— Ты готова, да? — промурлыкал он ей в ухо.
Сэм не смогла произнести даже такое простое слово, как «да», вместо этого она лишь коротко пискнула и мотнула головой. И тогда Брейди настолько ускорил темп, что стало ясно: он тоже был на грани. Губы их слились в жарком поцелуе, языки заплясали в бешеном танце, имитируя неистовое сплетение разгоряченных тел.
Не размыкая губ, они синхронно содрогнулись. Оба были потрясены до глубины души. Они не могли припомнить ничего более прекрасного, более совершенного. В жизни каждого из них был сексуальный опыт, но ничто не могло сравниться с тем, что только что произошло между ними.
Прошло немало времени, прежде чем они вновь обрели нормальное дыхание. Наконец Брейди поцеловал Саманту и, ослабив хватку ладоней, бережно опустил ее на пол, устланный ковром. Затем он снова просунул руку под юбку Сэм, чтобы освободить ее от остатков разорванных трусиков.
Сэм не возражала, у нее просто не осталось на это сил. Она была ошеломлена: еще никто и никогда не овладевал ею с таким напором, будто не мог прожить ни секунды, не дотрагиваясь до нее.
Осознание того, что Брейди так сильно желал ее, заставило Сэм снова задрожать с головы до ног. Чем она, вполне заурядная девица, каковой она себя всегда считала, заслужила внимание со стороны такого фантастического мужчины, как Брейди Стоун? Неужели это не сон?
— Нам надо привести себя в божеский вид, — произнес Брейди, отбросив трусики в сторону. — Давай-ка примем душ.
— Но у нас же зарезервирован столик.
Он игриво ущипнул ее за подбородок.
— А я его сейчас перерезервирую. Согласись, это не проблема. А мы пока займемся кое-чем поинтереснее, после чего аппетит увеличивается вдвое. Догадываешься, о чем я?
— Знаешь, я немножко устала, — запротестовала Саманта, когда он взял ее за руку и потащил в ванную.
— Ничего страшного. Я потру тебе спинку, а ты будешь расслабляться. — И он с хитрым видом подмигнул ей. — Если, конечно, у тебя вновь не возникнет какая-нибудь интересная идея.
Их столик находился в уютной угловой беседке, отдаленной от остальных и богато украшенной благоухающими цветами. Атмосферу романтичности усиливали свечи на столе и в специальных подставках по периметру беседки.
Брейди было очень трудно сосредоточиться на чем-то другом, кроме мягко мерцающих в свете свеч обнаженных плеч Саманты в платье без бретелек. Волосы она убрала в высокую прическу, оставив выпущенными несколько вьющихся локонов, которые весело подрагивали, когда она разговаривала или поворачивала голову.
Саманта была прекрасна. Она вся светилась изнутри и выглядела как любящая женщина, которую обожает любимый ею человек.
Брейди не мог не заметить, какими взглядами провожали Сэм мужчины, когда они рука об руку вошли в ресторан и неспешно проследовали в свою беседку. Однако никакой ревности он не почувствовал. Наоборот, Брейди даже ощущал некую гордость. Пусть смотрят! Она принадлежит ему, Брейди Стоуну, и он гордится своей женщиной.
Стоп! — осадил себя Брейди. С каких это пор он начал думать о Саманте как о своей женщине? Он решительно потряс головой. Надо немедленно остановиться. Если он не возьмет свои эмоции под привычный контроль, то влюбится в нее окончательно и бесповоротно. А это ведь не входит в его планы, верно?
— Вот поэтому я всерьез подумываю об устройстве спа-салона и центра присмотра за детьми, — вернула его к теме разговора Сэм.
— Что? — вскинулся Брейди, силясь понять, о чем она говорит.
— Мне кажется, что мы с тобой должны продвигаться в этом направлении, — объяснила Сэм, сложив загорелые руки на столе, как примерная ученица во время урока. — Я уже нашла хорошего строительного подрядчика. Он прислал чертежи, и они показались мне интересными. Хочешь завтра их посмотреть?
— Да, конечно.
— Брейди, ты в порядке?
Хороший вопрос. А, в самом деле, в порядке ли он?
Брейди изобразил на лице улыбку и кивнул:
— Да, со мной все хорошо. Просто я задумался о работе. В мое отсутствие всеми делами вынужден заниматься мой брат.
— Как хорошо, что он у тебя есть!
Этого Брейди не мог отрицать.
— Я его очень люблю. А с чертежами не стоит тянуть, мы их посмотрим вместе сразу после ужина. Только учти, что столь кардинальные инновационные перемены непременно увеличат трещину в твоих отношениях с отцом, — счел нужным предупредить ее он.
Глаза Саманты затуманились.
— Мне кажется… раз папа уже не у дел, он больше не вправе высказывать свои возражения. А брату вовсе не обязательно быть в курсе всех решений, которые я принимаю относительно курорта.
Брейди потянулся через стол и накрыл ладонью ее тоненькую руку.
— Как я понимаю, отец обидел тебя, назначив на этот пост брата, да?
— Да что уж тут обижаться? Мне давно следовало понять, что в моей семье я — пустое место, ноль без палочки, поэтому не могу рассчитывать на что-то большее, чем место управляющего курортом.
То, как она принижала себя и даже не стеснялась делать это в его присутствии, больно зацепило Брейди. Сердце его сжалось. Что же такое предпринять, чтобы улучшить жизнь Саманты, но в то же самое время отобрать курорт у ее семьи?
Ничего такого предпринять нельзя. А это значит, что ему придется сделать выбор.
Саманта во все глаза смотрела на бумажную полоску с двумя розовыми линиями и не знала, чего ей хочется больше в эту минуту — склониться над раковиной или прыгать до небес от счастья. Но как такое может быть? С их близости прошло всего-то две недели. Но тогда, перед походом в ресторан, они не предохранялись…
От осознания того, что произошло, мгновенно застучало в висках. Ребенок. Дитя Брейди.
Сэм медленно опустилась на край ванны и сделала два глубоких вдоха, чтобы успокоиться. Успокоиться не получилось.
Впрочем, что это она так всполошилась? Задержка у нее всего один день, но такое нередко случалось и раньше. А в остальном — никаких симптомов беременности. А что до теста, так это, может, ошибка. Или нет?
Она положила трясущуюся руку на свой плоский — пока еще! — живот. Что ж, ждать осталось недолго. Симптомы вскоре не замедлят появиться.
Что подумает обо всем этом Брейди? Ведь прежде, чем делать ребенка, они не успели сказать друг другу трех самых важных слов.
На самом деле Саманта его действительно полюбила — всей душой, всем сердцем, а иначе не позволила бы их отношениям зайти так далеко. Будь он ей безразличен, разве стала бы она открывать ему самое сокровенное — рассказывать о своей маме, о трениях с отцом, о волнениях, связанных с проблемами на работе? Да ни за что в жизни!
Почувствовав приближение слезливой жалости к себе, Саманта решительно поднялась, положила бумажную полоску на полочку и, расправив плечи, отправилась в комнату одеваться.