– Закончилась! – Ректор помахал перед моим носом листком, который я заметила, едва вышла из леса. – Варц все подписал, мы уезжаем.
То ли от шока, то ли от радости я перестала сопротивляться и послушно последовала за Кэдерном.
– Ну как? – улыбнулся Антаф, увидев нас. – Жива?
– Все свое на месте? Ничего не потеряла?
– Витар! – рявкнул Кэдерн, и я подскочила.
О чем это они?
– Собирай вещи, – уже спокойнее сказал Кэдерн. – Как только будешь готова, поедем.
– Вообще-то у меня другие планы, – вполне миролюбиво ответила я, боясь разозлить ректора.
– И какие же, позвольте узнать?
– Я хочу заехать к бабушке. До начала учебы еще несколько дней, а с бабушкой мы давно не виделись. И уже оттуда я поеду в университет.
Ректор несколько раз глубоко вздохнул.
– Хорошо, я подвезу вас к вашей бабушке. Собирайтесь.
Опять он мне «выкает». Что за странный человек этот Кэдерн Элвид…
Бабушка Лисса жила в какой-то сотне километров от города, в глухой деревне, даже не имеющей названия. Моим родителям было по восемнадцать, когда они перебрались в город и начали свое дело. Дела у них шли не то чтобы хорошо, но те деньги, что они зарабатывали, помогали бабушке держать небольшое хозяйство. Мне нравилось ездить в деревню, там было небольшое озерцо, красивые места, вкусная еда, и – это было самым главным – там меня понимали.
Мы приехали к вечеру. Экипаж остановился напротив ворот небольшого домика, покрашенного в нежный голубой цвет и увитого цветами. Бабушка любила растения, то ли по природе родовой магии, то ли просто так. Меня всегда поражали ее зимние цветы, не вянущие в любую погоду. К дому вела вымощенная камнем дорожка, все грядки были аккуратно вскопаны и засеяны. Мне оставалось лишь гадать, как одинокая пожилая женщина умудряется содержать сад в таком порядке, но бабушкин участок считался самым красивым и ухоженным во всей деревне.
Она вышла к нам, удивленная и обрадованная. Невысокого роста, полноватая, с короткими седыми волосами, одетая, как всегда, в коричневое простое платье.
– Ох, Дейна! – воскликнула она, когда я вышла из кареты. – А я-то думаю, кого принесло! И с таким экипажем. Проходи, родная. А это кто?
Из кареты вылезли Кэдерн, Антаф и Витар – поздороваться.
– Это господин Кэдерн Элвид, бабушка. Он – ректор Риверского университета. А эти двое – Антаф и Витар, я не знаю их фамилий.
– Здравствуйте, – заулыбались парни.
Кэдерн поклонился.
– Ну и ладненько, что не одна путешествуешь, – улыбнулась бабушка. – Идемте, я вас накормлю.
– Вообще-то… – начала было я, но, увидев, как радостно переглянулись Антаф с Витаром, улыбнулась. – Идемте.
– Может, мы лучше поедем? – спросил Кэдерн.
– Да бросьте! – Бабушка открыла калитку. – Я пирожков напекла, супчик сварила, ягод насобирала. Много вы там у себя в каморках ученых еды домашней видите? А ну вперед! Вам еще детей делать!
– Кому? – хором спросили ошеломленные парни.
– Ну не мне же! Девкам своим.
Я тихо хихикала, наблюдая за ошалевшими ректорами. Да, ребята, это вам не с императором трапезничать. Моя бабуля неповиновения не любит.
Мы расселись за большим деревянным столом и сразу получили по огромной тарелке еды. Я скептически посмотрела на изобилие съестного и поняла, что при всем желании съесть столько не смогу. К тому же бабушка поставила еще и огромное блюдо с пирожками, которые я так любила. Я потянулась было к пирожку, но тут же получила по руке.
– Суп сначала! – строго произнесла бабушка.
Кэдерн захихикал.
Пришлось съесть суп и только потом, отказавшись с трудом от картошки, получить заветный пирожок.
Когда все наелись, бабушка разлила мятный чай.
– Вы, господа, угощайтесь конфетками, пряничками, а мы с Дейной пойдем поговорим. Я внучку давно не видела.
– Да мы поедем уже, спасибо. – Кэдерн начал было вставать.
– Нет! – рассмеялась бабушка. – Никуда я вас не пущу. Ну куда на ночь глядя ехать? Оставайтесь, вы мужики хорошие, сразу видно. Я вам баньку соображу, озерцо рядом. Ну? Неужто не хочется отдохнуть немного?
Они явно засомневались. Антаф уже готов был согласиться, Витар явно предвкушал прелести деревенской бани, а вот Кэдерн выглядел раздраженным. Чем ему так моя бабушка не угодила?
– Согласен! – махнул рукой Антаф.
– И я! – радостно закивал Витар.
Кэдерн кисло улыбнулся, но спорить не стал.
– Тогда чай пейте, сразу после еды в баню нельзя. Вот стемнеет, тогда и отправитесь. Идем, Дейна, постели приготовим.
Мы ушли, оставив их тихо о чем-то беседовать. Бабушка всучила мне кипу постельного белья и велела застилать кровати для гостей.
– Ты с которым? – вдруг спросила она.
– Что? – не поняла я.
– Твой-то который из трех? – хитро усмехнулась бабушка.
– Никто не мой, – смущенно пробормотала я.
– Да ладно! – Бабуля отмахнулась, как от назойливой мухи. – Кто в сердечко-то запал?
– Не могу я, не могу. Они же ректоры, все трое. С императором обедают. А этот меня уже два раза целовал.
– Ну и что, что с императором обедают? – удивилась бабушка. – Тебе-то какое дело, какие у него друзья? Не с друзьями же спать будешь.
– Бабушка!
– Что? – невинно отозвалась она. – Вы сейчас все только об этом и думаете.
Я закатила глаза.
– Сейчас он меня целует, потом захочет большего, потом свидания, потом знакомство с императором, триумфальное возвращение принцессы, Карнатар в шоке… мой труп вылавливают из моря буквально на следующую ночь.
– Это у тебя сначала «большее», а потом уже свидания? – хмыкнула бабушка. – Говорю же, вы все озабоченные. Слушай, Дейна, тебе ведь все равно придется вернуться, так? Почему бы не вернуться с ним, под защитой такого мужчины?
– Потому что я не хочу возвращаться.
– Дейна, – бабушка посмотрела на меня очень внимательно, и, как всегда, у меня на глаза навернулись слезы, – прости отца. Он, конечно, идиот, но ты слишком сильно его наказываешь.
Я села на кровать.
– Ба, там Карнатар.
– И что? Ты не справишься с каким-то старым психом? Да не поверю я в это! Сходи к лекарю, пускай избавит тебя от страха перед этим человеком – и в бой! Нельзя столько прятаться. Тем более что там тебя ждут.
– Не ждут, – буркнула я.
– Ждут, Дейна, ждут. Любой родитель ждет своего ребенка, если тот пропал. Даже если надежды нет, даже если все уже перестали вспоминать о нем. Любой отец будет верить, что дочка вернется и простит. А ты – глупая девочка. Вернись и покажи врагам, что ты стала сильнее.