Дальский вскочил, подбежал к окну. Над Учкомом поднимался столб подсвеченного снизу дыма.
– Это не штурм, это что-то взорвалось посреди комплекса. – Дальский вернулся к столу, переключил окно на воспроизведение записи. Изображение дернулось, цифры, высветившиеся в нижнем углу окна, исчезли и появились снова. Дальский включил запись двух последних минут.
– Смотри внимательно, – сказал Дальский.
Но смотреть особо было не на что. Темный силуэт Учкома, потом – взрыв.
– Да, посреди Комплекса, – Инга указала рукой. – Там, кажется, лаборатории…
Дальский попытался связаться с ректором, но тот не ответил.
– Черт, черт, черт…
Дальский вызвал Абдулу.
– Что? – спросил Абдула почти сразу.
Даже на экране было видно, что Абдула пребывает не в самой лучшей форме. Бледное лицо, на висках – капельки пота. Пальцы, которыми он сжимал высокий стакан, дрожали. Дрожала вся рука, жидкость в стакане плясала, как при землетрясении.
– В Учкоме – взрыв, – сказал Дальский. – Твоя работа?
– Нет еще! – оскалился Тарле. – Я не буду взрывать мерзавца, я сам, своими руками…
– Только после того, как я разрешу, – с нажимом произнес Дальский.
– Что? Разрешения у тебя спрашивать? Я ни у кого не буду спрашивать разрешения… Он меня подставил, почти отравил… Я своих людей убивал, да? А его люди меня убить хотели? Порву собаку!
В Учкоме снова рвануло.
– Даже не вздумай! – крикнул Дальский. – Хочешь, чтобы я Максимку попросил? Я…
– Я сделаю, как решу. – Абдула залпом осушил стакан и поморщился. – Как я решу, так и будет.
Экран погас.
Дальский еще раз попытался связаться с канторщиком, но тот вызов проигнорировал.
– Я могу этим заняться, – предложила Инга. – Через час он умрет.
– Он мне нужен живой, – Дальский вздохнул и вызвал Хаорана. – Ваш сосед сходит с ума, – не здороваясь, бросил Прохор Степанович, как только товарищ Хаоран появился на экране. – Остановите его, иначе у всех будут проблемы.
Поднебесник не стал ничего переспрашивать, отключился, попросив подождать две минуты.
– Две минуты… – пробормотал Дальский. – Две минуты…
На территории Учкома снова рвануло. Пламя взметнулось к низкому небу, впилось в тучи, окрашивая их в багровый цвет.
– Да что же это происходит! – простонал Дальский. – Как не вовремя!..
На связь вышел товарищ Хаоран.
– Что? – Дальский чуть не сшиб графин с коньяком на пол. – Что он сказал? Он передумал?
– Он пообещал ничего не предпринимать сутки, – спокойно сообщил поднебесник. – Под мое честное слово и обещание помощи. Завтра в это же время мы вместе с моим соседом попытаемся войти в Учком.
– Хорошо. Ладно. И на том спасибо… – Дальский махнул рукой и выключил монитор. – До завтра еще дожить нужно. Дожить…
Прохор Степанович посмотрел на графин, поморщился.
– Инга, убери, пожалуйста, пойло в бар, мне сейчас только спиться не хватало…
Инга молча взяла графин и отнесла в бар.
– И еще, Инга… – Дальский постучал пальцами по крышке стола. – Еще…
– Немного секса для разрядки? – спросила Инга.
– Нет, что ты… Какой там секс! Пойди сейчас к себе, переоденься, приведи себя в порядок.
– Форма одежды? – деловито осведомилась Инга.
– Официально-рабочая.
– Оборудование?
– Полный контакт, – сказал Дальский. – Максимально полный контакт. И подготовь что-нибудь для меня.
– Хорошо, – сказала Инга и вышла из кабинета.
Шеф не хочет говорить всего – это его право. Он не сказал, как быстро она может понадобиться, так что минимум час у нее наверняка есть.
Принять душ, привести в порядок макияж, проверить оборудование.
Подождав, пока за Ингой закроется дверь, Дальский вызвал на связь Фрейдина.
– Да? – устало спросил шеф Службы Безопасности.
– Что у тебя?
– У меня – пока ничего. Почти ничего. Сигнал с «балалайки» проходит, мои техники его отслеживают.
– Он пока не появился?
– Вы все еще надеетесь, что Леший явится прямо в ловушку?
– У него, полагаю, особого выбора нет, – отчеканил Дальский. – Или по поводу Геллера, или по поводу Колоса он просто обязан принять меры. Особенно сейчас.
– Сейчас? – переспросил Фрейдин, и его черная физиономия сморщилась, словно от вони. – Вы полагаете, что все это происходит без его ведома? Не с его подачи? Он сегодня был у китайца, имел с ним беседу. Коренастый крепыш лет сорока пяти. Биологические данные и отпечатки пальцев не совпадают ни с теми, что он оставил у вас в кабинете, ни с теми, что он оставил в мобиле, когда изображал Шрайера… И у Димы Механика был совсем другой человек. Но все клянутся, что это был Леший, просто какое-то вирусное безумие.
– Ты все это мне сообщал, – Дальский чуть не сказал «докладывал», но вовремя сдержался. – Я это еще помню.
– Помните? Тогда вы наверняка помните, что он просил передать всем канторщикам по поводу границ города и возможного бегства горожан. Просил, напоминаю, держать границу, невзирая ни на что. Он имел в виду этот бардак? Он наверняка знал, что и когда все это произойдет. Где и когда. И полезет в вашу ловушку?
Максимка еще что-то хотел сказать, ему надоело корчить из себя идиота, танцуя под дудку председателя Городского Совета. Шефа Службы Безопасности раздражало непрофессиональное поведение Дальского, которое ничего, кроме катастрофы, не могло обеспечить многострадальному Харькову.
Фрейдин много чего хотел высказать Прохору Степановичу, но тут один из техников, следивших за сигналом с «балалайки» Колоса, поднял руку.
– Что? – шепотом, словно боясь спугнуть добычу, спросил Фрейдин.
Техник молча протянул шефу наушник. Тот приложил его к уху.
– Мать… – прошептал Максимка. – Твою мать…
Шеф Службы Безопасности перевел остекленевший от изумления взгляд с монитора технического контроля на монитор связи.
– Что? – тоже шепотом спросил Дальский.
– Он пришел, – выдохнул Максимка и повторил, словно боялся, что Дальский не поймет: – Он пришел.
– Ты только не спугни, Максим, – попросил Дальский. – Аккуратно только. И обязательно живым. Обязательно – живым.
– Куда он денется, – через силу улыбнулся Максимка и вытер пот с лица. – Все давно готово.
– Я жду, – сказал Дальский и отключил связь.
Теперь Максимке лучше не мешать. Теперь нужно просто сидеть в кабинете и молиться. Изо всех сил молиться хоть кому-нибудь.