– Нет, ты прав. Мы так далеко от них, что установить нормальную связь просто невозможно. Нас разделяет слишком много земель. И еще – что-то мешает.
– Ирландия! – догадался Кейт. – Ирландия ведь в том же направлении.
Они некоторое время посидели молча, сосредоточившись. Холл озабоченно хмурился.
После длительного молчания Кейт наконец заговорил.
– Ты тут обмолвился насчет того, что хорошо, если бы все были щепетильными. Кстати: когда ты разговаривал с матерью, то на что-то сердился. Я не мог понять, что случилось...
Холл цокнул языком:
– С нашей стороны было невежливо разговаривать при тебе на незнакомом языке.
– Да ладно, ерунда. Мне самому было неудобно, что я вроде как подслушиваю. А что случилось-то? Могу ли я чем-нибудь помочь?
Видя, что Холл колеблется, он пошел на приступ.
– Брось, Холл, ты же знаешь, мне довериться можно! Все ваши признания станут секретной информацией для Дядюшки Кейта, «Клуб одиноких сердец, рыбный базар и бензозаправка»!
И он уставился на Холла честными-пречестными карими глазами.
Холл отвернулся и принялся смотреть вдаль, на озеро.
– Кейт Дойль, а вот тебя не раздражает, что тебе каждый вечер приходится ходить и пьянствовать вместе с остальными?
– Ну, что ж поделаешь – в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Кстати, если ты заметил, я не пытаюсь пить наравне с прочими. Просто тут так принято, это их способ общаться. На самом деле эти пабы – великое изобретение. Даже странно, почему никто не попытался ввести их в США.
Кейт мысленно постановил напомнить себе разузнать побольше про пабы.
– А как насчет флирта с официантками? – осведомился Холл.
– Ага, так вот ты о чем! Да не волнуйся, в этом действительно нет ничего серьезного. Если бы девушке это не понравилось, я бы тут же прекратил, а так я просто демонстрировал хорошее отношение, только и всего. А что?
– А вдруг у нее есть свой парень? – многозначительно поинтересовался Холл.
– Ну, если бы она не хотела, чтобы я за ней увивался, она бы наверняка тут же меня и отшила, – уверенно ответил Кейт. – Согласись, тот факт, что я зашел поужинать к ним в ресторан, еще не дает мне права к ней приставать.
– Угу. Значит, ты думаешь, если бы у нее кто-то был, она бы дала тебе от ворот поворот?
– Ну, обычно девушки так и делают... Кейт бросил в озеро еще одну крошку и принялся ждать продолжения. Холл долго молчал, потом вздохнул.
– Сдается мне, что у меня появился соперник, – признался он наконец. – Стоило мне уехать, как по деревне поползли слухи, что Маура не разлучается с Геролом. Ты его знаешь?
Кейт вспомнил крепко сбитого, широкоплечего эльфа с усами и пышным черным чубом, который по большей части занимался тем, что ремонтировал ферму.
– Ага, знаю. Славный малый. Чем-то похож на Эрнеста Хемингуэя, только непьющего. Он ведь брат Брейси, так?
– Угу. Я думал, что он наш с ней друг, а теперь что мне думать? И что мне думать о Мауре? Мы ведь вроде как помолвлены – по крайней мере, я так думал.
– А с Маурой ты об этом говорил? – поинтересовался Кейт.
– Да нет. Такие вещи по телефону обсуждать нельзя, только лицом к лицу. Мне ведь даже не полагается заговаривать с ней о браке, не получив прежде разрешения Мастера. Мне бы следовало вернуться домой. Верно ведь?
И Холл беспомощно заглянул в глаза Кейту.
– Ну, таких решений я за тебя принимать не могу, – ответил Кейт сочувственно, но твердо. – Я тебе всегда готов помочь, ты же знаешь. Если ты решишь уехать домой, я даже отвезу тебя в аэропорт, но решить, хочешь ли ты ехать, можешь только ты.
Последовала длительная пауза.
– Ну так? – Ну...
И Холл продолжал мрачно созерцать воды Лох-Несса.
– Пока что останусь, – сказал он наконец, хотя видно было, что он еще колеблется. – Но почему, почему она его не отошьет? – взорвался он вдруг.
– А может, ей просто одиноко, – предположил Кейт. – Вот ты – ты отвел ее в сторонку и объяснил, зачем ты едешь?
– Нет. А вдруг бы у меня ничего не вышло? Я боялся посеять в ней пустые надежды.
– А ты ее просил не встречаться ни с кем, пока тебя не будет?
– Нет, не просил. Я бы просто никогда не подумал, что о таком надо просить, – печально признался Холл. – Мы ведь всегда друг друга понимали, всю жизнь.
– Мой богатый и обширный опыт, – заявил Кейт таким наставительным тоном, что далее Холл не выдержал и улыбнулся, – учит меня, что счесть нечто само собой разумеющимся – лучший способ испытать разочарование. У меня в запасе еще много разных других мудрых изречений на эту тему, но пока хватит и этого. – Холл сделался еще более несчастным. – Послушай, если вы всегда друг друга так хорошо понимали, с чего ты взял, что она непременно подведет тебя теперь? Ты ведь ее любишь, так?
– Так, – кивнул Холл.
– А она любит тебя, так?
– Ну, я всегда думал, что любит...
– Так или не так?!
– Ну, так... – уныло признал Холл.
– Тогда какие вообще проблемы? Сидя тут, ты ничего поделать не можешь. Единственное, что в твоих силах, – это довериться ей.
– Я останусь тут, – заявил Холл, уже увереннее.
– Вот и хорошо! – повеселел Кейт. Он услышал голоса, наклонился и посмотрел вниз. На тропинке, прямо под ними, сидели двое людей и удили рыбу. Рядом стояли корзинки для рыбы, бутылка виски, уже почти пустая, и пара коробок для снеди.
– Эй, Холл! Не подсобишь? Я хочу попрактиковаться в магии.
Холл окинул взглядом водную гладь и вопросительно посмотрел на Кейта.
– А в какой? В поиске? Или в призывании?
– Не-а! – ответил Кейт, зловредно ухмыляясь. Он бесшумно раздвинул высокую траву и показал Холлу рыбаков. – В создании иллюзий. На поверхности воды. У меня просто сил не хватит сделать это в одиночку.
– Ну, долго не получится, – предупредил осторожный Холл, однако в его глазах тоже вспыхнул озорной огонек. Он невольно заразился дурацкой идеей.
– А надолго и не надо, – заверил его Кейт.
– Ты меня плохому научишь!
– Чего же тут плохого? – удивился Кейт. – Мы всего-навсего окажем содействие развитию шотландского туризма!
– Ну да, пожалуй, большого вреда в этом не будет...
Холл протянул руки вперед.
– Вытяни руку рядом с моей и поделись со мной своей силой. Сосредоточься... Да, вот так. Для новичка совсем недурно.
Вторую руку Холл направил в сторону озера и нарисовал в воздухе полупетлю, целую петлю, еще и еще одну и под конец сделал резкий, отрывистый жест, словно апостроф поставил.