О да. Она была счастлива уже тем, что могла обнять его.
Грей утонул в ней. Он позволил себе это, думая, что никогда у него не было такого райского места, куда он мог бы прийти, когда чувствовал себя измученным жизнью. Обычно, когда дела доводили его до такого состояния, он встречался с О'Бэнионом или еще с кем-то из таких же приятелей — акул бизнеса. Они много пили и крепко выражались, потому что были людьми крутыми и бескомпромиссными.
В целом это чертовски здорово срабатывало, поддерживая его в форме. Медитации с бурбоном и тестостерон не позволяли ему поддаться слабости, задуматься над тем, что его пугало, беспокоиться о будущем, настоящем или прошлом. Грею нравилось, что удается избежать самокопания. Лучше сказать, ему нравился результат. Засовывая голову в песок, он преодолевал неуверенность в себе и обретал иллюзию непобедимости.
Проблема заключалась в том, что иметь этих толстокожих ребят в качестве психотерапевтов было не слишком приятно.
Когда сегодня он вышел из офиса Роджера Адамса, ни о чем не мог думать, кроме Джой. Грей постарался отмахнуться от необходимости увидеться с ней, но проиграл эту битву. Твердя себе, что он спятил, сел в самолет, летевший в Олбани, потом взял напрокат авто и выехал на Северную дорогу.
Грей глубоко вздохнул, уловив легкий аромат ее шампуня, и попытался придвинуться чуть ближе. Джой была такой маленькой по сравнению с ним, но сила, которую он черпал в ней, казалась неимоверной. Глубоко погрузив руки в его волосы, она снимала напряжение с его головы и шеи, словно бальзам. Грей потерся щекой о ее грудь, впитывая ощущение тепла от вязаного свитера и скрывавшегося под ним женского тела.
— Сегодня я встречался с одним человеком, — сказал он, решив, что пора объясниться. — Я знаю его много лет.
Джой издала слабый ободряющий, но не выдающий излишнего любопытства звук.
— Они с женой прожили в браке уже два десятка лет. У них замечательная семья, по крайней мере, я всегда так думал. — Грей помолчал, с трудом подбирая нужные слова, чтобы продолжить. — Они друзья Касс и ее мужа.
Руки Джой спустились к нему на плечи, поглаживая мышцы круговыми движениями.
Боже. Если бы он мог заползти к ней внутрь, он бы это сделал.
Грей откашлялся:
— Мне всегда казалось, что брак — это дело дурное. У моих родителей ничего хорошего не вышло, и чем старше я становился, тем больше на моем пути встречалось его уродливых проявлений. Но эти двое любили друг друга. Они были счастливы. Они были тем исключением, которое подтверждает правило.
Грей немного отодвинулся и посмотрел на Джой. С такого близкого расстояния он видел каждую ее ресничку. Темный ободок вокруг радужной оболочки. Светлые веснушки, обсыпавшие нос.
— Сегодня этот человек признался мне, что обманывал жену. А женщина, которую он подцепил, — репортер, и с большой вероятностью она надеялась использовать его для получения информации. — Грей покачал головой. — Парень забыл свои супружеские клятвы и переспал с женщиной, которой по большому счету на него плевать. Я просто не понимаю этого. Но знаешь, что еще хуже? Я даже не уверен, что он сам понимает, зачем это сделал.
Всматриваясь в лицо Джой, Грей понял, что хочет говорить дальше.
— Этот тип… Он ищет возможность рассказать обо всем жене. Он готов кожу с себя содрать, чтобы очиститься. Но мне его не жаль. Когда он ей расскажет, это разобьет ей сердце.
Джой наклонилась вперед и нежно поцеловала его в лоб.
— Мне очень жаль.
— Честно говоря, мне хотелось ударить его. Правда. — Грей пожал плечами. — Но меня больше всего беспокоит то, что вся эта каша меня совсем не так волновала бы до того…
— До чего?
— До тебя.
Глаза Джой сверкнули.
— Я… мм… — Почувствовав неловкость, Грей отодвинулся, обхватив ладонями колени. — Разговор с этим типом сегодня напомнил мне о том, что мое неверие в брак вполне обоснованно. Но вместо того чтобы ощутить удовлетворение, я… впал в депрессию. Черт. Я не знаю.
Внезапно Грей почувствовал себя идиотом. Тупым откровенным идиотом.
Он не привык говорить о чувствах, не умел делиться ими. Черт, он из тех, кого в самую последнюю очередь можно спутать с чувствительными новомодными парнями.
Но здесь он разболтался. Да еще и стоя на коленях.
Почувствовав себя нелепо, Грей взглянул на Джой. Она по-прежнему сидела, широко раздвинув ноги. Руки лежали на коленях. По какой-то непонятной причине ему захотелось снова вернуться в то тепло, которое она так великодушно давала ему.
— Иди ко мне, — тихо сказала Джой, протянув к нему руки.
Ей не пришлось предлагать дважды.
— Я тебя раздражаю? — спросил Грей, снова обняв ее и уронив голову ей на плечо.
— Нет. С чего бы это?
Он пожал плечами:
— Потому что только что сбросил перед тобой плащ супермена.
— Разве тебе постоянно нужно быть сильным?
— В моем мире слабых съедают.
— Ну, сейчас ты со мной. И мне это нравится. Очень. — Джой погрузила пальцы в его волосы на затылке. — Я рада, что ты приехал. И мне жаль твоих друзей.
Они еще долго сидели, обнявшись, и только потрескивание огня нарушало тишину в комнате.
— Грей?
— Мм?
— Что случилось с твоими родителями?
Первой инстинктивной реакцией Грея было промолчать. Он глубоко и тщательно упрятал грязную тайну несостоятельности своей семьи, и это казалось ему наилучшим вариантом. Вытаскивать наружу всю эту мерзость было бы болезненно, а попытка потом снова затолкать ее назад едва ли могла улучшить положение.
Но, черт, не успел он опомниться, как услышал собственный голос.
— Моя мать… — Почему-то слово «потаскуха», достаточно точно подходящее к случаю, казалось ему слишком грубым для ушей Джой. — Они с отцом ждали от брака совсем разного. Им тяжело приходилось друг с другом.
— И поэтому ты никогда не был женат?
— Не знаю. — Теперь это было ложью. — Я… мм… может быть. Я хлебнул всего этого с избытком и решил, что никогда не буду, как они. Жить, как они. Втягивать во все это детей.
Грей выпрямился и посмотрел ей в глаза. В этом кристально ясном взгляде он видел свою жену. Женщину, с которой просыпается каждое утро. Единственного в мире человека, которому может доверять. Человека, к которому обращается за успокоением и которому дарит его в ответ.
— С тобой у меня бывают моменты, — прошептал он, — когда я забываю обо всем, что кажется мне верным. И мне хочется верить в то, что совсем ненадежно.
Губы Джой раскрылись от удивления.
Глядя на нее в отсветах пламени, видя тепло в ее глазах, Грей почувствовал, что с его губ готово сорваться то, что всегда ставило его в тупик.