– Вы правы, Алина. Но о давних врагах позже. Давайте сначала рассмотрим тех, кому ваша смерть выгодна. Итак… Кто ваш основной наследник?

– Поскольку завещания у меня нет, то муж. Но он не может быть убийцей.

– Почему вы так уверены? Снова интуиция?

– Долго объяснять... Да и не хотелось бы. Тут очень личное...

– Речь идет о вашей безопасности, – напомнил Дятлов, – и я настаиваю на конкретном ответе.

– Майкл не мог этого сделать, потому что не покидает своей квартиры.

– Он что, под домашним арестом?

– Под добровольным домашним арестом. Муж не выходит из дома. У него агорафобия.

– Что?

– Боязнь открытого пространства.

– И это подтвержденный медицинским обследованием факт?

– Да. Майкл состоит на учете у психиатра, который для планового осмотра сам приезжает к пациенту на дом.

– А можно с ним познакомиться?

– С психиатром?

– Нет, конечно. С Майклом Валентайном.

– А нельзя ли этого избежать? Я не хотела бы...

– Если так дело пойдет, я вынужден буду отказаться от сотрудничества с вами, – сурово заявил Дятлов. – Вы должны оказывать мне содействие, а не препятствовать работе.

– Хорошо, – обреченно выдохнула Алина. – У вас есть время? Если да, то поедем к Майклу прямо сейчас...

3

Они вошли в квартиру. В ней было темно. Только в самой дальней комнате – ее от прихожей отделял вытянутый, как кишка, коридор – брезжил свет. Он был таким слабым, что Дятлову показалось сначала, будто фонарь с улицы светит. Но он ошибся.

– Мой муж, как всегда, торчит в Интернете, – сказала Алина. – Наушники, наверное, нацепил, вот и не слышит, что дверь открылась. Пойдемте, я вас познакомлю.

И, не разувшись, прошла в комнату. Дятлов последовал за ней, но не сразу, а скинув с ног ботинки – прихожая сверкала чистотой и топать по вымытому полу в грязной обуви ему было совестно.

– Ваш муж живет один? – спросил у Алины Дятлов.

– Да.

– Какой он аккуратный, – поразился сыщик. – Ни пылинки, ни соринки кругом.

– Не знаю, кто тут следит за чистотой, но явно не Майкл.

Тем временем кишкообразный коридор был преодолен, и они вошли в комнату. Алина сразу двинулась к выключателю, чтобы зажечь свет, а Дятлов рассматривал хозяина. Тот сидел спиной к нему, и оценить сыщик мог только фигуру и волосы, но то, что он увидел, произвело впечатление. Плечи широченные, руки накачанные, шея мощная, а темные кудри вьются картинными локонами.

Когда зажегся свет, супруг Алины вздрогнул и обернулся. Дятлов, как любой гетеросексуал, к мужчинам тяги не питал, но не мог не восхититься чертами сидящего за компьютером мужчины. Это ж надо иметь такое правильное лицо! Ни единого изъяна! Невзрачный Дятлов в молодости мечтал именно о такой внешности. Чтобы подбородок волевой, взор орлиный, а густые брови сходились на переносице...

– Алина? – удивленно воскликнул красавец, стаскивая наушники. – Ты чего вдруг? И не предупредила даже... Я же просил, чтобы ты обязательно предварительно звонила, а то я бываю небритым, немытым... Или вообще сплю.

– Привет, Майкл, – сухо поздоровалась Алина с мужем. – Вообще-то я звонила, но ты не брал трубку...

– А кто с тобой? – спросил Майкл, кивнув на сыщика.

– Частный детектив. Дятлов Павел Евгеньевич.

– Детектив? – Густые брови взметнулись вверх. – Зачем он тебе понадобился?

– А ты разве не в курсе, что в моем доме совершено преступление?

– Нет.

– Сидишь целыми днями в Интернете, и ни разу тебе не попалось...

Майкл не дал ей закончить:

– О том, что убили твою домработницу, я читал. А вот подробности пропускал мимо. Я не понаслышке знаю, как журналисты любят искажать факты... – Валентайн щелкнул мышкой, выключая компьютер. – Между прочим, я ждал, что ты позвонишь и расскажешь мне правду о случившемся. Все ж таки мы не чужие люди...

Он замолчал, устремив на жену выжидательный взгляд. Но Алина никак не реагировала ни на его слова, ни на немой призыв к ответу – безмолвствовала, скучающе рассматривая свои ногти. Дятлову стало ясно, кто в этой паре любит, а кто позволяет себя любить. Вернее, позволял. Теперь Алина не удостаивала супруга этой милости...

– Зачем ты приехала? – В голосе мужчины появились агрессивные нотки.

– Я попросил Алину познакомить меня с вами, – вступил в разговор Дятлов.

– Не совсем понимаю, зачем?

– Ваша супруга считает, что целью убийцы была она, а не ее домработница.

– Ах вот в чем дело! – воскликнул Майкл. Говорил он чересчур правильно, четко выговаривая слова, и Дятлов решил, что русский для него не родной язык, хоть господин Валейнтайн и знает его в совершенстве. – И я, естественно, первый подозреваемый?

– Алина вас в данном качестве не рассматривает.

– А вы?

– А я – да, – не стал лукавить Дятлов.

– Понимаю. Я же наследник ее довольно приличного состояния.

– Не зря существует поговорка: ищи, кому выгодно.

– Согласен с вами, не зря. На вашем месте я бы тоже в первую очередь заподозрил мужа. – Майкл почему-то очень развеселился, разговаривая с Дятловым. – А чем супруга мотивировала свое убеждение в моей невиновности, можно узнать?

– Сказала, у вас агорафобия.

– Есть такая напасть, – с дурашливой улыбкой кивнул Валентайн. Дятлов видел, что Майкл ведет себя неестественно, и это его настораживало. – Не первый год мучаюсь...

– По дороге сюда я заглянул с телефона в Интернет, почитал про вашу болезнь и теперь знаю, что страдающие агорафобией привязываются к дому и весьма трудно покидают его. А все из-за внезапных приступов паники, возникающих при выходе на улицу. Так?

– Совершенно верно. У меня, к примеру, до обморока доходит.

– Сочувствую вам. Но оказывается, приступы обычно длятся от десяти до пятнадцати минут и редко превышают полчаса.

– И что из того?

– А то, что по прошествии получаса любой агорафоб становится вполне способным на убийство.

– Любой, но не я.

– Чем же вы от остальных отличаетесь, можно узнать?

– А вот этим! – И, вытянув руку, Майкл выкатил из-за шкафа инвалидное кресло. – Дело в том, уважаемый детектив, что я не хожу. У меня перелом позвоночника, и без посторонней помощи я не могу не только покинуть квартиру, но и в сортир сходить.