Хьюстон знал кое-что, о чем не догадывалась Молли. Их время подходило к концу.
Эта неделя прошла как неделя смертника: он жадно впитывал в себя эмоции, желая напоследок получить от жизни все. Чувствовал себя живым, как никогда.
Но на заднем плане всегда маячила тень расставания. То, чего не знала Молли. Все хорошее рано или поздно кончается. В их случае – рано.
Даже мысль о том, что он больше не увидит Молли, приводила его в мрачное расположение духа. Солнце сменялось луной. День казался ночью. Все, чего он достиг в этой жизни, теряло свою прелесть. Мир становился серым и тусклым, как район, куда они только что приехали.
Он не знал, когда к нему пришла мысль рискнуть, но, решившись, не стал отступать, хотя с приближением к месту, которое он когда-то называл домом, уверенность в правильности такого поступка таяла на глазах. Но надо испытать судьбу.
Что случится, если он расскажет ей о себе абсолютно все?
– Мне нужно тебе кое-что показать, – снова произнес Хьюстон, когда такси остановилось перед домом.
Он знал, что ее не удивить экскурсией по трущобам, она видела и не такое. Но есть места, куда даже ангелы из «Второго шанса» боятся заглядывать.
– Это Клинтон, – сказал Хьюстон, не спуская с Молли глаз. – Этот район, правда, уже не называют Адской Кухней.
Таксист нажал на газ, явно желая побыстрее выбраться отсюда.
– Ты решил начать работу над новым проектом? – поинтересовалась девушка. Она чувствовала, как по спине побежали мурашки.
Судя по всему, проект такой опасный, что даже сама она не захочет за него браться.
– Не совсем. Я тут вырос.
– В этом здании?
Хьюстон искал на ее лице признаки жалости. Он понимал, что жалость его просто убьет. Но ничего такого не заметил. Создавалось впечатление, что она наперед знала, почему они сюда приехали.
Зачем? Чтобы устроить ей проверку.
– Да. И хочу показать еще кое-что. – Они пошли вниз по улице. – Вот тут не было винного магазина. Раньше здесь был банк, – тихо произнес Хьюстон.
Молли молча ждала продолжения, явно понимая, что ничего хорошего он не расскажет. Более того, создавалось впечатление, что девушка знала, к чему он ведет.
– Когда мне было четырнадцать лет, отец потерял работу. Снова. Мама в свойственной ей манере орала, что он неудачник, угрожала бросить его ради кого-нибудь с большими перспективами. – Отец взял пушку, пришел сюда и, приставив дуло к голове кассира, потребовал отдать ему все деньги. Бедная напуганная женщина кое-как собрала купюры в сумку. Когда отец уже выходил из банка, один мужчина попытался его остановить. Отец выстрелил. Слава богу, не убил. Его посадили в тюрьму. Через неделю после этого мать, как и обещала, сбежала с другим. Больше я ее не видел.
– Но что случилось с тобой? – прошептала Молли.
– Я стал циником. Научился никому не доверять.
– Хьюстон, это неправда. Даже близко все не так.
– Тогда в чем правда? – резко спросил Хьюстон. Неужели она действительно все знала? Он даже задержал дыхание, ожидая ответа.
Глаза Молли были чистейшего зеленого цвета, Хьюстон таких никогда не видел. Губы девушки тронула легкая улыбка. Молли положила руку ему на грудь, и от этого прикосновения по нему прошел электрический разряд.
– Вот где правда, – прошептала она. – В твоем сердце.
Самое странное, что Хьюстон ей поверил. В нем осталось что-то нетронутое ужасами жизни. Его сердце. Ждущее любви.
– Неужели ты думал, что это изменит мои чувства к тебе? – тихо поинтересовалась Молли.
Вот тут Хьюстон растерялся. «А что она ко мне чувствует?»
– Я всегда подозревала, что с тобой что-то произошло. И это сделало тебя сильнее.
Внезапно он понял, зачем привез ее сюда. Хотел предложить ей себя. А до того как Молли примет окончательное решение, честно рассказать все о своем прошлом.
Он предпринял еще одну попытку разочаровать девушку:
– Молли, в том, чтобы расти в этом районе, нет ничего романтичного. Да, это может сделать тебя сильнее. Или жестче. У меня есть шрамы, которые никогда не исчезнут.
– Я думаю, что любовь может вылечить абсолютно все, – тихо, но уверенно сказала Молли. И эти слова прозвучали так, словно девушка наконец призналась ему в своих чувствах.
Сердце Хьюстона сжалось от нахлынувших эмоций. Молли из тех людей, кто верит в чудеса. И вот он стоит здесь, в самом центре Клинтона, смотрит в ее глаза, и у него такое чувство, что чудеса стали реальными и для него.
– Ты должна знать обо мне все, – упрямо продолжил Хьюстон.
– Что еще? – поинтересовалась Молли с таким видом, словно ничего в этом мире не сможет ее отвратить от него.
Хьюстон заколебался, подыскивая слова, чтобы рассказать ей самое главное.
«Мой отец на днях выходит из тюрьмы. Я не знаю, что мне делать. Мне кажется, ты могла бы направить меня, если бы я только позволил тебе войти в мой мир».
Нужно ли Молли все это?
Хьюстон упивался близостью девушки, ее рука все еще покоилась на его груди. Нежность в ее глазах, явное желание, переполняющее Молли… Ему хотелось, чтобы она смотрела на него так всю жизнь. Он мечтал стать с ней единым целым. В ее глазах было обещание, что есть в этом мире место, где нет одиночества. Где о нем позаботятся. Где больше не надо сражаться. Где его примут таким, какой он есть. Со всеми плюсами и минусами. Молли заставила бы его ответить отцу. Хьюстон понимал, что мужчина, достойный ее любви, обязательно нашел бы в себе силы на это.
И поверил бы, что любовь может излечить все раны.
Забавно, но ближе всего к раю на земле Хьюстон оказался именно сейчас и здесь – посреди Клинтона.
Внезапно Уитфорд почувствовал опасность. Что-то угрожало свету, который наконец осветил его мрачную жизнь. Мир полон тьмы, и сбежать от нее очень сложно. А Хьюстон повел себя слишком самонадеянно, когда привез Молли в этот район.
На улице был кто-то еще. Инстинкт, полученный Хьюстоном еще в беспокойном детстве, безошибочно определил, что за ними наблюдают.
Хьюстон кинул взгляд за спину Молли и отодвинулся от девушки. Его глаза – теперь глаза настоящего хищника – уловили движение у затененной стены винного магазина. Там стоял мужчина, его лицо скрывала голубая бейсболка, но было понятно, что он наблюдает за парочкой. Как только Хьюстон повернул к нему голову, мужчина отвел глаза.
«О чем я думал, когда решил привезти ее сюда? Часы и дорогой костюм лучше любого неонового указателя приглашают к нападению».
Мужчина оттолкнулся от стены и направился ленивой походкой в их сторону. Бросил оценивающий взгляд на часы Хьюстона, внимательно изучил его лицо…