Говоря о Проксиме, он, разумеется, имел в виду не звезду из земного созвездия Центавра, а Проксиму Хорса, расположенную в двух с половиной световых годах отсюда. В переводе с латыни «проксима» означает «ближайшая», поэтому в Галактике имелось несколько сотен звёзд с таким названием, расположенных вблизи населённых систем.
— И сколько же времени вам понадобилось на такую переброску?
— Менее трёх лет. А точнее, два года и одиннадцать месяцев.
— Быть того не может!
Юрий безразлично пожал плечами.
— Думайте, что хотите. Дело ваше. А если я скажу, что на протяжении всего полёта мы дистанционно управляли кораблями, то вы тем более не поверите. А между тем, так оно и было.
Я пристально поглядел ему в глаза:
— Кто вы такие, чёрт бы вас побрал? Откуда вы взялись?
Он ответил мне непроницаемым взглядом.
— Это не имеет значения, сэр. Главное, что мы есть.
Выйдя из лифта, мы проследовали по коридору, в направлении, противоположном тому, куда указывали красные стрелки на стенах с надписью «ГЛАВНАЯ РУБКА, КОМАНДНЫЙ ЦЕНТР». По пути нам встретилось несколько ребят в офицерских мундирах. В другой ситуации я, наверное, иронично улыбнулся бы, увидев семнадцатилетнего паренька с погонами капитана второго ранга, но сейчас мне было не до улыбок. Всё это происходило всерьёз — у Новороссии была армия, сплошь состоящая из подростков; вполне боеспособная армия, которая готовилась нанести по чужакам удар…
Наконец мы добрались до кают-компании верхнего яруса, где находилось около двух десятков молодых людей. Все они, за исключением одного, при нашем появлении отдали честь, и все они, опять за тем же исключением, оказались моими подопечными, с которыми полтора месяца назад я прибыл на Новороссию. Окинув ребят быстрым, но внимательным взглядом, я убедился, что среди них отсутствуют только Рашель с Вальком, а остальные в наличии, в том числе и Эстер.
Упомянутое выше исключение представлял собой царь Павел VIII собственной персоной. Он подошёл к нам и поздоровался:
— Добрый день, коммодор Матусевич, капитан Прэнтан.
— Здравствуйте, ваше величество, — ответил я, пожимая ему руку. Затем снова посмотрел на вытянувшихся по струнке ребят: — Вольно, кадеты. Ну что, тоже попались? А где вы потеряли своих командиров?
— Их командирам удалось скрыться, — сказал Павел. — И между делом они умыкнули один из наших эскадренных флагманов.
— Вот молодцы! — одобрительно произнесла Анн-Мари.
— Да, молодцы, — согласился молодой царь. — Жаль, что они не с нами. Их помощь нам не помешала бы. Кстати, о помощи, коммодор. Адмирал Ворушинский хочет обратиться к вам с одной просьбой.
— Я слушаю.
— Это касается вашей группы, сэр, — взял слово Юрий. — Как я вам уже говорил, у нас туговато с кадрами, и особенно это касается командного состава. Пилоты, инженеры, стрелки и связисты тоже важны, но на Новороссии хватает ребят, которые днями просиживают в виртуальности, играя в космические игры. А вот с лидерами, с командирами у нас напряжёнка — мы не успели подготовить их в достаточном количестве. И тут нам очень пригодились бы ваши подчинённые. Готовясь к военной службе, они в течение нескольких лет изучали технику пилотирования и навигацию, занимались на тренажёрах, некоторые из них даже совершали пробные полёты на настоящих кораблях. А всю последнюю неделю они имели возможность практиковаться на наших симуляторах и уже полностью освоились с особенностями конструкции кораблей новороссийского флота. Но что самое главное — у них есть командирская жилка и строгие понятия о воинской дисциплине. Мы готовы отдать под их начало корабли, у нас этого добра с избытком, однако… — Ворушинский сделал паузу. — Всё упирается в ту самую воинскую дисциплину. Прямо они мне этого не говорят, но я вижу, что они чувствуют себя несколько скованно, не будучи уверенными, что не совершают ничего противозаконного. Полагаю, ваше согласие, как вышестоящего офицера, снимет с них бремя сомнений.
