Да вы же еще не старая, – заметил Сережа, – чего раньше времени себя хороните?
Пятидесяти нет, – отозвалась тетя Маруся. – Замуж рано вышла, в семнадцать первого родила… – Она вздохнула. – Война эта проклятая… А вы, значит, учительствуете под началом Гриши… Григория Степановича то есть, – поправилась она. – А сюда зачем пожаловали?
Сережа показал на ружье.
На охоту, значит… – Тетя Маруся внимательно посмотрела на Сережу. Взгляд ее построжал, и если не явное осуждение читалось в нем, то, во всяком случае, неодобрение. Однако тетя Маруся вслух своего отношения к охоте выражать не стала, только сообщила, что «сам», то есть муж, тоже одно время с ружьишком похаживал. То тетерку принесет, то утей, но после одного случая как отрезало.
После какого случая? – полюбопытствовал Сережа. Но женщина не стала вдаваться в подробности, а вместо этого спросила:
Когда дальше двинетесь?
Да прямо сейчас, – сказал Сережа. – Вы только расскажите, куда идти?
А чего спешить? Время уже обеденное, а на болота нужно идти спозаранку. Солнышко завтра встанет, и пойдете. Переночуете у меня…
Сережа засомневался. Ему немедленно хотелось отправиться в дальнейшие странствия, но тетя Маруся тоже проявила недюжинный напор.
И не думайте! – принялась убеждать она. – Пока соберетесь, выйдете да пехом, толком не зная дороги, потопаете, начнет темнеть. А по темени там ходить и вовсе никуда не годится. А завтра, с утречка, и отправитесь.
Сережа нехотя согласился с доводами тети Маруси. Он действительно несколько подустал.
Сейчас покормлю вас, а потом соснете часок-другой.
Да у меня есть чего покушать, – стеснительно произнес Сережа.
И не думайте про свое. Пришли в гости, пожалуйте к столу. Конечно, у нас разносолов не водится, но уж что бог послал, откушайте.
Сережа понял, что сопротивляться тете Марусе бесполезно, и уселся в углу горницы в ожидании обеда. Ему действительно очень захотелось есть. Скоро старинный круглый стол был застелен льняной скатертью, и на нее было выставлено угощение: дымящаяся вареная картошка, соленые огурцы, сметана, кринка с холодным молоком.
Может?.. – хозяйка большим и указательным пальцем изобразила рюмку, но Сережа сообщил, что вовсе не пьет, и заслужил одобрительный кивок. Нужно ли говорить, как все было вкусно! Молодец ел да похваливал. Потом он лениво побродил по просторному двору, по которому суетливо бегали куры под присмотром важного петуха ярчайшей расцветки. Петух неодобрительно смотрел на непрошеного гостя, и в его взгляде читалась явная агрессия.
Глаза слипались.
Вам в доме постелить или на сеновале? – спросила хозяйка, уловив его состояние.
Сережа предпочел сеновал, и как только его голова коснулась пухлой, как огромная котлета, подушки, он тут же погрузился в сладчайший сон. Рядом с ним устроился Валет.
Когда он вновь открыл глаза, уже наступил вечер. На сеновале было душно и так сильно пахло свежескошенными, сохнущими травами, что кружилась голова. Во рту было сухо, хотелось пить. Сережа вновь вышел на двор, умылся из позеленевшего медного рукомойника, а тут и хозяйка появилась.
Пожалуйте в горницу, – пригласила она. На столе стояла глиняная кружка с молочным киселем и лежал громадный ломоть хлеба домашней выпечки. Сережа даже не стал отнекиваться, рот наполнился слюной. Он откусил краюху. Хлеб был свежий, с легкой, приятной кислинкой.
Соседка сегодня хлебы пекла, дак я у нее каравай попросила взаймы.
Объедаю я вас…
Еще чего! – деланно возмутилась тетя Маруся. – Все свое, не покупное.
Нет, я тоже хочу угостить вас. – Сережа достал из рюкзака банку тушенки. – Вот, возьмите.
И не подумаю. Нет и нет! Вам самому пригодится. Там, на этих проклятых болотах, мало ли что может случиться. А если заплутаете? Местные, бывает, днями выбраться не могут. Нечистый водит. Поэтому мы туда ни ногой. Разве что зимой по клюкву. Да и делать там особо нечего. Вообще удивляюсь я на вас. Как человек не боится?
Да чего уж там страшного?
Мало того, что топи, так и эти… – Тетя Маруся осеклась и потупилась.
Кто такие «эти»? – спросил Сережа.
Ну… – после некоторого молчания отозвалась хозяйка. – Не знаю, как и сказать. Вы человек городской, грамотный… Смеяться будете.
Продолжайте, продолжайте…
Там, на болотах, живут разные… Как бы сказать… Нечисть, короче. Лесная и болотная.
Вы имеете в виду нечистую силу? – чуть заметно улыбнувшись, спросил Сережа.
Вот видите, уже смеетесь! – мгновенно среагировала тетя Маруся. В голосе ее прозвучала обида. – А смеяться, правду говорю, тут нечему. Издревле тут живем, деды, прадеды наши жили… И всегда строго наказывали: без надобности на болота не соваться. Я понимаю: времена не те. Вон электричество в избе. Приемник сын в подарок привез… И вы небось думаете: темнота, суеверия… Но ведь столько случаев было!
Расскажите хоть один.
Рассказать? Да ради Христа! Вот с мужем моим, царствие ему небесное, что случилось… Из-за чего он охоту и бросил. Раз пошел с ружьем… Зашел довольно далеко. Вдруг смотрит – человек какой-то впереди него с кочки на кочку перепрыгивает. Кто бы это? Он к нему, а тот от него. И главное, то совсем близко подпустит, то опять отбежит. Однако Вася мой его признал. Пожилой мужик Маркел из соседней деревни Жабьи Ключи. «Ты, – кричит, – дядя Маркел, чего от меня бегаешь? Или боишься? Так это я, Василий Воронков из Ширяева». Тот головой кивает, вроде признал, а сам все так же не подходит, только рукой машет, мол, иди ко мне. Зовет, значит. Вася вроде к нему направился, а потом думает: странно что-то ведет себя Маркел. Почему не здоровкается, почему не подходит сам? И куда это зовет? Да там же зыбун бездонный! Остановился мой Вася и ждет, что дальше будет. Маркел видит: на его зов не откликаются. Он поближе подошел к Васе, потом еще поближе. «Сам» видит: рожа у Маркела синяя вся, а глаза мертвые. Тут уж Вася мой по-настоящему перепугался. Не знает, что и делать: не то стрельнуть в Маркела, не то перекрестить его… Все ж решил перекрестить. Но только сотворил крестное знамение, Маркел враз пропал, но заместо него вдруг ни с того ни с сего такой туман вокруг стал, ни зги не видать. Вася со страху и про охоту забыл. Домой побежал. А в тумане как?.. Короче, он целый день плутал и вышел наконец не на нашу деревню, на как раз на Жабьи Ключи, где Маркел проживал. Он у первого попавшего навстречу мужика спрашивает: мол, где Маркел? А тот говорит: «Недавно преставился. Девять дней аккурат вчера справили».
Такая вот история случилась. Вася долго не рассказывал, крепился, но, однако ж, раз подвыпил и не удержался. С тех пор он про всякую охоту забыл, а ружье продал. Можете верить, можете не верить, а так было. Вася врать бы не стал. Да с такими вещами и не шутят.
И кто же, по-вашему, это был? – с интересом спросил Сережа.