С торжествующей усмешкой пират выдернул копье из рукава Макрона и, шагнув вперед, замахнулся, чтобы нанести удар в грудь. Стальное острие пронзило кожу, и центурион содрогнулся, однако удара не последовало. Нападавший что-то прокричал, указывая кивком головы на все еще зажатый в руке Макрона меч. Тот мигом его понял и разжал пальцы, выпустив рукоять.
— Все, все! Сдаюсь! Я сдаюсь!
Пират, стараясь не выпускать пленника из поля зрения, слегка обернулся и открыл рот, чтобы позвать подмогу из сторожки, но, прежде чем он успел издать хотя бы звук, в воздухе промелькнуло что-то темное, и большой, с кулак размером, камень задел по касательной его висок. Охнув, тот отшатнулся, непроизвольно схватившись одной рукой за голову. Макрон мгновенно откатился в сторону, схватил свой меч и, совершив бросок к ногам пирата, полоснул его по подколенному сгибу, разрубив поджилки и задев кость. Враг тяжело грохнулся навзничь, приложился при падении затылком о камень, дернулся и обмяк. Из глубокой раны на голове текла кровь. Подняв взгляд, Макрон увидел стоявшего, привалившись к скале, Катона.
— Славный бросок, парень.
Катон помахал рукой, принимая похвалу, и снова согнулся, морщась от боли. Макрон бросил последний взгляд на пирата и припустил к сторожке, до которой было локтей тридцать. Его подбитые гвоздями сапоги громко топотали по каменистой тропе, но на внезапность больше рассчитывать не приходилось, а стало быть, быстрота являлась решающим фактором. Прежде чем он успел добежать до хижины, рука отбросила в сторону кожаный полог, и наружу высунулась увенчанная тюрбаном голова. Темнокожий, желтоглазый человек обернулся к Макрону. На лице его отразились изумление и страх, а в следующий миг центурион налетел на него с диким ревом. Упав, оба они залетели обратно в сторожку, грохнувшись на висевший над огнем котелок. Пират заорал, обжегшись огнем и содержимым котелка. Воздух тут же наполнился запахом каши, смешанным с вонью жженых волос. Меч Макрона застрял в бедре пирата, и римлянин, выпустив рукоятку, навалился на противника, одной рукой сдавив ему горло, а другой перехватив запястье. Тот продолжал орать, хотя Макрон сжимал горло все сильнее. Несколько показавшихся вечностью мгновений пират дергался, вырывался и выворачивался, но в конечном счете все же лишился сил, а заодно и сознания. Макрон выждал время и, лишь убедившись, что с врагом покончено, разжал удушающую хватку и, тяжело дыша, скатился с него в сторону.
Свет в проходе сторожки загородила тень: Катон облокотился на грубо сколоченную дверную раму, взглянул на притушившее уголья тело и поморщился.
— Не было необходимости его запекать. Сам-то ты как, в порядке?
— В полном. Лучше не бывает.
Присев на корточки рядом с трупом, Макрон обеими руками ухватился за рукоять своего меча, рванув из всех сил, высвободил оружие, вытер клинок поношенной туникой пирата и вложил в ножны, после чего устремился, оттеснив Катона, к выходу, на свежий воздух, подальше от отвратительного смрада горелой плоти и волос.
— Ты-то как? — Макрон кивком указал на промежность Катона.
— Остался жив, как видишь, но в том, что у меня будут наследники, не уверен.
Макрон улыбнулся.
— Не бойся, я еще расскажу им про твои железные яйца.
— Спасибо на добром слове.
Катон сел, оглядел маленький наблюдательный пост и на миг задумался.
— У нас проблема.
— Да ну? — Макрон кивнул в сторону лежавшего в хижине мертвого пирата. — По-моему, уже нет. Кажется, мы перебили здесь всех.
