— Я надеялся, — пояснил Рис, — что ты одобришь нашу комнату наверху. Весь коттедж когда-нибудь будет принадлежать твоему отцу, но я решил, что с его ногой ему лучше оставаться в нижней спальне. Я не ставил наверху перегородок. Здесь много места, а когда мы уедем, это помещение можно будет использовать для кладовой или отдать слугам. Мне показалось, что здесь уютно.
— Да, очень, — согласилась Мередит.
— Я подумал, что если поставлю кровать в этот уголок, — продолжал Рис, подходя ко второму камину, — то здесь всегда будет тепло. А в том конце будут полки и буфеты. В середине же поставим диваны и кресла. Под окном — письменный стол для твоих бумаг.
— А это что такое? — спросила Мередит, поднимая с пола бесформенный обломок дерева.
— А это… — Рис поспешно взял у нее непонятный предмет и загородил спиной что-то лежавшее под окном. — Это еще не закончено.
Мередит вытянула шею, пытаясь понять, что за тайны скрывал Рис.
— Знаешь, оно очень похоже на…
— Ничего подобного. — Он решительно покачал головой.
Мередит скрестила руки на груди.
— Что ж, прекрасно. Не говори. Простоим здесь всю ночь, пока ты будешь отрицать существование обломков дерева.
Рис закатил глаза и вздохнул.
— Вот, смотри! — воскликнул он, бросив ей какую-то деревяшку.
Поймав ее, Мередит закричала:
— Да это же резьба! Похоже на листья!.. Это ананас?!
— Нет. — Рис выхватил у нее из рук непонятный предмет. — Это не ананас. Должно быть, лилия… мне кажется. Где-то там, на полу, есть такая же. Но все это не закончено. Розы получаются немного лучше. Посмотри. — Он протянул ей еще одну деревяшку.
То, что Мередит сейчас держала в руке, больше всего напоминало капусту, но не могла же она так прямо и сказать. Поэтому спросила:
— Для чего они?
— Это наконечники карнизов. Здесь четыре окна, поэтому будут розы, лилии, ромашки и тюльпаны. Рис, смутившись, улыбнулся: — Понимаю, вид у них жалкий. Но для меня это способ скоротать время, когда я просыпаюсь по ночам.
— А почему цветы?
Он пожал плечами:
— Я ведь обещал тебе цветы, верно?
У нее так сжалось сердце, что она даже не смогла ответить.
— Мои первые образцы были просто ужасны, но когда я стал работать левой рукой, то дело пошло лучше. Это ты подала мне мысль…
Мередит молча шагнула к окну. Потом сказала:
— Если тюльпаны для этого окна, то оно должно стать самым лучшим.
— Так и будет. — Рис подвел ее к окну. — Когда день выдается ясным, отсюда можно видеть на много миль. А если хорошенько приглядеться, то можно различить тонкую синюю полоску чуть темнее неба. Это океан, Мерри. Начинается прямо у девонширского побережья. — Он погладил ее по плечам и добавил: — Но сейчас, конечно, ничего не увидишь.
Да, сейчас в окне отражался только мрак, а на его фоне — лицо Риса. Взволнованное, с блестящими глазами. Все эмоции, которые он сдерживал, были вложены в этот дом. И еще тяжкий труд и вера в будущее.
А ведь Рис был прав. С самого начала. Получилось, что они с ним построили… нечто чудесное. С кружевными занавесками, угловыми чуланами и видом на океан. Не просто дом, а дом, где живет любовь.
Но как Рис отреагирует, узнав, что все это выстроено на недоразумениях и ложном чувстве вины? Мередит тяжело вздохнула. Она должна рассказать ему все. Сегодня же ночью.
Он крепче сжал ее плечи.
— Ты заслуживаешь гораздо большего, но это только начало. Со временем я восстановлю особняк, и ты будешь жить в настоящей роскоши. У нас будет лучшая мебель и будет штат слуг. Больше ты никогда не пошевелишь и пальцем.
— Тебе ни к чему обещать мне что-либо.
— Но я хочу. Я обязан сделать для тебя и для твоего отца все возможное. Из-за меня вы страдали много лет, а теперь…
— Нет, Рис, пожалуйста, не говори мне о судьбе, пожарах и обязательствах.
Слегка нахмурившись, он откинул локон с ее лба.
— Мерри, я не знаю, что еще сказать. Я старался быть романтичным, но…
Она тихонько вскрикнула.
Романтика?! О нет!
— Мерри, что с тобой?
— Кора… Мы здесь, чтобы найти Кору.
Рис невольно выругался. Как он мог забыть про Кору?
Мередит тоже мучили угрызения совести. Она нагнулась за лампой и тихо сказала:
— Мы провели здесь достаточно времени. Идем обыскивать руины.
— Да-да, конечно.
Когда они добрались до развалин Нетермур-Холла, то сразу разошлись у парадного входа и стали обходить дом. Рис — по внешней стороне. Мередит — по внутренней. Оба постоянно спотыкались и звали Кору, пока не охрипли. Но и тут ничего не нашли.
Они встретились у осыпавшейся арки. Свет лампы дрожал в тумане. Ветер усиливался. Где-то в отдалении прогремел гром. Только этого им и не хватало! Бури…
— Полагаю, нужно спускаться в деревню. Может быть, ее нашли в другом месте.
— Но мы еще не проверили все уголки развалин, — возразила Мередит.
— О чем ты? — спросил он, хотя уже знал ответ. Неужели он действительно забыл это место? Или просто очень хотел забыть? Но Мередит права… Если Кора забрела сюда, то подвал, наверное, показался ей надежным убежищем от тумана и холода. Следовало посмотреть там.
— Я пойду одна, — решила Мередит.
— Нет. Это небезопасно.
Все это место небезопасно. Для всех. И никогда не было безопасным. Но будь он проклят, если позволит ей думать, что Рис Сент-Мор, не испугавшийся прославленных наполеоновских гвардейцев и борцов-тяжеловесов, боится подвала, где нет ничего, кроме теней и паутины.
Мередит переложила лампу в другую руку и сжала его плечо.
— Хорошо, Рис, пойдем вместе. И не станем там задерживаться.
Он позволил ей идти впереди. Похоже, она знала дорогу гораздо лучше. Они миновали какие-то обломки, затем перелезли через булыжники и наконец нашли лестницу. Камни шатались под ногами, пока они спускались вниз. Подвал, должно быть, устроили в естественной пещере, которую его предки расширили и углубили. Хотя, возможно, отсюда просто выламывали камни для остального дома. В любом случае это было идеальное место для хранения продуктов и спиртного. Прохладное и темное. Тихое. Идеальное место для хранения и тайн тоже.
Здесь воя ветра почти не было слышно. Но каждый шаг эхом отражался от стен. Казалось, здесь усиливался каждый звук.
— Кора! — крикнула Мередит в темноту.
Гулкое эхо прокатилось по подвалу, затем наконец стихло.
— Кора, ты здесь? — снова закричала Мерри.