– Кофе. Крепкий, но, извини, без сахара. Не выспался?
– Выспишься тут… Тебе налить?
– Плесни немного, – кивнул он и вернулся к теме нашего разговора. – Все равно мне это не нравится. И почему здесь нет Чамберса?
– Я уже говорил, что это одно из условий нашей встречи, – коротко ответил я.
– Что Джека с нами не будет?
– Именно так.
– И это мне тоже не нравится, – подвел неутешительный итог мой друг и неторопливо закурил, прикрывая зажигалку от свежего морского ветра. – Вот скажи – чем ему Чамберс не угодил?
– Откуда я знаю? Жарко сегодня будет.
– Здесь всегда жарко. Сейчас восемь часов утра, а солнце уже припекает. Чего ты на нее уставился?
– Странная она какая-то… – Я повертел в руках подобранную на берегу раковину.
– Обычная. Пепельница как пепельница. Ну и где Виктор? Где эта недремлющая совесть Нового мира?
– Терпение, mon ami. Приедет, никуда не денется.
– Уже, – хмыкнул Карим и сплюнул на прибрежный песок. – Вон, пылит наш друг, черт бы его побрал.
Повернувшись, я увидел джип, аккуратно пробиравшийся между валунами. Через несколько минут он достиг нас и остановился. Из машины выбрался Виктор.
– Привет, парни! – Он не спеша подошел к нам и уселся на плоский валун, лежащий рядом с машиной. – Не надоело бездельничать?
Я только сейчас заметил, как сильно он изменился за последнее время. Конечно, усталость и измотанные нервы никого не украшают, но Виктор вообще сдал. Будто лицом почернел. Не знаю, что у нас тут творится, но, видно, ничего хорошего. Обычно очень аккуратный в одежде, он сейчас выглядит так, словно несколько дней провел где-нибудь в полевом лагере и спал не раздеваясь. Ботинки покрыты толстым слоем красноватой пыли, на куртке белеют разводы высохшего пота.
– Есть работа? – Шайя никогда не любил «особые» отделы и не скрывал этого. – Или, как любят говорить люди твоей профессии – поручение?
– Вы, господа, хоть и приписаны к поисковой партии Чамберса, работаете в моем отделе. Вам что, напомнить, что такое субординация?! Не надо? В таком случае, Карим, иронию по поводу моей «профессии» засунь себе в задницу! Пока я тебе язык не укоротил, – оскалился Виктор, – на всю голову!
– Остыньте! – Я посмотрел на дернувшегося Карима. – И ты тоже! Нашли время для склок!
– Сказал бы я… – пробурчал Шайя, поерзал на месте и добавил что-то нечленораздельное.
– Виктор, давай рассказывай, зачем эта конспирация и что вообще происходит. Мы тут уже совсем запутались.
– Заметно, – кивнул он. – Расслабились. Распустил вас Чамберс. Махновцы…
– Кто? – не понял я.
– Не обращай внимания, – лениво отмахнулся Виктор. Он немного помолчал, словно собирался с мыслями, вытер грязной куфией лицо и продолжил: – Итак, господа… Во-первых, разговор останется между нами. В любом случае, – с нажимом в голосе добавил он. – Договоримся мы или нет – о нем никто не должен знать. Даже Чамберсу – ни слова…
– Во-вторых?
– Если не договоримся, то про этот разговор забудете. Сотрете его из памяти, словно его и не было никогда.
– Хорошо. Начинай…
– Я не буду вам рассказывать историю Нового мира от времен Адама…
– Джека, – поправил я. – В этом мире первым был Джек Чамберс.
– Один черт, – отмахнулся Виктор. – Итак… Все начиналось чинно и благородно, как на похоронах какой-нибудь старой перечницы. Насколько это возможно в бизнесе, конечно. Были ученые, открывшие этот мир, и были финансисты, готовые вложить деньги в этот проект. Одни мечтали о новых землях и великих открытиях, а другие – о небывалом, со времен Фернандо Кортеса, бизнесе. Так было последние пять лет. Переселенцы, новые земли и прочая романтика. Современный Дикий Запад, черт бы его побрал. В Голливуде, узнай они про Новый мир, удавились бы от зависти. Красиво?
– Прям дух захватывает, – смотря в сторону саванны, подал голос Карим.
– Тебе что-то не нравится? – Виктор недовольно покосился на Шайя.
– Нравится. Еще немного, и я заплачу от умиления.
– Красиво, да не совсем. Последний год был очень тяжелым. Во-первых, увеличились количество переселенцев и грузооборот. Система шлюзования работала на пределе своих возможностей. Начали возникать технические проблемы. С человеческими жертвами. Во-вторых, увеличилось поголовье бандитов. Военные делают все возможное и невозможное, но этих сволочей становится все больше и больше. Я понимаю, что каждого переселенца на законопослушность не проверишь. Иногда даже у самых мирных граждан сносит крышу. Не знаю: может, в этом мире воздух какой-то особенный?
– При чем здесь похищение мастер-шлюза? – спросил Карим. Он снова закурил, зажав сигарету в кулаке. Старая армейская привычка.
– Как удалось выяснить, среди мальчиков Ордена, а именно – среди правящей верхушки, появились новые, незнакомые лица. Как они туда попали – не знаю. Никто не знает. Темные лошадки. Информации о них нет. Не мне вам рассказывать, что это практически невозможно. Если человек пробивается в такое закрытое общество, как Орден, то служба безопасности знает о нем все или почти все. Кто был его дедушка, с кем трахалась его бабушка и какой цвет нижнего белья у его любовницы! А тут – ноль! Ноль! Кроме основных моментов, которые есть у всех: родился, учился, поступил, закончил, получил степень – нужное подчеркнуть… И никаких богатых и влиятельных родственников за спиной. Нет дядей-конгрессменов и кузенов-миллионеров. И самое главное – эти парни одинаковые, словно из инкубатора. Хорошо образованные и зубастые, как пираньи. Будто их выдернули из толпы лучших студиозов, подготовили и внедрили в Орден. Одно неизвестно – кто этим занимается…
– Правительство?
– Нет. Эту версию проверили в первую очередь – не подтвердилась. Есть одно предположение…
– Ты труп, Виктор, – спокойно заметил я и покачал головой. – Труп. Можно сказать, что от тебя уже пахнет еловыми ветками. Перестань тянуть руку к кобуре, я не собираюсь тебя убивать. Посуди сам – если то, что ты нам рассказываешь, правда, то тебя, как носителя такой информации, новые хозяева уберут в первую очередь.
– Точно, – вставил реплику Карим, – и даже чаю с дороги не попьют. Кстати, Виктор, а кто тебя сейчас прикрывает?
– Меня? – Виктор удивленно посмотрел на моего друга.
– Если не тебя прикрывают, то за нами наблюдают, – спокойно ответил Карим, – и мне это сильно не нравится.
– Черт глазастый…
– Значит, все-таки прикрывают.
– Да, – кивнул Виктор. – Один из моих людей. Кстати, Поль его знает. Это Эндрю Пратт.
– Снайпер из роты полковника Бирсфорда…
– Он самый. После того как началась вся эта круговерть с бандитами, сержант перевелся на Базу.