Будто его интересует, почему они не увиделись раньше!
– Ну и как он прошел?
– Просто великолепно!
Они стояли над пропастью. Что дальше? Признать, что вечером что-то произошло, или продолжать жить дальше, словно ничего и не было?
Молли прыгнула с этого обрыва.
– Ты понравился моему попугаю, – произнесла она с улыбкой. – А это не каждому удается.
«Понравился попугаю? Разве поцелуй ее совсем не впечатлил? Это что, проявление жалости?»
– Я рад.
Как ни глупо, Хьюстон почувствовал радость оттого, что понравился лысой птице. В конце концов, попугай разборчив. Уитфорд прикусил язык, чтобы не спросить, как Лысик относился к Чаку.
– Хочу, чтобы ты знал: для меня все это значит очень много. Весь вчерашний день. Ты позволил мне показать наш фонд изнутри… И сам открылся, – уже тише закончила девушка.
– Молли, я не потерплю жалости по отношению к себе.
– Жалости? – На лице Молли застыло искреннее изумление. Потом девушка рассмеялась. – О боже, Хьюстон, трудно найти мужчину, которому жалость нужна меньше, чем тебе.
Уитфорд почувствовал, что она говорит серьезно. Значит, поцелуй был дан не в утешение. Кстати, Молли просто расцветает, когда смеется…
Последнее наблюдение доказывало, что он не может больше быть рядом с девушкой. Время, проведенное вместе с ней, делало его уязвимым. В нем пробуждалось что-то, чему лучше оставаться похороненным и забытым. Уже сейчас он не мог оторвать глаз от ее губ, вспоминая вчерашний вечер.
За неделю Хьюстон узнал о «Втором шансе» абсолютно все: какую прибыль приносит каждый магазин, их ассортимент, какова зарплата каждого сотрудника. Теперь он мог приступить к основной части работы: выработке стратегии, которая позволит повысить эффективность фонда. Осталась одна неделя. Он выдержит, если будет избегать Молли. Если будет сидеть в отремонтированном кабинете мисс Вив. Закроет дверь на ключ и повесит табличку «Не беспокоить». А можно… приударить за ней. Почему бы не пойти на поводу у собственных желаний?
«Потому что это глупо, – ответил Хьюстон на свой вопрос, собрав остатки благоразумия. – То же самое, что играть с огнем».
Слишком поздно. Хьюстона переполняло ощущение легкости и свободы, ему было плевать на ответственность, последствия и планы к отступлению.
Стать свободным от всего, делать что заблагорассудится.
Всего одну неделю.
– Хочешь пообедать со мной?
Молли засветилась от радости. Лучи полуденного солнца играли бликами в ее медных волосах, что напомнило Хьюстону об игре с огнем. Но он сейчас напоминал себе пацана, получающего огромное удовольствие от запретной игры со спичками.
Молли не почувствовала вкус ни одного из дорогих блюд, которые наугад заказала в пятизвездочном ресторане, куда ее привез Хьюстон. Она не вспоминала ни о мисс Вив, ни о судьбе «Сказки выпускного». Даже не думала о том, какое будущее ждет фонд под руководством Хьюстона.
Когда они расстались после обеда, девушка места себе не находила, так ей не терпелось увидеть его снова. Она просто умирала от желания быть рядом с Хьюстоном. Постоянно вспоминала об их поцелуе.
«Интересно, чувствует ли он, то же самое?»
Зазвонил телефон, и на экране высветилось его имя. Молли подняла трубку и услышала возбужденный голос Хьюстона:
– Я узнал, что детская футбольная команда, которую спонсирует фонд, играет сегодня вечером в Центральном парке. Это рядом с моим домом. Я бы сходил посмотреть…
«Со мной?»
– … с тобой.
На какое-то мгновение ей захотелось сказать, что она занята по самое горло, притвориться труднодоступной. Но Молли уже играла раньше во все эти глупые игры и знала, что они ни к чему не приводят. Сейчас ей хотелось быть самой собой.
– Я с радостью приму твое приглашение.
Как-то незаметно получилось, что они провели вместе все выходные. Футбол, где она кричала до хрипоты, закончился ужином. Потом Хьюстон сказал, что на следующий вечер у него есть два билета на мюзикл «Призрак оперы». Несмотря на то что спектакль шел на Бродвее дольше всех известных постановок, Молли никогда его не видела и с радостью приняла приглашение.
После театра Уитфорд настоял на визите к ней.
– Если я пообещаю, что буду вести себя идеально, можно мне зайти и навестить Лысика?
Конечно же Молли его пригласила зайти. Сварила кофе. Похоже, Лысик решил дать Хьюстону шанс проявить себя с хорошей стороны. Он не отпускал его ухо из своего цепкого клюва, чем привел Уитфорда в полнейший восторг. Молли еще не видела, чтобы тот смеялся так громко.
Рядом с Хьюстоном было легко и весело. Молли даже не заметила, как рассказала ему много из того, о чем не знала ни одна живая душа. О животных, которые жили у нее до Лысика. О своем детстве и череде отчимов.
Наконец Хьюстон вспомнил, что на следующее утро их ждет работа.
В дверях он замешкался. На мгновение Молли показалась, что он собирается ее поцеловать. Она понимала, что после этого ее жизнь полностью изменится, ведь они достигнут точки невозврата к прежнему.
Было видно, что Хьюстон отчаянно борется с собой, но он сдержал обещание и остался истинным джентльменом.
На следующий день Молли отдала должное его самодисциплине. Ей самой было очень сложно разделять деловые и личные отношения, пусть они так и не поцеловались во второй раз. Но даже без этого девушке казалось, что ее жизнь наполнилась светом. Из врагов они стали командой. Работали плечом к плечу, вместе создавали будущее «Второго шанса». Хьюстону удавалось рассмешить ее, причем так часто и так сильно, как никогда раньше. Даже самые обыденные ситуации он превращал в нечто особенное.
Молли поняла, насколько прав Хьюстон в своих суждениях о том, как должен работать фонд. Под его руководством «Второй шанс» мог достичь небывалых результатов.
Да и личная жизнь девушки изменилась до неузнаваемости. Стала лучше, чем в самых смелых мечтах Молли.
Казалось, сто лет прошло с того дня, когда она примерила свадебное платье и почувствовала, что оно собой воплощает. За эту неделю головокружительных изменений Молли смогла ощутить, что ее мечты осуществимы. Единение душ. Задушевные беседы. Разделенная радость.
Молли оторвалась от бумаг и заметила, что в дверях кабинета стоит Хьюстон и пристально на нее смотрит. От его взгляда по ее спине пробежала дрожь.
– Завтра великий день, – улыбнувшись, произнесла она.
Но лицо Хьюстона осталось непроницаемым.
– Молли, мне надо тебе кое-что показать.
Он был таким мрачным, что ее улыбка увяла. Хьюстон усадил девушку в такси и назвал адрес. Молли слышала его впервые.
Но что-то ей подсказало, что они едут туда, где ей совсем не хотелось оказаться.