– Убила?! Ты что, с ума сошел?! Зачем мне кого-то убивать? Ради чего?!
– Ради карт, наверное. Они же, как выяснилось, являются для идолопоклонников святыней. Я тоже не понял, для чего нужно убивать старика и его экономку.
– Послушай, Артем, я могу тебе поклясться, что никоим образом не причастна к их смертям. Я даже не знала, что Колычев убит. Ты вообще напрасно обвиняешь меня. То я на тебя нападение организую, то старика убиваю… Зачем мне это нужно? У меня и так проблем хватает. Мне были нужны только эмали. Вартан сказал, они стоят кучу долларов!
– И поэтому, когда я принес тебе карты вместо эмалей, ты настолько обрадовалась, что тут же затащила меня в койку? Я же видел, в каком восторге пребывали вы обе, ты и Манефа.
– Это легко объяснимо. Я сразу решила обменять карты на эмали.
– Но откуда ты знала, кому я их продал? Я тебе этого не говорил.
– Догадалась. Никому другому, кроме Трофима, они не нужны. Именно он собирался покупать их у моего мужа. А когда сделка не выгорела, упрятал Вартана в тюрьму. С него станется!
– Твои объяснения смехотворны! – разозлился Артем. – Лапшу на уши мне вешаешь. Карты требовались именно тебе, якобы для обрядов. Несколько часов назад я имел случай в этом убедиться. Конечно, необходимы они и Трофиму Петровичу, не пойму только для чего. Вам обоим было известно об истинном содержании коробки с эмалями. Кто-то из вас убил Колычева и организовал нападение на меня. Колычев, возможно, знал больше, чем сообщил мне, за что и поплатился. А я просто мешал, особенно тебе, путался под ногами… Почему-то мне кажется, в основе всей этой катавасии лежат огромные деньги. Эмали стоят немало, а карты еще больше. Сама же говоришь: принадлежали герцогам Сфорца… А все эти ваши выкрутасы с колдовством, магией, астрологией… чем там еще… затеяны для отвода глаз. Твой Вартан имеет контакты с западными антикварами. И у Колычева подобные связи имелись. Вот больше некому. Карты попали к тебе, и ты решила, прежде чем их продать, похвалиться ими перед единомышленниками. Но не тут-то было! Трофим Петрович оказался сильнее.
– Значит, ты мне не веришь? – с обидой спросила Ладейникова.
– Ни на грош, – отозвался Артем.
– А вдруг и я, и Трофим во всей этой истории не главные действующие лица?
– Кто же тогда?
– Дьявол!
– Так я и знал! – Артем вскочил со скамьи и забегал по маленькому залу ожидания. – Ну, куда же без него! Трофим Петрович мне про дьявола толковал, теперь ты… Следуя твоей логике, все происходящее со мной – проделки сатаны.
– Примерно так. Ты сядь.
– Но зачем я ему?! – не слушая ее, продолжал выкрикивать Артем. – Даже если он существует, откуда взялся интерес к моей персоне?! Кто я такой?!
– Успокойся. Сядь и послушай. Времени до первой электрички еще достаточно. Насколько я понимаю, ты не веришь в потусторонние силы?
– В какой уж раз за последнее время мне задают подобный вопрос. Не верю!
– Я тоже не верила. До определенного момента… Но однажды имела возможность убедиться в существовании дьявола.
– Рад за тебя.
– Я даже видела его.
– Поздравляю! Тебе необычайно повезло. И как же он выглядит? С рогами и копытами? Или, быть может, имеет иное обличье? Меня, понимаешь, это всегда интересовало…
– Он может принимать разные образы, – отозвалась профессорша. – Скажем, собаки, – она пытливо посмотрела на Артема, – или, допустим, ребенка… Форма для него не главное.
Услышав про собаку, Артем вспомнил о сенбернаре. Пес появился неожиданно и так же неожиданно исчез. Хорошее было животное, интересно, куда оно делось?
– Ты же Эраста Богдановича неплохо знал, – неожиданно перевела разговор Ладейникова.
– Твоего первого муженька? Знавал, как же…
– Он был намного старше меня.
– Припоминаю.
– Выскочила я за него, еще будучи студенткой.
– И это мне известно.
