. Благодаря телевизионной связи все, что обнаружат астронавты, может быть транслировано на Землю. С особым волнением мы ждем сведений об обнаружении залежей минералов, рассчитывая наладить на Луне производство топлива из них. Естественно, мы будем искать и признаки жизни, но никто не удивится, если мы их не найдем.

— А если найдете селенита, — пошутил кто-то, — вы его привезете для зоопарка?

— Конечно нет! — решительно отказался сэр Роберт, шутливо сверкая глазами. — Если мы учиним такое, мы можем сами оказаться в зоопарке!

— Когда корабль вернется? — поинтересовался другой репортер.

— Он совершит посадку рано утром, а стартует в обратный путь поздно вечером по лунному времени. Это означает, что астронавты пробудут на Луне около восьми наших суток. Обратный путь займет четыре с половиной дня, так что в целом полет займет шестнадцать-семнадцать дней.

Вопросов больше нет? Хорошо, тогда давайте на этом закончим. Но у меня есть еще одно сообщение. Для того чтобы у всех было ясное представление о технической стороне, в ближайшие дни мы устроим три пресс-конференции с участием Тэйна, Ричардса и Клинтона, и каждый из них будет отвечать за свою область. Очень советую вам не пропустить эти пресс-конференции. Благодарю вас!

Генеральный директор точно рассчитал окончание выступления. Когда он сошел с помоста, по пустыне внезапно прокатился раскат грома и стальной ангар завибрировал, словно барабан.

В пяти километрах от ангара «Альфа» проверяла двигатели, включив их, наверное, на десятую часть от полной мощности. От этого грохота дрожали барабанные перепонки и стучали зубы; страшно было представить, что здесь будет твориться при старте.

Да, сложно было такое представить, поскольку этот грохот никому не дано было услышать. В то время, когда снова заработают двигатели «Альфы», корабль будет находиться в вечном безмолвии межпланетного пространства, где даже взрыв атомной бомбы так же беззвучен, как падение снежинок лунной ночью.

4

Профессор Макстон выглядел очень усталым. Он аккуратной стопкой укладывал на столе отчетные материалы. Все было проверено; все работало идеально — даже, пожалуй, слишком идеально. Завтра предстояла последняя проверка двигателей; а пока следовало загрузить корабли всем необходимым. «Жаль, — размышлял Макстон, — что придется оставить дежурный экипаж на борту "Беты" в то время, когда она будет кружить на орбите вокруг Земли». Но избежать этого было нельзя, поскольку требовалось присматривать за работой приборов и холодильной установки, и все должно было быть готово к очередной стыковке. Одни специалисты считали, что «Бете» следует приземлиться, а потом вновь стартовать через пару недель, чтобы встретить возвращающуюся «Альфу». Об этом много спорили, но в итоге победил орбитальный вариант. При том, что «Бета» оставалась на орбите, можно было свести к минимуму возможные опасности.

«Машины готовы, — думал Макстон, — а как люди?» Он пытался угадать, принял ли уже генеральный директор решение. Неожиданно у него возникло желание повидаться с сэром Робертом.

Он не удивился, увидев в кабинете генерального директора главного психолога. Доктор Гроувз приветствовал Макстона дружелюбным кивком.

— Привет, Руперт. Наверное, опасаетесь, что я всех забраковал?

— Если бы вы это сделали, — мрачно изрек Макстон, — я бы, пожалуй, набрал команду из своих подчиненных и полетел сам. И между прочим, мы бы неплохо справились. Но серьезно, как там ребята?

— Прекрасно. Троих выбрать будет непросто, но надеюсь, вы сумеете это сделать, поскольку ожидание подвергает их ненужному стрессу. Ведь уже нет причин медлить с отбором, не так ли?

— Да. У всех пятерых проверены реакции при работе с управлением, они прекрасно ознакомлены с кораблем и к полету готовы.

— В таком случае, — сказал генеральный директор, — завтра с утра этот вопрос решим первым делом.

— Каким образом?

— Жеребьевкой, как и собирались. Только так можно избежать обид и кривотолков.

— Рад слышать, — кивнул Макстон и снова обратился к психологу — Насчет Хассела у вас точно нет никаких сомнений?

— Я как раз хотел сказать о нем. Он в полном порядке и действительно хочет лететь. Теперь, когда он охвачен предстартовым волнением, другие тревоги ушли на задний план. Но одна загвоздка все-таки есть.

— Какая?

— Думаю, это маловероятно, но представьте себе — вдруг что-то здесь пойдет не так в то время, когда он будет на Луне? Ребенок должен родиться примерно к середине полета, вы же знаете.

— Понимаю. Если говорить о самом худшем — если его жена умрет, как это скажется на нем?

— На этот вопрос ответить нелегко, ведь он будет находиться в таких условиях, в которых человеку прежде бывать не доводилось. Он может принять случившееся спокойно, а может сорваться. Риск минимален, но все же он существует.

— Конечно, мы могли бы солгать ему, — задумчиво проговорил сэр Роберт, — но лично я всегда выступал за скрупулезность в отношении целей и средств. Не хотелось бы брать такое на душу.

Несколько минут все трое молчали. А потом генеральный директор сказал:

— Что ж, благодарю вас, доктор. Мы с Рупертом это обсудим. Если решим, что это совершенно необходимо, то сможем попросить Хассела остаться.

Психолог остановился у двери.

— Вы сможете, — сказал он, — а мне самому этого делать ужасно не хочется.

Ночное небо озарили звезды, когда профессор Макстон покинул кабинет генерального директора и устало зашагал к жилому дому. С виноватым чувством он признался себе в том, что не знает названий половины здешних созвездий. «Надо будет попросить Тэйна, чтобы он мне сказал, как они называются», — подумал он. Но с этим следовало поспешить, поскольку Тэйну, вероятно, оставалось пробыть на Земле всего три ночи.

В домике, где жили астронавты, во всех окнах горели огни. Макстон немного помедлил и направился к входной двери.

Комната, в которой жил Ледук, оказалась пуста, хотя свет был включен. Ледук успел тут обжиться — это было видно по количеству книг. Их было слишком много, столько не стоило брать с собой на такое короткое время. Макстон пробежал взглядом по корешкам книг. В основном, они были французские. Несколько раз он изумленно поднял брови и взял на заметку, что в следующий раз нужно будет прихватить с собой небольшой французский словарь.