Когда они допили чай, Глыниш пригласила гостью в свою комнату для медитаций – небольшое уютное помещение, стены которого были завешаны темно-красным бархатом, а пол устелен такого же цвета ковром. Вся меблировка комнаты состояла из стола с несколькми ящиками, низенького шкафчика и мягкого кресла. На покрытой зеленой скатертью столешнице лежал хрустальный шар и стоял серебряный подсвечник с двумя ароматизированными свечами. В минуты раздумий Глыниш предпочитала зажигать их, а не висящий под потолком магический светильник.
– Вы тоже пользуетесь шаром? – поинтересовалась Эйрин.
– Да. Но не придаю ему какого-то мистического значения. Для меня он только средство концентрации внимания.
Эйрин медленно прошлась по комнате. Это был удобный момент для нападения, но Глыниш и дальше колебалась. Она очень хотела объяснить девушке свои мотивы, оправдаться перед ней, попросить прощения за то, что должна сделать. Эйрин имела полное право все знать – ведь в конце концов ее ожидала не просто смерть, а что-то более ужасное, и осознание необходимости такой жертвы ради высшей цели если и не облегчит ее страданий, то хотя бы придаст им смысл…
– Глыниш, что с вами? – спросила Эйрин, проникновенно глядя на нее своими изумрудными глазами. – Вы чем-то взволнованы. У вас что-то случилось?
Теперь уже выбора не было. Чтобы спасти ситуацию и отвлечь от себя пристальное внимание девушки, Глыниш просто должна была задействовать тот рискованный план, с которым все время носилась, хотя и понимала, что прибегать к нему крайне опасно. Возможно, именно поэтому она неосознанно выдала Эйрин свое волнение и тем самым поставила себя в ситуацию, не оставлявшую ей никаких других вариантов.
– Да, леди Эйрин, кое-что случилось. – Глыниш подошла к столу и извлекла из верхнего ящика сложенный втрое, словно вынутый из почтового конверта, лист бумаги, на котором еще две недели назад она измененным почерком написала свое роковое школьное пророчество. – И я не знаю, что делать… Вы ведь обещаете сохранить все в тайне?
– Конечно, обещаю, – твердо произнесла заинтригованная Эйрин. – Даю вам свое слово.
– Недавно я получила письмо от одной знакомой. В школе она была моей лучшей подругой, потом уехала с Тир Минегана, но мы и дальше поддерживали хорошие отношения, часто переписываясь. И вот она написала мне, что у нее было страшное пророчество. Приложила к письму его текст и спросила моего совета. А я даже не представляю, что же ей ответить, ведь… ведь тут просто невозможно дать правильный совет. Это как раз тот случай, когда приходится выбирать между огнем и полымем…
Эйрин взяла у нее лист и начала читать текст пророчества, которое ясно и недвузначно предрекало близкий конец света в случае, если сама провидица не отдаст Тьме две невинных души – свою собственную и ту, на которую позже укажет ей судьба. Дочитав до конца, девушка прошептала: «Милостивый Дыв!» – и поспешно, но довольно умело создала чары верификации. Узор засиял чистым желтым светом, без каких-либо оттенков.
– Милостивый Дыв! – уже громче повторила она. – Это же действующее пророчество!
– И очень четкое, – добавила Глыниш. – Для него не нужно никакого толкования, все и так очевидно.
– Да, – согласилась Эйрин, – очевидно… и ужасно безнадежно. Это хуже, чем выбор между огнем и полымем, это… Ваша знакомая и правда собирается подчиниться Ан Нувину?
– Она готова пожертвовать собой, если это поможет предотвратить катастрофу. И точно так же готова принести вторую жертву, когда придет время. По ее убеждению, две души – невысокая цена за спасение мира. Она лишь хочет убедиться, что правильно поняла пророчество и не существует способа обойти его. А я… Вот уже неделю не решаюсь написать ей ответ. Я не вижу другого толкования этого пророчества. И не нахожу в нем ни малейшей слабины, ни единой возможности сделать так, чтобы оно утратило силу.
Эйрин снова уставилась взглядом в лист.
– Ну разве так можно? Это же совершенно неправильно! Таких пророчеств не должно существовать. Я просто…
Она не договорила, потому что в это мгновение Глыниш нанесла удар. Момент был выбран идеально, и озадаченная Эйрин не успела ни отреагировать, ни даже понять, что произошло. А Глыниш немедленно схватила бессознательную девушку и нырнула вместе с ней в Тындаяр.
Вместо привычного мрака глаза ей резанул яркий свет. Из книг Глыниш было известно, что ведьмовские Искры способны преодолевать тьму подземного мира, но ей и в голову не приходило, что Первозданная будет сиять так мощно. Она отвоевала у вечной тьмы чуть ли не всю территорию под Тир Минеганом и открыла взгляду жуткую картину огромного скопления демонов и чудовищ, со всех сторон обступивших небольшой участок пространства, который приблизительно соответствовал пределам Абервена. Чудовища хищно рычали, завывали, шипели и рвались вперед, подчиняясь инстинкту убивать все живое. Однако черные, словно сажа, демоны надежно сдерживали их – и вовсе не из-за присутствия Глыниш, а потому что Эйрин еще оставалась без сознания. Ведь у них был приказ ни в коем случае не убивать ее. Девушка нужна была Ан Нувину живой…
Глыниш выпустила Эйрин и опрометью бросилась к ближайшему просвету между чудовищами, прикрываясь щитом из Темной Энергии. Твари мигом успокоились, так как по собственной воле не могли трогать того, кто владел черными чарами, а демоны не отдавали им приказа нападать на нее. Она едва успела миновать первые ряды нечисти, когда сзади послышалось характерное трещание ведьмовских молний. Эйрин быстро пришла в себя, сразу сориентировалась в ситуации и начала отбиваться.
Лавируя между демонами и чудовищами, Глыниш наконец выбралась из этой адской толпы, а вскоре выбежала за пределы действия световых чар Искры и очутилась в извечной тьме Тындаяра. Она почувствовала, как по ее лицу текут жгучие слезы, однако не стала их вытирать.
«Прости, Эйрин. Мне очень жаль, но так было нужно. Надеюсь, ты уже поняла, что в этом пророчестве речь идет о нас с тобой. Надеюсь, ты согласишься, что наши жизни ничего не стоят по сравнению с судьбой всего человечества. Если бы Враг не получил твою Первозданную Искру от меня, то в попытке достать ее привел бы в земной мир свои темные орды…»
Когда Глыниш только разрабатывала план, она не собиралась никуда убегать, а хотела остаться с Эйрин и позволить ей убить себя. Но впоследствии отказалась от этого замысла, так как был риск, что девушке удастся усмирить ее, а потом вместе с ней вернуться в земной мир, и тогда бы жертва, на которую пошла Глыниш, оказалась напрасной. А так Эйрин уже ничто не спасет. При всей силе ее Первозданной Искры она не сможет мгновенно пробить выход на поверхность, а демоны с чудовищами будут постоянно атаковать ее, не позволяя сосредоточиться на прокладывании туннеля. В конце концов Эрин выбьется из сил и станет легкой добычей Ан Нувина…
Через полчаса Глыниш дошла до западной границы Ивронаха и оказалась под Эдандырским лесом, немного южнее от Кованхара. Там она ощутила присутствие другого человека, и тут из темноты прозвучал взволнованный голос Фейлана аб Мередида: