– Присаживайтесь.
Иван опустился рядом и вновь осмотрелся. На этот раз двор и люди на нем находящиеся были полны жизни. Девица в черном бикини, лежавшая на одеяле, читала книгу, белокурый малый вовсе не сидел на чурбаке, а тюкал по нему топором. Хотя, возможно, до этого он просто отдыхал. Рядом валялись уже наколотые поленья. Как видно, белокурый занимался общественно-полезным трудом. Из дома вышел немолодой, несколько обрюзгший, плотный мужчина, подошел к девице и стал ей что-то сердито внушать.
– Так о чем вы хотели со мной поговорить? – спросил новый знакомый, прервав наблюдения Ивана.
«А о чем действительно мне с ним толковать? – размышлял Иван. – Для чего я вошел сюда? Что хочу узнать?»
Он вдруг вспомнил катрены Нострадамуса о приходе лжемессии. Все это, конечно, смешно на первый взгляд, но здесь, в Верхнеоральске, происходит именно то, о чем говорится в пророчествах. Может быть, сказать этому Шурику напрямик: хочу написать о тебе книгу.
– Видите ли… – неуверенно начал он. – Я – человек не местный. Приезжий, если точнее выразиться. Попал в этот город случайно…
– Как и я, – вставил Шурик.
– Дело в том, что я – историк по образованию. Живу и работаю в Екатеринбурге…
Иван замолчал, подбирая подходящие слова. Ему казалось: скажи он сейчас о пророчествах Нострадамуса, его в лучшем случае не поймут, а в худшем – прогонят прочь. Шурик молча ждал продолжения.
– Мы приехали сюда к отцу Владимиру, с которым вы как будто знакомы…
Шурик молча кивнул.
– Отец Владимир рассказал нам, что с ним произошло вчера… э-э… в церкви.
– Да вы не стесняйтесь говорить то, что думаете. Чувствуйте себя свободнее. Вы хотите спросить меня: умею ли я творить чудеса, или это просто какой-то фокус. Ведь так?
– Вроде того. Только я не сомневаюсь в ваших способностях. Почти не сомневаюсь!.. Видите ли, совсем недавно мне в руки попала одна книга… Старая книга. Называется она…
– «Пророчества Нострадамуса», – договорил Шурик.
Иван поперхнулся и замолчал.
– Ну, что же вы… Продолжайте.
– Откуда вы знаете?!
Шурик пожал плечами.
– Да уж знаю. Вы не тушуйтесь. Спрашивайте. Кстати, я знал о вашем появлении.
Иван некоторое время переваривал эту информацию. Врет или не врет? Но ведь про книгу он сказал сущую правду!
– Если вы все знаете, – произнес он с некоторой развязностью, – тогда и говорить дальше нет смысла.
– Отчего же. Поговорить нам как раз стоит. В предсказаниях меня называют лжемессией?
Иван кивнул.
– Вы хотите удостовериться, так ли это?
Новый кивок.
– Не так, – вот что я вам скажу! Не так! Я – не лже. Я настоящий!
Иван искоса взглянул на плюгавого мужичка. Стати того, в представлении Ивана, никак не подходили тому, кто объявлял себя посланцем Бога. Возможно, перед ним самый обычный умалишенный. Однако перед тем, как вынести этому типу окончательный приговор, стоит послушать его слова, посмотреть на деяния.
– Но почему здесь, в глуши?
– А какая разница, где? Сын Божий тоже появился на окраине Римской империи. Большое видится на расстоянии. Стоит разжечь костер в одном месте, и пожар заполыхает повсюду. Главное, не забывать подкладывать дрова. Посмотрите на этих людей. – Шурик обвел рукой площадь двора, на которой находились его приспешники. – Кто они? Алкоголик, психопатка и служака. То есть самые обычные граждане, точно такие же, как те, за забором. А кем были Христовы Апостолы? Рыбаками, мытарями, бродягами. А кем стали? Вот то-то! Так что присоединяйтесь к нам, дорогой товарищ историк. Глядишь, напишете еще одно Евангелие от Иоанна.
