— Здесь стой, — шепнул Макрон идущему по пятам центуриону и пополз вперед, в то время как приказ неслышно пошел по линии темных фигур. Нагнав разведчика, Макрон аккуратно тронул за плечо: — Так достаточно.
Тот кивнул и опустился на землю. Спустя секунду Макрон залег рядом и с прищуром вгляделся в темноту. Деревья стояли не очень кучно; снизу к ним были привязаны лошади. А вокруг на земле кучками располагались мятежники. Как и говорил разведчик, основная их часть лежала, хотя некоторые сидели; слышались приглушенные обрывки их разговора — судя по мирной непринужденности фраз, опасности они не ждали. Двое копейщиков сидели по бокам стоянки на корточках, в карауле.
Макрон лег чуть поудобнее и тихо прошептал разведчику:
— Иди к центуриону Горацию, сообщи, что все в порядке. Враг по-прежнему здесь, и князь возьмет их врасплох. Скажи, чтобы держал свою центурию наготове: пусть выдвигаются, как только начнется атака.
— Слушаю.
— Ступай.
Разведчик кивнул и отполз в сторону камней, оставив Макрона наблюдать за врагом в одиночестве. Ожидание мучительно затягивалось — ну да ладно, не век же ему тянуться. Очень бы того хотелось. Не хватало еще, чтобы Катон запалил почем зря свой огонь и гарнизон впустую устроил отвлекающую вылазку, которая может ему дорого обойтись. Это если Катон добрался-таки до гарнизона… Макрон неотрывно следил за отрядом мятежников, временами нервно вглядываясь во тьму в попытке уловить там хотя бы признак присутствия Балта и его людей. Никого. Спустя какое-то время Макрона уже пробирало волнение и он шепотом, стиснув зубы, нетерпеливо цедил:
— Ну давай уже, давай, князь… ну? У нас же не вся, язви ее, ночка в распоряжении… Где ты, волки тебя загрызи?
Пока он обрушивал проклятия на голову пальмирского князя, один мятежник из числа бодрствующих поднялся из круга своих товарищей и не спеша направился в сторону Макрона.
— Ну молодец, — буркнул Макрон, — нашел время гадить.
Раздражение сменилось тревожным замешательством: фигура шла прямехонько туда, где лежал Макрон — того и гляди о него запнется, если продолжит идти в этом направлении. Макрон, припав к земле, полез рукой к рукояти меча. Уже слышны были шаги: неспешное шарканье по усыпанной камешками почве. Кто-то из мятежников смешливо окликнул товарища, и тот, обернувшись, сварливо бросил что-то в ответ, вызвав общий смех. Макрон лежал между большим валуном и кривым разлапистым кустом, наблюдая за его приближением через путаницу змеистых ветвей. Вот человек остановился, приглядывая себе укромное местечко, и облюбовал его возле камня, не более чем в трех шагах от Макрона. Задрав длинные полы одежды, он сел на корточки и выставил свою нижнюю часть как раз в сторону старшего префекта. Ну спасибо. Теперь он со сладострастным кряхтеньем тужился, вызывая у Макрона брезгливое негодование по поводу рациона, так способствующего газообразованию. Однако не оставалось ничего иного, кроме как, морща нос, стараться не вдыхать зловония. Наконец сиделец управился и начал оглядываться в поисках подтирки. Тут-то их взгляды и встретились. Сиделец ошарашенно застыл.
Долю секунды оба не двигались, вслед за чем верзун встал в полный рост, не сводя глаз с того места, где прятался Макрон. Тот в это время, затаив дыхание, осторожно убрал руку с меча и нащупывал поблизости подходящий камень. Вскоре пальцы легли на достаточно увесистый и удобно лежащий в руке и сомкнулись в тот момент, как горе-повстанец, ругнувшись, сделал в сторону Макрона неуверенный шаг.
