— Будь ты проклят! Я знаю, что ты слушаешь! Если не будешь отвечать, я проделаю дыру в обшивке, и тебя затопит водой!
Он не сомневался, что при помощи ножа сумеет повредить обшивку. Однако такое развитие событий не входило в его планы; он не хотел, чтобы гибель русского оказалась слишком легкой и быстрой. Ударив на прощание по капсуле, он подал сигнал Бланко, чтобы его подняли наверх.
На поверхности его поджидали Ник и новости.
— Мы связались с Четвергом, — сказал Ник. — Русские просят всех оказать им помощь в поисках ракеты. Она должна плавать где-то у побережья Квинсленда. Похоже, она им очень нужна.
— Они передавали о ней что-нибудь еще? — с беспокойством спросил Тибор.
— О, да — она дважды облетела вокруг Луны.
— И больше ничего?
— Там упоминались какие-то научные термины, но я их толком не понял.
Ничего удивительного; очень похоже на русских — до последнего скрывать, что эксперимент прошел неудачно.
— Ты передал на Четверг, что нашел ее?
— Ты что, спятил? Я уже не говорю о том. что радио не работает на передачу; я бы ничего не смог им сообщить, даже если бы захотел. Ты хорошо закрепил веревку?
— Да, давай попробуем проверить, сумеем ли мы оторвать ракету от дна.
Конец веревки намотали на мачту, и через несколько секунд она натянулась. Хотя море было спокойным, легкое волнение покачивало люггер на десять-пятнадцать градусов. После каждой волны планшир поднимался на пару футов, а потом опускался. Корабль мог сдвинуть таким способом несколько тонн, но они знали, что необходимо соблюдать осторожность.
Веревка зазвенела, деревянные борта затрещали, и Тибор испугался, что ослабленный канат оборвется слишком быстро. Однако веревка выдержала, и капсула сдвинулась с места. После второго и третьего рывка капсула поднялась над дном, а «Арафура» стала немного крениться на левый борт.
— Поплыли, — бросил Ник, берясь за штурвал. — Будем надеяться, что мы протащим ее полмили, прежде чем веревка оборвется.
Люггер начал медленно приближаться к острову, увлекая за собой невидимый груз. Тибор стоял у поручней, позволяя солнцу и ветру высушить его промокшую одежду, и впервые за долгое время в его душе воцарился мир. Даже ненависть перестала сжигать мозг. Возможно, как и любовь, эта страсть ненасытна; однако в данный момент он чувствовал удовлетворение.
Его решимость не поколебалась; он намеревался осуществить свою месть, возможность которой возникла так неожиданно — произошло чудо! — и он обрел власть над русским. Кровь просит крови, и теперь призраки, которые так долго преследовали Тибора, смогут обрести покой. И все же он испытывал странное сочувствие, даже жалость к неизвестному человеку, которого собрался убить, чтобы отомстить людям, бывшим когда-то его друзьями. Он отнимет у них не просто одну жизнь — что значит жизнь одного, пусть даже высококлассного, ученого для огромной России? Он отнимет у них престиж и знания — то есть то, что они ценят выше всего.
Он начал беспокоиться, когда корабль преодолел треть расстояния до острова, а веревка так и не разорвалась. Оставалось еще четыре часа пути. В первый раз ему пришло в голову, что его план потерпит неудачу, а сам он пострадает. Что, если Нику удастся доставить капсулу на берег?
Раздался резкий звенящий звук, отчего весь корабль начал вибрировать, а канат вылетел из воды, разбрызгивая во все стороны пену.
— Этого следовало ожидать, — пробормотал Ник, — Корабль начал раскачиваться. Ты спустишься сам, или мне послать одного из парней?
— Я спущусь сам, — ответил Тибор — У меня получится быстрее.
Он сказал чистую правду. Однако Тибору потребовалось двадцать минут, чтобы обнаружить капсулу, и несколько раз у него возникали сомнения в том, что он сможет ее найти, — «Арафура» успела проплыть значительное расстояние, прежде чем Ник заглушил двигатель. Он наткнулся на стропы парашюта по чистой случайности. Легкий материал медленно пульсировал в струях течения, словно жуткое морское чудовище, — но теперь Тибора пугало лишь возможное разочарование, и его сердце не забилось сильнее, когда он увидел светлую колышущуюся массу.
На капсуле появилось несколько новых царапин, но существенных разрушений Тибор не заметил. Сейчас она лежала на боку, словно огромный перевернутый бидон для молока. Пассажир мог разбиться, но если он умудрился долететь до Луны и обратно, то такие неприятности должен перенести с легкостью. Тибор очень на это рассчитывал; жаль, если последние три часа пропадут даром.
Он вновь прижал свой блестящий медный шлем к обшивке капсулы, потерявшей прежнюю гладкость.
— Эй! — закричал он, — Ты меня слышишь?
Возможно, русский, сохраняя молчание, попытается тем самым помешать ему до конца насладиться местью — но едва ли найдется человек, способный в такой ситуации полностью себя контролировать. Тибор не ошибся: русский, почти сразу же, постучал в ответ.
— Я рад, что ты все еще здесь, — продолжал Тибор. — Все идет, как я и предполагал. Вот только в следующий раз мне придется надрезать веревку посильнее.
Ответа не последовало. Более того, русский больше ни разу не отозвался, хотя Тибор отчаянно колотил по обшивке во время двух последующих погружений. Впрочем, он не слишком удивился, поскольку им пришлось остановиться на два часа, чтобы переждать налетевший шквал, так что воздух у русского давно кончился. Тибор был немного разочарован: он рассчитывал на последнее послание. И все же он его прокричал, хотя понимал, что попусту тратит силы.
К полудню «Арафура» максимально близко подошла к берегу. Под ее килем оставалось всего несколько футов воды, к тому же начался отлив. После каждой новой волны капсула выныривала на поверхность, пока окончательно не застряла в песке. Сдвинуть ее не представлялось возможным. Только прилив поможет вновь ее поднять.
Ник опытным взглядом оценил ситуацию.
— К вечеру будет новый отлив, и уровень воды опустится на шесть футов, — заявил он. — И тогда капсула окажется на глубине всего в два фута. Мы сможем добраться до нее с лодок.
Они ждали наступления вечера и отлива, принимая по радио сообщения о том, что поиски смещаются в их направлении, но все еще проходят довольно далеко. Ближе к вечеру капсула уже торчала из воды; они подплыли к ней в шлюпке, причем товарищи Тибора явно побаивались — он с удивлением обнаружил, что разделяет их нежелание вытаскивать капсулу наружу.
— Смотрите, у нее на боку дверца, — неожиданно сказал Ник. — Господи, неужели там кто-нибудь есть?
— Возможно, — ответил Тибор, чей голос прозвучал совсем не так твердо, как он рассчитывал. Ник с любопытством на него посмотрел. Его ныряльщик вел себя странно, но он хорошо знал, что лучше не задавать лишних вопросов. Здесь люди давно научились не совать нос в чужие дела.
Волны раскачивали лодку, которая наконец приблизилась к капсуле. Ник наклонился и схватил один из торчащих обломков антенны; затем с кошачьей ловкостью перебрался на изогнутую металлическую поверхность. Тибор даже не попытался последовать за ним, молча наблюдая за капитаном, который внимательно рассматривал входной люк.