В последнее время несколько поутихла полемика о целесообразности возрождения казачества. Ведь полемика – полемикой, а в обществе происходят процессы, неподвластные мнению и желанию книжных мудрецов. Именно возрождение древнего служивого сословия – тому порукой. А ведь десятка два годов тому назад некоторые потомки казаков, во всяком случае, те, кто оторвался от земли предков, получил высшее образование, жил в городах, даже стеснялись вспоминать о своем происхождении. И только в ходе перестройки казачество вновь подняло голову, обретя надежду на возрождение. Однако именно тут и таится некий подвох. Кем были в старое время казаки? Служивым сословием. Казачьи войска считались наиболее надежными и боеспособными частями российской армии после гвардии. До революции существовало одиннадцать казачьих войск по числу мест компактного проживания казаков. Но ныне эти функции утеряны. Казаки, скажем, донские, превратились в обычных земледельцев. Поэтому очень многие смотрят на марширующих, а чаще митингующих молодцов в казачьей униформе, как на неких опереточных персонажей. Даже термин в их отношении появился насмешливо-уничижительный: «ряженые». Однако кое-где новоиспеченные казаки активно участвуют в политической жизни, и даже, случается и такое, захватывают власть. Явление это новое, и свою оценку еще не получило, однако методы, которыми пользуются отдельные представители данной группы населения, частенько далеки от цивилизованных.
Выдержка из статьи
«Мифы и реалии общественного сознания».
Журнал «Российский обозреватель»
Мы уже упоминали, что в Верхнеоральске в новейшие времена появились люди, объявившие себя казаками. Половина из них вообще никакого отношения к казачеству не имела, поскольку их деды и отцы прибыли на эту землю с волнами переселенцев из центральных областей страны уже в советское время, чаще всего после войны. А те, чьи предки щеголяли в шароварах с синими лампасами (синий – отличительный цвет околышей фуражек и лампасов представителей N-ского казачьего войска), вспомнили о своих корнях совсем недавно и записались в казаки в надежде на некие мифические льготы и послабления. Хотя каких послаблений им ждать, они и сами не знали. Но имелись среди новоиспеченных хорунжих и есаулов и идейные хлопцы, готовые грудью стоять за веру, царя-батюшку и исконно-посконные традиции. Таковым был войсковой старшина Тимохин, о котором мы тоже упоминали.
Вообще-то о Тимохине следует рассказать особо, поскольку он еще не раз мелькнет на страницах нашего повествования. Лет ему чуть меньше сорока, и все, независимо от возраста и социального положения, звали его Костей. Это был красивый, черноволосый, кудрявый парень со скуластым лицом и белейшими, сахарными зубами. Легкая курносость придавала его лицу некоторую простоватость, но карие, навыкате, с хитрецой глаза заставляли в этом усомниться. Кроме того, физиономию войскового старшины украшали пышные бакенбарды и хорошенькие усики, которые он постоянно подкручивал. Костя по виду был копией гоголевского Ноздрева, каким его изображают в иллюстрациях к бессмертной поэме. И повадками он соответствовал данному персонажу.
Это была деятельная, кипучая натура. В свое время Тимохин какими-то неведомыми путями сумел стать собственником Верхнеоральского пивзавода. Заводик имел славное прошлое, поскольку был построен заезжим немцем еще в дореволюционные времена и славился своим «Баварским» и «Портером» далеко за пределами городка, но ныне захирел. Однако Костя не унывал. Он поставил целью обеспечить пенным напитком, по крайней мере, всю область. Была организована грандиозная рекламная кампания. С экранов телевизоров, со страниц газет и журналов, да просто со стен домов народ призывали пить пиво «Казак уральский», обещавшее невиданные наслаждения. Пиво и вправду было неплохое, однако «Казак» не выдержал конкуренции с более дешевыми «Клинским» и «Бочкаревым» и пал на пивном поле брани. Еще одним начинанием Кости явилось устройство в Верхнеоральске ипподрома. Состоялись лишь единственные бега, а потом окрестные коннозаводчики, увидев, что ипподром представляет собой огромную, совершенно пустую поляну, на которой даже трибун не имелось, во второй раз приезжать в городок отказались. Тогда Костя решил податься в казаки.