– Пришла к нему в дом первый раз, думала – в музей попала. Картины, обстановка… Что я видела в те поры? Приехала из Вологды… Отца на фронте убило, мать еле концы с концами сводила… Хорошо, я одна в семье.
– И у меня такая же история, – отозвался Артем.
– Ты с какого года?
– С тридцать шестого…
– А я с тридцатого. Ну, вот… – она вздохнула. – Зачет, помню, пригласил сдавать на дом. Куда деваться, пошла… Правда, вел себя деликатно, руки не распускал. В тот раз я и с Манефой познакомилась. Вначале она мне не понравилась. Крошечная совсем, вся в черном… Карга каргой. Потом Эраст Богданович еще раз пригласил. Уже чай попить. Угощение у него царское. Торты, шоколадные конфеты… Я в жизни ничего подобного не едала. В Вологде тортов и шоколада и не видывали, а в Москве денег в обрез. Разве что со стипендии пирожное «картошку» купишь… Эрасту Богдановичу в ту пору было далеко за сорок, а мне только-только двадцать стукнуло. Я, конечно, понимала, что он в гости зазывает не просто так. Все ждала – когда приставать начнет. Но повторяю: человек он был воспитанный, ничего себе не позволял. Раза два мы с ним театр посещали – Большой. У меня и надеть на выход нечего, так он отвел меня к портнихе, хорошая была портниха, раньше в Лодзи жила – Берта Исааковна. Сразу два платья мне сшила. Одно, помню, из синего трофейного бархата. Дело, так сказать, далеко зашло. И в институте стало известно. Я хоть и не болтала, да разве утаишь. Положение становилось двусмысленным. В принципе я могла с ним переспать, ничего страшного в том не видела, тем более уже не девицей была. Он мне даже нравился. Интеллигентный человек, солидный, воспитанный… Внешне, конечно, подкачал… Ну, ты помнишь. Он всю жизнь выглядел одинаково. Маленький, толстенький… Голова, как бильярдный шар. И очки с телескопическими линзами. Собственно, ждала, когда он сделает первый шаг. Но вела себя скромно. Даже когда платья мне сшили, категорически отказалась взять их себе. Говорю: в общежитии им не место. Пусть у вас хранятся. Я его так всю жизнь на «вы» и называла. В театр, говорю, пойдем или еще куда, тогда и переоденусь.
Прошло совсем немного времени, и он делает мне предложение. Полная неожиданность. Ничем не выдавал столь серьезных намерений. Наговорил разной чепухи о чувствах, одиночестве, сострадании… просил не торопиться с решением. А чего тут решать. Я, конечно, для порядка изобразила мучительные раздумья, однако снизошла. Многие мне завидовали: еще бы, отхватила такого «бобра». Да я и сама удивлялась своей удаче. Приехала из Вологды мать знакомиться с зятьком. К выбору моему отнеслась скептически, изрекла пророчество: «Ты с ним долго не проживешь». Однако мамаша оказалась не права. Жить мне с ним нравилось, и причиной тому был не только достаток и комфорт. В квартире много интересных вещей: картины, антиквариат, уникальные книги. Но наибольшее впечатление на меня произвела, не поверишь, Манефа! Вначале я относилась к ней с настороженностью, даже опасалась. Бродит такое маленькое существо, несколько похожее на крысу. Непонятно, какой у нее статус. Домработница, приживалка?.. Обратила внимание на отношение к ней Эраста Богдановича. Непонятная с его стороны почтительность. С прислугой так не любезничают, даже в наше время. Хотя Манефа явно вела домашнее хозяйство. И еще я обратила внимание, что с редкими посетителями, ну, вроде тебя, она ведет себя совсем иначе, чем, скажем, с профессором или со мной. С визитерами изъясняется простонародным говором, по-деревенски, а с нами вполне грамотно, причем иной раз вставляет в речь французские фразы. Ко мне она поначалу присматривалась. Но без неприязни. Знаешь, как иногда смотрит старая прислуга на новую хозяйку. С подобострастием, но одновременно с затаенным злорадством. Нет, Манефа явно меня изучала. Как-то я спросила мужа: кто она такая? Сама расскажет, если захочет, отозвался Эраст Богданович.