Он лежал навзничь. Парадный синий китель изодран в клочья, белая рубашка превратилась в лохмотья.
Упав рядом с ним на колени, Эрин схватила его за руку. Дрожащими пальцами нащупала пульс. Тот бился под кончиками пальцев сильно и ровно. И едва она его коснулась, как Джордан открыл свои ясные голубые глаза.
Расплакавшись от облегчения, Эрин сжала его теплую руку в ладонях. И держала ее, глядя, как его грудь вздымается и опадает, испытывая безмерную радость оттого, что нашла его живым.
Взгляд Джордана приобрел осознанность и устремился на нее, будто в зеркале отразив ее облегчение. Она гладила его щеку, его лоб, убеждаясь, что он цел.
— Эй, детка, — промямлил он. — Ты выглядишь шикарно.
Обняв Джордана, Эрин спрятала лицо у него на груди.
12 часов 47 минут
Рун смотрел, как Эрин прильнула к солдату. Первым делом она вспомнила о Джордане, как тому и следует быть. У Руна тоже есть свои обязательства.
— Где графиня? — спросил он у Христиана.
Тот лишь покачал головой.
— Когда вагон взлетел на воздух, я видел, как ее с Надией вышвырнуло наружу.
На солнечный свет.
Христиан указал поверх большинства обломков.
— Судя по траектории, их отбросило куда-то по ту сторону путей.
Рун поглядел на Эрин и Джордана.
— Ступайте, — сказала женщина и принялась помогать Стоуну, севшему и начавшему неуверенно подниматься на ноги. — Встретимся рядом с кардиналом Бернардом.
Избавленный от этой ответственности Рун припустил вслед за Христианом. Молодой сангвинист побежал трусцой через поле, перепрыгивая ямы легко, как жеребенок. Его взрыв будто и не затронул, зато у Руна тело саднило повсеместно.
Едва оказавшись по ту сторону путей, Христиан вдруг метнулся влево — наверное, что-то заметив. Рун изо всех сил старался поспеть за ним.
Из пелены дыма, прихрамывая, появилась высокая фигура.
Надия.
Христиан, подбежавший к ней первым, крепко ее обнял. В предыдущих миссиях Церкви они с Надией частенько служили бок о бок.
Рун наконец доковылял до них.
— Что Элисабета?
— Демоническая графиня еще жива, — Надия указала на груду в паре сотен ярдов дальше. — Она сильно обожжена.
Рун поспешил к укутанному плащом телу.
Христиан последовал за ним вместе с Надией, по пути вводя ее в положение дел команды.
— А что с Леопольдом? — поинтересовалась Надия.
Лицо Христиана омрачилось.
— Он был в кухонном вагоне, ближе к взрыву.
— Я продолжу его искать, — решила Надия. — А вы двое ступайте позаботьтесь о ее светлости. Подготовьте ее к отправке.
Как только Надия скрылась в дыму, Рун одолел остатки дистанции, отделявшей его от Элисабеты. Надия накрыла графиню ее же дорожным плащом. Преклоняя колени рядом с грудой, он уловил ноздрями запах обугленной плоти.
Рун коснулся поверхности плаща.
— Элисабета?
Услышал в ответ тоненькое хныканье и преисполнился жалости. Элисабета вошла в легенды своим умением сносить боль. Чтобы дойти до такого, она должна вытерпеть несносные мучения.
— Ей нужна кровь, чтобы исцелиться, — сказал Рун Христиану.
— Свою я не предлагаю, — ответил тот. — А у вас лишней нет.
Рун склонился к плащу, не осмеливаясь приподнять его, чтобы взглядом оценить степень повреждений. И все же подсунул руку под плащ, ощупью отыскав ее ладонь. Несмотря на боль, которую это должно было причинить, Элисабета сжала его пальцы, цепляясь за них, как за спасение.
Я спасу тебя, мысленно пообещал он.
И посмотрел на полуденный небосвод, на чистую голубизну, запятнанную грязными кляксами дыма.
Куда же тут податься?
12 часов 52 минуты
Вертолет, стремительно приближавшийся на бреющем полете, сел на непострадавшем участке поля. Пилот распахнул окно и взмахами стал подзывать группу подтягиваться к краю зоны взрыва.
— Должно быть, это за нами, — сказал Джордан, узнав дорогой вертолет — близнец того, который вывез их из пустыни у Масады пару месяцев назад.
Он взял Эрин за руку, и они вместе побрели через обломки к вертолету. У него ноги подкашивались, но Эрин вроде бы почти не пострадала. Джордан смутно помнил, как Рун вырвал Эрин из его объятий и выбросился через окно как раз перед тем, как поезд взорвался.
Скорее всего, молниеносная реакция Руна спасла ей жизнь.
Вероятно, следует простить священнослужителя-сангвиниста за его предыдущие действия, за то, что он насытился кровью Эрин и бросил ее умирать в катакомбах под Римом, но Джордан все равно не мог найти в душе достаточно благорасположения для этого.
Впереди винт вздымал с земли пыль и клочья травы. Пилот в знакомом темно-синем мундире швейцарского гвардейца указал назад, жестом приглашая их забираться.
Эрин, вскарабкавшаяся на борт первой, протянула руку Джордану. Проглотив гордыню, он принял ее и позволил Эрин помочь ему забраться в машину.
Пристегнувшись, Стоун через распахнутую дверь поглядел на сангвинистов. Клубы пыли скрывали все, кроме силуэтов приближающихся Христиана и Руна. А между ними покачивался неровный черный тюк, полностью скрытый плащом.
Графиня.
Вслед за ними из тучи пыли вынырнул Бернард, несший труп отца Амбросе. А за ним брела Надия.
Христиан и Рун забрались внутрь. Усевшись, Рун завладел Батори, укутанной в плащ, пристроив ее у себя на коленях и положив ее голову себе на плечо.
— Леопольда не нашли? — осведомился Джордан у Христиана.
Молодой сангвинист лишь покачал головой.
Пришедший Бернард протянул им свою ношу. Христиан принял ее, и они вдвоем пристегнули тело Амбросе ремнями к носилкам, действуя быстро и сноровисто, словно проделывали это прежде уже тысячи раз.
А ведь, наверное, так оно и есть.
Кардинал отступил от вертолета, пропуская на борт Надию. Постучав пилота по плечу, она показала большим пальцем вверх, давая знак взлетать.
Бернард, как и задумано, остался, чтобы объяснить все полиции, подать эту трагедию общественности в нужном свете. Работа нелегкая, особенно в свете его неподдельного горя.
Под рев двигателей винты закрутились быстрее, и вертолет оторвался от земли. Набрав достаточную высоту, он сделал круг над местом катастрофы. Прижав лица к окнам, все внимательно осматривали землю внизу и в конце концов пришли к прискорбному, неизбежному заключению.
Брат Леопольд пропал.