К своему удивлению, Ларви поняла, что ей не хватает старика. В корабле они были совершенно отрезаны от связи. «Что он там сейчас делает? — с тревогой думала она. — Здоров ли он?»
Они забрали с собой в полет подвижной биоанализатор — он у них единственный, а четверо нуждаются в биоанализаторе больше, чем один. Но и это не совсем верно: вдали от корабельного компьютера прибор был свернут в неподвижный блестящий клубок и останется таким, пока они с Неба хичи не установят радиосвязь с Верой. А что тем временем происходит с ее отцом?
Любопытно, что Ларви любила старика и думала, что и он любит ее. Пейтер во всем проявлял свое отцовское чувство, но только не на словах. Это его деньги и — в первую очередь — неукротимая энергия привели их на рейс к Пищевой фабрике: чтобы заплатить за участие в экспедиции, он истратил все свое состояние. И его же деньги стояли за ее первым прилетом на Врата. А когда ничего не получилось, он не стал упрекать дочь. Во всяком случае, не делал этого напрямую и не часто заводил об этом разговор.
После шести недель в корабле Вэна Ларви начала привыкать к нему. Иногда она даже чувствовала себя комфортно, если не считать запахов, раздражений и беспокойств. Во всяком случае, пока она не вспоминала о своих вылетах с Врат, которые принесли ей пять ее браслетов. Вот о них почти ничего хорошего Ларви сказать не могла.
Ее первый полет был неудачным. Четырнадцать месяцев пути в оба конца, чтобы оказаться у планеты, побывавшей в пламени новой звезды. Может, до взрыва Новой тут что-то и было. Но когда прилетела Ларви, истощенная и уже начавшая разговаривать с собой в своем одноместном корабле, на планете ничего не осталось. Это натолкнуло ее на мысль, что в одноместных кораблях летать предельно вредно для психического здоровья, и в следующий полет она отправилась в трехместном. Но с тем же результатом. Ни одна из ее экспедиций не принесла Ларви удачи. Она стремительно приобретала известность на Вратах. Была претендентом на первое место по числу полетов... и по минимальному размеру премии.
Такая честь Ларви не очень нравилась, но все было не так плохо до последнего полета. Он оказался катастрофическим.
Еще до того, как они достигли цели, она однажды пришла в себя после некрепкого беспокойного сна и увидела ужасную картину. Рядом с ней в воздухе плыла окровавленная спутница, ее лучшая подруга. Вторая подруга по несчастью оказалась тоже убитой, а чуть подальше двое мужчин, составлявших остальную часть экипажа, схватились в смертельном поединке.
По правилам Корпорации «Врата» денежная премия за рейс делится между выжившими участниками поровну. Ее товарищ по экипажу Стратос Кристианидес решил остаться единственным выжившим.
Но не выжил. Проиграл схватку другому члену экипажа, ее любовнику Гектору Поссанби. Победитель и Ларви благополучно долетели до цели и обнаружили — ничего. Едва тлеющий красный газовый гигант. И второй элемент двойной звезды — жалкий маленький огонек класса М. Единственная планета, огромный покрытый метаном шар типа Юпитера, и никаких возможностей живыми достичь ее поверхности.
После этого Ларви вернулась на Землю, поджав хвост, и больше никаких шансов сделать летную карьеру у нее не оставалось. Но Пейтер дал ей еще один шанс, и она понимала, что других не будет. Те свыше ста тысяч долларов, которыми он оплатил ее полет на Врата, нанесли серьезный ущерб состоянию, которое Пейтер заработал за шестьдесят или семьдесят — она точно не знала сколько — лет жизни. В общем, Ларви подвела его. И не только его. Но при этом она поняла, что отец любит свою непутевую дочь и мягкого Пола, и глупую юную Джанин. Он любит их всех. И очень мало от этого получает, решила Ларви.
Она задумчиво потерла свои браслеты. Они ей достались слишком дорогой ценой.
Ларви беспокоилась об отце и о том, что их ждет впереди.
Занятия любовью с Полом помогали коротать свободное время, когда они уговаривали себя, что могут на четверть часа оставить молодежь без присмотра. Не так Ларви занималась любовью с Гектором, мужчиной, который вместе с ней выжил в ее последнем полете с Врат, и просил ее выйти за него замуж. Человеком, который предлагал ей еще раз полететь с ним вдвоем, а после возвращения строить жизнь совместно. Гектор был коренастым, широкоплечим, всегда активным, а когда нужно, осторожным. Он был чрезвычайно энергичным в постели, добрым и терпеливым, когда она болела, была раздражена или испугана. У Ларви имелись сотни самых веских причин, чтобы выйти за него замуж. И только одна — почему она этого не сделала.
Когда Ларви очнулась от своего тревожного сна, Гектор и Стратос сражались. И на ее глазах Стратос умер. Потом Гектор объяснил ей, что Стратос сошел с ума и пытался убить их всех. Но ведь в это время она спала и не видела, как все началось. Один из мужчин, очевидно, хотел убить своих товарищей. Но она так никогда и не узнала, который именно.
Он сделал ей предложение за день до того, как они в самом мрачном расположении духа вернулись на Врата.
— Нам очень хорошо вдвоем, Дорема, — говорил он, обнимая и успокаивая ее. — Нам никто больше не нужен. Думаю, я не смог бы перенести этот кошмар с кем-нибудь другим. В следующий раз нам повезет больше! Давай поженимся.
Она уткнулась подбородком в его жесткое, теплое плечо цвета шоколада.
— Мне нужно подумать, дорогой, — ответила Ларви, чувствуя, как рука, убившая Стратоса, гладит ее шею.
Так что Ларви не очень расстроилась, когда путешествие наконец закончилось, и Джанин, вся дрожащая, возбужденная, вызвала сестру из ее комнатки. Золотая спираль наполнилась огненными точками, корабль слегка дергался то в одном, то в другом направлении, серая грязь с экрана исчезла. Теперь его покрывали звезды. И еще кое-что.
Вдалеке виднелся незнакомый голубой объект, имеющий форму лимона. Он медленно вращался. Вначале Ларви не могла определить, каковы его реальные размеры, пока не заметила, что у космического тела неровная поверхность. Тут и там на теле станции выдавались крошечные выступы. В самых маленьких она узнала корабли типа тех, что были ей знакомы по Вратам. Одноместные, трехместные, были и пятиместные. Лимон достигал в длину более километра!
Вэн, гордо улыбаясь, сел на центральное пилотское сиденье и сжал рукоять контроля посадки. Ларви с Джанин заранее специально покрыли командирское кресло тканью, поскольку Вэну это просто не приходило в голову.
Ларви с трудом удерживалась от вмешательства. Но Вэн всю жизнь выполнял этот маневр. Он умело повел корабль по нисходящей спирали, уравнял его скорость со скоростью лимона, и ввел корабль в один из доков. Затем он отключил двигатель и оглянулся, ожидая одобрения. Они наконец прибыли на Небо хичи.
Если Пищевая фабрика была размером с небоскреб, то станция хичи казалась небольшой планетой. Возможно, как и Врата, некогда это был астероид. Если даже и так, бывший космический бродяга был настолько тщательно обработан, что на нем не оставалось ни следа от первоначальной поверхности. Просто кубический километр некоей массы. Вращающаяся гора. Так много нужно было здесь исследовать, так много можно было узнать! Но, пожалуй, не меньшего следовало бояться.