– С тобой все в порядке? – Оказывается, не все присутствующие были увлечены разговорами о кладе, Морган смотрел на нее внимательно, даже встревоженно.
– Жарко, – Марьяна беззаботно улыбнулась, обмахнулась салфеткой.
– Не бойся. – По его взгляду было не понять, поверил он ей или нет.
– Чего мне бояться?
– Я тебя провожу.
– Ты уже говорил.
– Решил напомнить. – Теперь улыбнулся он, вежливо, одними уголками губ.
– Спасибо. – Марьяна отвернулась, злясь одновременно на его настойчивость и на свою растерянность.
– Теперь вы понимаете, что за гадость этот графский колодец? – вывел ее из оцепенения голос Хлебникова. – То есть вода! То нет воды! А всякие… авантюристы наслушаются россказней про клад и лезут… Так что, Влас Палыч, послушайтесь моего совета, завалите вы его, к чертовой бабушке, от греха подальше.
– А вдруг клад спрятан не в колодце, а где-нибудь в трубе? – задумчиво сказал Сотник.
– А вы хотите проверить, молодой человек? – Хлебников вперил в него раздраженный взгляд. – Хотите нырнуть в колодец и проплыть по трубе до озера, как Ихтиандр?
– Но ведь теоретически такое возможно, – Сотника совсем не смутила гневная отповедь, он продолжал широко улыбаться.
– Теоретически… – простонал Хлебников. – Да что же это за молодежь такая пошла бестолковая!
– Был уже один такой теоретик, – неожиданно серьезно сказал Савельев. – Тем самым летом, когда в колодце нашли девушку, поднялась новая волна разговоров про клад.
– Были бы разговоры, а дурак всегда найдется, – хмыкнул Хлебников. – Отдыхала тут на озере компания балбесов, погружались на дно с аквалангами. Наслушались они про клад, решили обследовать трубу. Один из аквалангистов спустился, двое других остались ждать у колодца. Хорошо хоть додумались этого «Кусто» веревкой привязать. Спустился он, значит, в колодец, полез в трубу. Сколько он там лазил под землей, те двое потом толком так и не могли вспомнить, но веревки ушло метров тридцать. Сначала все было тихо-мирно, а потом веревка начала дергаться, – Хлебников выпучил глаза.
Агата испуганно ахнула, сжала руку Яриго. Тот едва заметно поморщился, но тут же покровительственно улыбнулся, спросил:
– И что же с ним стало? Утонул?
– Не утонул. Считай, повезло. Но это смотря с какой стороны поглядеть. Мне такого везения и даром не надо. Короче, кое-как вытащили его дружки сначала из трубы, потом из колодца, а он точно бесноватый, кричит что-то непонятное про чудовище, которое на него напало под землей, а самого трясет, как в лихоманке. Так никто от него ничего и не добился. К вечеру приехали за ним родители, забрали в город. А что с ним дальше стало, я не знаю, но думаю, ничего хорошего. А ты говоришь, поднырнуть, посмотреть. – Он с упреком глянул на Сотника. – Засыпать, и все дела!
– Что ж он, такой слабонервный, в аквалангисты поперся? – буркнул себе под нос Сотник.
– Кстати, а что стало с самим графом? – спросил Морган. – Дима, ты обмолвился, что он пропал…
– По официальной версии, пропал без вести.
– А по неофициальной?
– Неофициальных было несколько. Первая: граф не смог пережить утрату любимых жен и покончил жизнь самоубийством.
– А что там с женами приключилось? – Яриго, казалось, не на шутку заинтересовала эта история давно минувших дней.
– Сначала первая жена в озере утонула. Потом через год вторая, та, что актриса, в колодец упала. Если граф был натурой чувствительной, запросто мог тронуться умом от горя и покончить с собой.
– А вторая версия?
– Вторая гораздо прозаичнее и лично мне кажется более убедительной. Тело графа так и не нашли, и это наводит на размышления.
– Собрал все свои богатства и свалил куда-нибудь за границу? – предположил Сотник.
– Верно мыслишь, друг мой! – Савельев отсалютовал ему бокалом с вином. – Вот, кстати, и еще одна причина, по которой до сих пор так и не нашли клад. Все свои сбережения граф мог просто вывезти из страны.
– Не факт, – Глеб Литте с сомнением покачал головой. – Часть мог и припрятать, особенно принимая во внимание поспешность отъезда.
– А ты, Глеб, романтик, как я погляжу, – Савельев поставил опустевший бокал на стол. – Неужели до сих пор веришь в эти бабушкины сказки?
– Ну так… – Глеб неопределенно пожал плечами.
– А ведь эти сказки могут быть опасны, – сказал Борейша, и лицо его при этом было очень серьезным. – Та бедная девочка, что упала в колодец, помнится, очень заинтересовалась рассказами про графский клад. Ребята, – он посмотрел на Глеба и Савельева, перевел взгляд на Агату, – помните, в тот вечер в «Поплавке» как раз зашел разговор про графскую усадьбу, про колодец и, кажется, про клад. Я точно уже не помню, каюсь, выпил тогда лишнего. Но вы-то, Агата, вы должны были слышать.
– Я?! – Агата посмотрела на него с недоумением. – Я не могла ничего слышать тем вечером, я ведь ушла почти сразу. Мигрень… – она коснулась висков, точно голова ее болела до сих пор. – Я даже девушку ту толком не помню, народу в ресторане было много. Да и с чего мне было запоминать?..
– Ваша правда. – Борейша как-то суетливо, по-козлиному, затряс головой, а Марьяну вдруг накрыло холодной волной.
Следователь сказал, что не было свидетелей, что никто из присутствовавших тем вечером в «Поплавке» не обратил внимания, когда и с кем ушла Лена. Свидетели – семь лет назад это слово для Марьяны было пустым и безликим. Какие-то случайные, незнакомые люди, достаточно равнодушные, чтобы не обращать внимания на то, что происходит вокруг. Марьяна помнила «Поплавок» еще с тех времен, когда была подростком. Переоборудованный под ресторан дебаркадер. Интимная обстановка, хорошая кухня, живая музыка по выходным и почти всегда неизменная компания завсегдатаев, которых интересуют только они сами. И вот сейчас оказывается, что свидетели были не абстрактными, а вполне конкретными людьми, с которыми она знакома лично.
– А вот я помню! – Хлебников обвел присутствующих мутным от выпитого взглядом. – То есть не девушку, а вечер. Занимательный был вечерок! Агата, мы еще танцевали с вами на палубе. Кажется, танго. Вы были такой страстной…
– Вам что-то привиделось, дорогой мой, – Агата поморщилась. Было видно, разговор этот ей очень неприятен. – Я же говорю, в тот вечер я ушла домой рано из-за головной боли.
– Так и было, – пришел ей на помощь Глеб. – И, сказать по правде, я не помню, чтобы она танцевала тем вечером. – Он бросил быстрый взгляд на Яриго, и Марьяне сразу стало понятно раздражение Агаты.
Семь лет назад для молодой и очень привлекательной вдовы сельский голова, по слухам, весьма обеспеченный, был не самой идеальной, но вполне приемлемой партией. Но с Яриго он не выдерживал никакой конкуренции, а те давние отношения могли подпортить имидж Агаты.