— Well mate, шеф километрах в десяти в ту сторону, — сказал он, указывая направление большим пальцем.
Он скептически посмотрел на машину Микаэля и добавил, что едва ли разумно ехать дальше на этой японской игрушке. Под конец загорелый атлет сказал, что ему все равно надо туда и он может отвезти Микаэля на своем джипе, который куда больше подходит для этих непроходимых мест. Микаэль поблагодарил и взял с собой сумку с компьютером.
Мужчина представился Джеффом и рассказал, что он «studs manager at the station». Микаэль попросил перевести. Покосившись на него, Джефф понял, что Микаэль не здешний, и объяснил: «studs manager» примерно соответствует главному кассиру в банке, хотя он командует овцами, a «station» — это австралийское слово для обозначения ранчо.
Они продолжали разговаривать, пока Джефф беспечно спускал джип в ущелье, по дороге с уклоном в двадцать градусов, на скорости двадцать километров в час. Микаэль возблагодарил свою счастливую звезду за то, что не попытался здесь проехать на взятой напрокат машине. Он спросил о том, что находится в ущелье, — оказалось, там пастбище для семисот овец.
— Как я понял, ферма Кочран — одна из крупных, — заметил он.
— Мы одна из самых крупных ферм Австралии, — подтвердил Джефф с некоторой гордостью в голосе. — У нас около девяти тысяч овец здесь, в районе Макавака, а еще stations в Новом Южном Уэльсе и в Западной Австралии. В общей сложности у нас около шестидесяти трех тысяч овец.
Они выехали из ущелья на холмистую, но более проходимую местность. Вдруг Микаэль услышал выстрел. В глаза ему бросились трупы овец, большие костры и дюжина работников фермы, каждый из которых, похоже, держал в руках ружье. Тут явно происходил забой овец.
У Микаэля непроизвольно возникла ассоциация с библейскими жертвенными агнцами.
Потом он увидел женщину с короткими светлыми волосами, в джинсах и рубашке в красно-белую клетку. Джефф остановился в нескольких метрах от нее.
— Привет, босс. К нам турист, — сказал он.
Микаэль вылез из джипа и посмотрел на нее. Она обратила к нему вопросительный взгляд.
— Здравствуйте, Харриет. Давненько мы не виделись, — сказал Микаэль по-шведски.
Никто из работавших на Аниту Кочран мужчин не понял его слов, но они смогли прочесть ее реакцию. Она в испуге отступила на шаг назад. Работники Аниты Кочран считали своим долгом защищать босса. Заметив ее испуг, они прекратили усмехаться и расправили плечи, готовые напасть на странного чужака, явно вызывавшего у их шефа беспокойство.
Дружелюбие Джеффа вдруг улетучилось, и он с угрожающим видом шагнул поближе.
Микаэль вдруг осознал, что находится в неприступном месте по другую сторону земного шара, в окружении потных работников фермы с ружьями в руках. Достаточно одного слова Аниты Кочран, и они разорвут его на части.
Потом это мгновение миновало. Харриет Вангер успокаивающе помахала рукой, и мужчины отступили на несколько шагов. Она подошла к Микаэлю и посмотрела ему в глаза. Ее лицо было потным и грязным, а светлые волосы темнели у корней, как заметил Микаэль. Она стала старше и немного осунулась, но выросла именно в такую красивую женщину, как обещала ее конфирмационная фотография.
— Разве мы раньше встречались? — спросила Харриет Вангер.
— Да. Меня зовут Микаэль Блумквист. Однажды летом вы присматривали за мной, когда мне было три года. А вам двенадцать или тринадцать.
Прошло несколько секунд, потом ее взгляд вдруг прояснился, и Микаэль увидел, что она его вспомнила. У нее сделался изумленный вид.
— Что вам надо?
— Харриет, я вам не враг. Я здесь не для того, чтобы навредить вам. Но нам необходимо поговорить.
Она повернулась к Джеффу, велела ему взять бразды правления в свои руки и знаком предложила Микаэлю следовать за ней. Пройдя метров двести, они оказались возле стоящих в маленькой роще белых парусиновых палаток. Она указала на складной стул возле шаткого столика, налила в таз воды, сполоснула лицо и ушла в палатку сменить рубашку. Потом принесла из сумки-холодильника две бутылки пива и села напротив Микаэля.
— Так. Говорите.
— Почему вы убиваете овец?
— У нас эпидемия заразной болезни. Большинство из этих овец, вероятно, здоровы, но мы не можем рисковать, нужно подавить очаг заражения и не дать эпидемии распространиться. На ближайшей неделе нам придется забить более шестисот овец. Поэтому я не в лучшем настроении.
Микаэль кивнул.
— Ваш брат разбился на машине несколько дней назад.
— Я об этом слышала.
— От Аниты, когда она вам звонила.
Она окинула его долгим испытующим взглядом, потом кивнула, видимо сочтя бессмысленным отрицать очевидное.
— Как вы меня нашли?
— Мы прослушивали телефон Аниты. — Микаэль тоже решил, что лгать не стоит. — Я виделся с вашим братом за несколько минут до его смерти.
Харриет Вангер нахмурила брови. Он посмотрел ей в глаза, потом стащил нелепый шарфик, который все время носил, отогнул ворот и показал след от удавки. След был воспаленно-красным, так что у Микаэля, вероятно, на память о Мартине Вангере останется шрам.
— Ваш брат подвесил меня на удавке, но потом появилась моя коллега и избила его до полусмерти.
В глазах Харриет что-то вспыхнуло.
— Думаю, будет лучше, если вы расскажете все с самого начала.
На это ушло больше часа. Микаэль начал с того, что объяснил, кто он и чем занимается, потом описал, как получил задание от Хенрика Вангера и почему его устроило переселение в Хедебю. Он в общих чертах обрисовал, как полицейское расследование зашло в тупик, и рассказал о том, что Хенрик все эти годы вел собственное расследование, пребывая в убеждении, будто Харриет убил кто-то из членов семьи. Микаэль включил свой компьютер и пояснил, как нашел снимки с Йернвегсгатан, как они с Лисбет начали искать серийного убийцу и обнаружили, что их было двое.
Пока он рассказывал, стало темнеть. Мужчины закончили работать, разожгли лагерные костры, и вскоре в котлах уже забулькало. Микаэль отметил, что Джефф держится поблизости от своего босса и подозрительно поглядывает на визитера. Повар подал Харриет и Микаэлю еду, и они открыли еще по бутылке пива.
Когда Микаэль закончил свой рассказ, Харриет немного посидела молча.
— О господи, — произнесла она.
— Вы пропустили убийство в Уппсале.
— Я его даже не искала. Я была так рада, что отец мертв и с насилием покончено. Мне и в голову не приходило, что Мартин… — Она умолкла. — Я рада, что он умер.
— Я вас понимаю.