Кейти возмущенно охнула, потрясенная такой грубостью. Бойд, должно быть, шутит? Это предложение слишком скоропалительно даже для него!
– Теперь вы еще и оскорбляете меня?
– Я не шучу! Положите конец моим мучениям.
– Мучения вам к лицу, – яростно проговорила Кейти, обжигая Бойда уничтожающим взглядом.
Он покаянно опустил глаза, сообразив, что переступил все границы. Само предложение прозвучало непристойно, а он еще упомянул и о постели! Дернул же его черт!
– Простите. Я не хотел, – пробормотал он со вздохом. – Поверьте, я вовсе не…
– А вот и я! – объявил вернувшийся капитан. – Совсем недолго, правда?
Кейти ответила вымученной улыбкой. Как ни хотелось ей дослушать объяснения Бойда, все же, пожалуй, лучше оставить все как есть.
– Да, – подтвердила она.
Тут же внесли очередное блюдо, и пока еду раскладывали по тарелкам, капитан упомянул несколько испанских портов, до которых можно добраться сегодня вечером или завтра утром.
– Сначала мы пройдем мимо Малаги, а в течение недели можем бросить якорь в Картахене или Валенсии.
– Если пока что хотите посетить только один испанский город, – добавил Бойд, – я рекомендовал бы Барселону в Каталонии. Наша страна торгует с ней вот уже свыше сорока лет.
Мужчины стали перечислять достопримечательности каждого города, включая свидетельства римского вторжения много веков назад. Они уже почти доели основное блюдо, когда вошедший матрос снова стал что-то шептать на ухо Тайрусу.
Капитан с неодобрением уставился на Бойда, но все же встал. Похоже, ему очень хотелось как следует отчитать хозяина, но он извинился сквозь зубы и вышел из каюты.
Кейти невольно заметила, что Бойд казался очень довольным столь внезапным уходом. Вполне логично предположить, что оба вызова были специально подстроены Бойдом. Решив наказать его, она поднялась. Не хватало ей еще одного возмутительного предложения!
Однако она остановилась в дверях, поняв, что если бы Бойд хотел говорить с ней с глазу на глаз, мог бы прийти в ее каюту. Ему незачем прибегать к столь сложному плану. Грейс не всегда находится рядом… вернее, почти всегда. Они предпочитали проводить время вместе. Но днем Кейти часто стояла у поручня с подзорной трубой в руках…
Кейти перестала уговаривать себя вернуться и сжала дверную ручку… только, чтобы почувствовать, как его ладонь накрыла ее руку. Она так растерялась, что попыталась обернуться. Худшую ошибку трудно было совершить. Бойд оказался слишком близко, так что их тела соприкоснулись. И губы тоже.
О Господи, она знала, что так будет! Слишком часто Кейти мечтала о его поцелуях, но запрещала себе думать о чем-то подобном, потому что все это было слишком волнующим. Однако снова и снова грезила о его поцелуях. Не могла противиться. Но это… такого она и представить не могла!
Бойд прижал ее к себе, обнял одной рукой и сжал двумя пальцами подбородок, чтобы не дать пошевелиться. А Кейти боялась, что потеряет сознание. Сердце никогда еще не билось так сильно и так громко, что стук отдавался в ушах. Кровь бурлила расплавленным свинцом.
Она вцепилась в его плечи, твердя про себя, что боится упасть. Не потому, что хотела прильнуть к нему. Но разве можно упасть, когда он едва не раздавил ее?! Грудь покалывало, в животе бушевала буря. А когда его язык проник в ее рот, Кейти словно омыло жаром. Наверное, всему причиной ее горячая кровь. Вкус его губ, который она так жаждала отведать…
Открывшаяся дверь ударила их. Они отпрыгнули в разные стороны, но Тайрус уже понял, чем тут занимались.
– Черт возьми, Бойд! – взорвался он.
– Не сейчас, – оборвал Бойд капитана еще резче.
Не хватало ему сейчас упреков Тайруса! Он привалился к стене, чтобы не упасть. И судя по тону, капитан понял, что возражать сейчас опасно. Больше он не произнес ни единого слова.
Кейти втайне поражалась тому, что еще держится на ногах. Хотя сил пошевелиться не было. Сгорая от стыда, она приказывала себе немедленно бежать, но не хватало воли.
Нельзя, чтобы это снова случилось! Поцелуй Бойда слишком сильно действовал на нее, лишил сил и безмерно взволновал. И если она не будет осторожна, это случится снова. Значит, нужно сделать все, чтобы он держался на расстоянии.
– Я солгала, – сказала она, глядя в глаза Бойду. – Я прожженная лгунья. Кажется, я уже упоминала об этом. Я постоянно лгу. Спросите мою горничную, она подтвердит. Детская привычка, знаете ли.
– В чем именно?
– Я сказала, что не замужем. Но это неправда.
Энтони и Джеймс покинули Найтонс-Холл. Они часто посещали этот боксерский зал. Владелец старался как можно чаще приводить Энтони спарринг-партнеров, но большинство отказывались драться после первых двух раундов. Энтони считался несравненным боксером… если рядом не было Джеймса.
Хорошо, что Джеймс иногда сопровождал брата в Найтонс-Холл, хотя их схватки часто бывали жестокими и безжалостными. И Джеймс почти всегда выходил победителем. Его кулаки были тяжелы, как кирпичи! Но сегодня верх взял Энтони!
– Только не говори, что позволил мне выиграть этот раунд! – хмыкнул Энтони.
– Один удачный удар, которым ты будешь хвастаться всю неделю!
– Неделю? Не меньше полугода!
Джеймс вскинул бы бровь, услышав такое заявление, но Энтони сегодня раскроил ему кожу на лбу. Поэтому Джеймс просто фыркнул и направился к экипажу Энтони.
– Поедешь со мной на обед? – спросил Энтони брата.
– Нет, можешь высадить меня у моего клуба.
– Ну конечно, – ухмыльнулся Энтони. – Зальешь горе виски и постараешься забыть о том, как я послал тебя в нокаут!
– На целых две чертовых секунды, – прорычал Джеймс.
– Время значения не имеет. Важно, что ты приземлился на задницу!
– Заткнись, щенок, пока я тебя не заткнул!
Энтони снова ухмыльнулся. Больше всего на свете он обожал дразнить брата. Именно этого брата. И сегодня ничто не могло испортить его хорошего настроения, в том числе и злобные взгляды Джеймса.
По крайней мере он так считал.
Но к их экипажу подъехал лакей Энтони, и кучер натянул поводья, услышав крики всадника.
– Наверное, вы захотите срочно вернуться домой, милорд, – объявил лакей, останавливая лошадь. – Леди Розалин немного расстроена… из-за вас.
– Что я такого сделал? – растерялся Энтони.
– Она не говорит. Только ее шотландский выговор стал гораздо отчетливее.
– Разве это не означает, что Розалин сильно рассердилась? – осведомился неожиданно повеселевший Джеймс.