— Перебить-то — да, перебили, но проблема никуда не делась. Подумай о том, что будет, когда пираты обнаружат, что их наблюдатели убиты. Они мигом смекнут, что мы побывали здесь, а стало быть, их база обнаружена.
Макрон кивнул, мигом осознав последствия.
— Они удерут отсюда. А мы опять останемся в дураках, вместе с хреновым префектом Веспасианом, который этому не обрадуется. Но слушай, если мы поскорее вернемся к флоту, то, может быть, он успеет накрыть их в заливе до того, как они обнаружат трупы.
Катон покачал головой.
— Увы, трупы они обнаружат гораздо раньше.
— С чего ты взял?
— Тот, первый малый… У меня такое впечатление, что он ждал кого-то, когда заслышал твое пение. Смотри, тут нет никаких припасов, а ведь дозорные на наблюдательном пункте должны кормиться. Кто-то приносит им еду. А раз они кого-то ждали, стало быть, тот наверняка окажется здесь достаточно скоро, увидит покойников и поднимет тревогу. Вероятно, подаст сигнал прямо отсюда, а значит, у Телемаха будет уйма времени, чтобы исчезнуть задолго до того, как мы успеем добраться до Веспасиана.
— Дерьмо! — пробормотал Макрон. — И что же делать? Дождаться тех, кто доставляет провизию, и покончить с ними тоже?
— Нет. Возвращение с докладом откладывать нельзя.
— Здорово! — Макрон в раздражении хлопнул себя по бедру. — И как тогда поступить?
— Есть только один выход, — ответил Катон. — Ты отправляешься назад и докладываешь обо всем. Возьмешь мою карту, чтобы все было понятнее. А я останусь здесь и буду ждать людей с провиантом.
— Это сумасшествие! — возразил Макрон. — Ты ведь не знаешь, сколько их сюда явится.
— Вряд ли больше, чем один или двое, — промолвил Катон. — Чтобы провести по тропе вьючного мула, больше не требуется.
— Так-то оно так, но что, если сюда явится еще и смена этим наблюдателям? У тебя против них не будет ни малейшего шанса. Не сочти за обиду, Катон, но ты не чемпион-гладиатор.
— Да какие уж тут обиды, — буркнул Катон. — Мне остается только надеяться, что они не меняют дозор так часто.
Некоторое время Макрон молча смотрел на друга, ища доводы, чтобы переубедить его, но так и не нашел. Катон был прав. Они просто обязаны были не дать врагу знать, что его тайное логово обнаружено. «Эх, если бы я сдуру не запел», — с горечью подумал Макрон. Они могли бы увидеть этот пост, обойти его стороной и вернуться к своим, не поднимая шума. Он посмотрел на Катона.
— Ты прав. Но останусь я. Это из-за меня нам пришлось их убить.
— Нет, — замотал головой Катон. — Мы все равно должны были заткнуть им рты, иначе эти парни предупредили бы пиратов о появлении флота. Нам повезло, что их вовремя удалось обнаружить. Так что винить тебе себя не в чем.
Макрон пожал плечами, так все-таки и не освободившись от чувства вины.
— Иди, — настаивал Катон. — Веспасиан должен узнать о том, что пираты здесь. Донесение необходимо доставить, и лучше тебя с этим никто не справится. А я сделаю свое дело здесь.
— Понятно. Но даже если тебе удастся разделаться с тем, кто доставит провизию, как ты после этого собираешься вернуться к флоту?
— Никак. Я буду ждать прибытия флота здесь. Если нам удастся застать пиратов врасплох, спущусь вниз, и ты скажешь, чтобы за мной прислали лодку. Если сюда явится столько врагов, что мне явно будет с ними не совладать, постараюсь убежать и спрятаться. А потом подожгу наблюдательный пункт: для наших это будет знаком того, что пираты знают о наступлении. Не думай, Макрон, попусту я рисковать не собираюсь, — добавил Катон, пытаясь успокоить друга. — Мне больше нравится быть живым центурионом, чем мертвым героем.