Глаза у ребят горели, и я прекрасно понимал их чувства. Когда-то я был таким же юным и тоже мечтал управлять космическим кораблём. Мне пришлось мечтать до тридцати шести лет…
— А вы, фрегат-капитан? — спросил я у Анн-Мари. — Что вы об этом думаете?
— А что тут думать, сэр? — вопросом на вопрос ответила она. — Разве вы можете им запретить?
— Да, конечно. — Я повернулся к своим подопечным: — Господа кадеты… эх, чёрт, мальчики и девочки. Поступайте, как считаете нужным, а всю ответственность я беру на себя. Бог вам в помощь.
Их лица радостно просияли. Ворушинский официально поблагодарил меня за сотрудничество, затем обратился к ребятам:
— Господа офицеры. С согласия вашего начальства вы временно переведены в подчинение Военно-Космического Флота Новороссии. Приказы о присвоении вам капитанских званий уже подписаны и с настоящего момента вступают в силу. А теперь отправляйтесь к седьмому порталу для посадки на свои корабли. Экипажи вас уже ждут.
Парни и девушки чуть ли не галопом понеслись к выходу; за ними последовал и Ворушинский. В кают-компании, кроме нас и Павла, осталась лишь Эстер, которая несмело подступила ко мне и произнесла:
— Сэр, я… я вынуждена подать в отставку.
— Да, я понимаю.
— Вы не возражаете?
— Не возражаю. Правда, я не уверен, что вправе принять твою отставку, но… ладно, это уже мои проблемы. Желаю тебе счастья, девочка. Мне было приятно работать с тобой.
— Мне тоже, сэр. Спасибо вам за всё. — Эстер подошла к Павлу и взяла его за руку. — Ну, мне пора… Только не надо снова отговаривать. Я должна.
Павел молча обнял её. Эстер зарылась лицом на его плече, а он нежно гладил её роскошные рыжие волосы. Зрелище было таким трогательным, что мне даже стало неловко.
Наконец Эстер высвободилась из объятий своего царственного жениха и, страстно прошептав: «Я вернусь, обязательно вернусь», убежала. Павел провёл её долгим взглядом и грустно проговорил:
— Я не хотел её отпускать, но не мог не отпустить. Она бы никогда мне этого не простила.
— Ваше величество… — начал было я, но он перебил меня:
— Просто Павел.
— Хорошо, Павел. Я надеюсь, вы знаете, что делаете.
— Я тоже на это надеюсь, коммодор. Но в любом случае, выбора у меня нет. Только не считайте, что я марионетка в руках Вейдера и его ребят. Неделю назад, после похищения отца, они открыли мне все свои карты, и я сразу согласился с ними. Конечно, я зол на них, что они так долго держали меня в дураках. Очень зол — однако сейчас, когда решается судьба моей страны, не время для мелочных обид.
— Но к чему эти детские игры? — спросила Анн-Мари. — Что за упрямое желание — освободить планету силами одних подростков?
— А кто ещё это сделает? Четыре года назад вы пытались, но не смогли. Или не захотели. Наши же взрослые — это люди, привыкшие жить в неволе, среди них много предателей, взять хотя бы моего дядю. Те, кто старше двадцати, но младше тридцати, в принципе, годятся. Но они страшные снобы, когда дело касается возраста. Для них мы малолетки, не способные ни на что серьёзное. Сами подумайте: что случилось бы, если бы три года назад Вейдер начал сколачивать организацию не из школьников, а из студентов? Первым делом они попытались бы перехватить лидерство, они не смогли бы смириться с тем, что ими заправляют пятнадцатилетние подростки. В результате всё закончилось бы расколом, завистью, враждой — и, как следствие, разоблачением. Вы согласны со мной?