– Я понимаю, – прошептала она. – Нас не станут искать в монастыре.
Аббат снова погладил ее по голове, и Солнышку почудилась жалость в этом движении.
– Я не смогу вас спрятать от этого мира, – тихо сказал аббат. – Я могу попытаться вернуть вас в этот мир.
Она осталась одна и долго думала над сказанным. Вернуть, в мир... Невозможно. Она это знала. Знала, что лишена души, что каждое мгновение среди людей может обернуться смертью либо для нее, либо для кого-то из людей.
Она не могла забыть вкус крови. И она понимала, что чувствовал Корень, увидев внезапно, как кровь струится из раны на ее лице.
Ей хотелось крови. Она старалась забыть об этом, старалась помнить только о том, что это – грех. Что это неправильно. Днем так думать было почти легко. Но ночью... И еще в полнолуние.
В' полнолуние Корень и те из упырей, кто мог не совладать с собой, запирались в подвальной комнате, стены, потолок и пол которой были покрыты серебром. Только круг в самом центре был из чистого камня. И они стояли в этом кругу, дышали воздухом, пропитанным серебром, и питались держаться, удержать зверя себе. Словно раскаленный камень в руках на божьем суде.
Вернуть в мир. Подготовить их, приучить к тому, что они могут сдерживаться и притворяться? К этому? Научить их – и отпустить. Просто так отпустить, или...
Солнышко не верила, что может быть что-то просто так. Она уже знала, что за все надо платить в этой жизни. Она сама расплатилась самой страшной ценой за свое любопытство. И...
Ударил колокол, сминая все мысли, заполняя голову дробящимися камнями. Солнышко чуть не схватилась руками за голову, чуть не попыталась зажать уши, но в последний момент удержалась.
Вернуться в мир.
– Они хотят вернуться, – сказал Хозяин, когда посол наконец ушел к себе в спальню, а Охотничий отряд был размещен на постой в доме Хорька.
Хорек не возражал – у него в доме было целых четыре комнаты. Он только просил, чтобы постояльцы не нарушали покой. Я работаю, сказал Хорек. Я читаю книгу, сказал Хорек.
Ловчий честно пытался успокоиться. Он перестал ходить по залу, принес из дальнего угла к камину кресло и сел вполоборота к Хозяину. Пока Хозяин разговаривал с Хорьком, пока Хозяин старательно отваживал посла, которого просто разрывало вдребезги желание поговорить об эликсире. Посол постоянно гладил себя по руке. Казалось, что скоро он ее лизнет, как лакомство. Или встанет на колени перед Хозяином.
Все успокоилось к полуночи. Хозяин рассказал о застывшем океане, о двух кораблях и о Громовержце.
– Они хотят вернуться, – сказал Хозяин устало. – И они правы.
Ловчий криво усмехнулся.
– Они правы, – повторил Хозяин, заметив эту гримасу. – Все это было напрасно. Было совершенно бессмысленно.
– Ты просто давно не убивал, – Ловчий потер кончики пальцев, словно на них была грязь. Или кровь.
– Громовержец тебя подставил, – усмехнулся Ловчий. – Он получил удовольствие от того, что ты – ты – защитник людей и смотрящий за Договором – убивал людей. Такого удовольствия он не получал, наверное, давно. Очень давно.
Хозяин посмотрел на свои руки.
– Ну что они могут сделать? – спросил Ловчий. – Они связаны Договором. Прийти сюда без нашего разрешения – это значит попасть в Бездну. Без надежды на возвращение. Попытаться напасть на одного из нас – Бездна. Что они могут?
– Не знаю, – честно признался Хозяин. – Они смогли найти союзников среди людей... Среди тех, кто знает о Договоре. И смогли передать целый корабль сомы.
По залу гулял сквозняк. Словно невидимка третьим участвовал в разговоре. Невидимке не сиделось на месте, он то пробегал по залу, толкая тяжелые ковры, то, приоткрыв ставню, выглядывал наружу, рассматривая, наверное, что-то на небе, и разочарованно хлопал этой ставней, натолкнувшись взглядом на тучи. Иногда невидимка подкрадывался к Ловчему или Хозяину и осторожно гладил их по голове, ерошил волосы, словно пытаясь успокоить.
– Да, – сказал Ловчий. – Я забыл тебе сказать. Сома.
Амброзия. Пища богов. Все становится на свои места.
Там, на дороге, возле Синего отряда, я почувствовал запах сомы. Судя по следам, там был один человек. Всех убил один человек, и я поначалу не мог понять – как. Теперь понятно. Теперь – понятно. Непонятно только одни – как они могли узнать этот фокус со смертным, накачанным амброзией? И как они могли решиться отдать столько сомы убийце? Это же годы и годы жизни. Это безумное богатство и власть над людьми...
– Да, – кивнул Хозяин. – Это значит, что ставки очень велики. Настолько велики, что можно лить амброзию и кровь и грязь. Ради того, чтобы вырезать отряд охотников за нечистью.
– Как они узнали...
– А вот это как раз просто. Ты помнишь Книгу младшего дракона? – Хозяин наклонился, не вставая с кресла, поднял с пола полено и бросил его в огонь, – Ты, конечно же, помнишь эту книгу.
– Помню, – пожал плечами Ловчий.
Естественно, он помнит эту книгу, хоть и прошло несколько тысяч лет с ее появления. Тогда она была записана на листы папируса. Потом ее перенесли на выделанную шкуру ягненка, на глиняные таблички. Он даже сам перевел ее недавно... относительно недавно. И дополнил. И Хозяин тоже ее дополнил комментариями. Очень трудно удержаться от соблазна поправить книгу, написанную о тебе.
– В книге не было ничего о той свалке на дороге, – сказал Ловчий. – Мы с тобой не болтали о том, как перебили два десятка черных, пропитанных сомой, словно дорожный плащ – пылью.
– Не болтали, – задумчиво протянул Хозяин. – Не болтали... Но Книга могла стать толчком. Поводом к размышлениям. И кто-то догадался, что можно спросить у богов за океаном. И кто-то сумел задать вопрос и получить ответ. И кто-то смог все увязать и придумать. И поставить перед собой цель, оправдывающую все это, – смерти, хаос, бочки вылитого эликсира бессмертия. Вон, Хорек сейчас читает Книгу Младшего Дракона. Уже второй месяц читает. Который раз перечитывает, пытаясь убедить себя в том, что книга – ложь...
– Кровавая жертва, – сказал Ловчий. – Клятва. Бес и Бродяга. Человек и бог. Да, там есть от чего свихнуться. Если только представить, что написанное правда, – будьте любезны тронуться крышей.
Ловчий улыбнулся, хотя, если честно, улыбаться было нечему. Можно было изображать спокойствие и демонстрировать уверенность. Но от этого не исчезало понимание, что все это плетется вокруг них, вокруг Ловчего и Хозяина. Что это их кто-то хочет использовать для... Для чего?
Они почувствовали эту возню уже лет двадцать назад, но так и не смогли найти паука, плетущего паутину. И не смогли понять, как их можно использовать. И, главное, зачем. Зачем. Простой вопрос.
– Думаешь, что отряды смешивают с наемниками неспроста? – переменил тему разговора Хозяин.
– Отрядам примеряют гроб, – сказал Ловчий. – Черному кресту примеряют гроб. И Егерь это прекрасно понимает. Но ничего не может сделать. Он смог только попросить меня найти его дочь и убить.