Макрон рванулся из укрытия, как можно резче кидая камень и выхватывая в броске меч. Камень вскользь ударил врагу по челюсти, ненадолго оглушив, что дало Макрону возможность беспрепятственно сбить повстанца наземь, всадив ему при этом в брюшину меч. Макрон упал на врага сверху, выбив из него при падении дыхание. Клинок вошел повстанцу под ребро, в жизненно важные органы. Тот завозился, отчаянно втягивая воздух: того и гляди выкрикнет предупреждение, прежде чем умереть.
— А ну-ка, ну-ка, — прошипел Макрон, затыкая ему рот ладонью. Тот из последних сил взбрыкнул, стараясь скинуть римлянина, но Макрон наддал встречно, яростно всадив при этом клинок неприятелю в грудь. Мятежник еще раз вздрогнул и обмяк, незряче уставясь на звезды. Макрон еще какое-то время удерживал ладонь на раззявленном рту, пока не убедился, что схватка действительно закончилась, и лишь тогда постепенно снял ладонь с помертвелых губ. Тогда он скатился с неподвижного тела и, выдернув из него меч, отдышался. Лишь спустя секунду до него дошло, что скатился-то он как раз на то местечко, где убиенный вот только что сидел на корточках.
— Дерьмо, — констатировал Макрон (получается, в буквальном смысле). — Вот, язви его, красота…
Он потянулся к трупу, отодрал кус от его долгополой рубахи и как мог оттер пачкотню, не переставая высматривать Балта с его людьми. Это было уже не смешно. Если князь затянет атаку, то к воротам до света можно уже и не успеть. Со стороны стоянки послышался голос. Макрон замер; голос повторился. Не к добру. Если на оклик не последует ответа, повстанцы так или иначе пошлют кого-нибудь проверить, что там такое стряслось. Макрон поспешно отстегнул застежку и снял шлем, опустив его рядом на землю, а сам осторожно приподнялся так, чтобы его из-за камня видели со стороны стоянки. Когда оклик прозвучал в третий раз, в нем явственно слышалась обеспокоенность. Макрон приподнялся еще и помахал рукой. По счастью, товарищи погибшего различили в темноте машущую фигуру и, рассмеявшись, вернулись к своему разговору.
Не успел Макрон присесть обратно за камень, как из сумрака под внезапный перестук копыт хищно метнулись черные тени, прямиком на стоянку повстанцев. Конский топот перемежался посвистом бьющих в цель стрел, ржанием и всхрапываньем испуганных лошадей. Секунда-другая, и ночь огласилась криками тревоги и боли: это со звонким шелестом посыпались на тех, кто еще не успел проснуться, первые удары клинков. Скрываться больше не было смысла, и Макрон, выбравшись из-за камней, смотрел с безопасного расстояния, как всадники Балта бойко гарцуют меж пальм, беспощадно разя всех и вся, кто подвернется под руку, и стоячих и лежачих.
— Господин префект? — подал голос центурион Гораций, подоспевший со своей центурией. — Вы здесь, господин префект?
— Здесь я, здесь! — Макрон поднял руку, глядя, как на зов трусцой сбегаются легионеры. — Построиться в два ряда. В схватку не лезть. Задача лишь не пускать повстанцев, если они побегут в нашу сторону.
— Слушаю! — истово выдохнул Гораций и, салютнув, поспешил отдавать приказание своей центурии.
Макрон обернулся поглядеть, как обстоит атака на повстанцев. В сущности, она уже закончилась. Конники уже не метались по стоянке, а деловито ее объезжали, топча поверженных и временами приостанавливаясь добить раненого или того, кто, съежившись, молил о пощаде, готовый сдаться. Брать в плен не предусматривалось: это лишь замедлило бы ход колонны, да еще и обернулось неудобством их охранять, не считая риска, что кто-нибудь из них мог выдать колонну криком — на подходе к городу или в преддверии штурма восточных ворот.