— Думаю, да, это можно было различить по полоскам загара. Что вы хотите сказать, Лезаж?
— Думаю… это «Розанна».
Окружная дорога, большие магистрали, бульвары и проспекты, каналы, навесные переходы. Сколько в таких местах происходит драм и мерзостей, несчастных случаев и скорбных историй! И радостных тоже, конечно. Глянешь невооруженным глазом, и кажется, что все там мелькает и ничто не останавливается, кроме того, что падает и чей след мгновенно исчезает, словно поглощенный водами реки. Не счесть и того, что там находят: башмаки и металлические листы, одежду, целые состояния, ручки, картонки, котелки и канистры.
И даже тела.
24 августа 2000 года. Службы снабжения готовились запустить черпаковую драгу, которой предстояло в очередной раз прочесать глубины, чтобы поднять со дна безымянный ил, а затем перелить его в резервуар.
Зевак было хоть отбавляй. Рыбаки, пенсионеры, соседи, прохожие — все сгрудились на мосту Блерио, чтобы поглазеть на предстоящий маневр.
К 10.30, слегка всхрапывая и выпуская черный как сажа выхлопной дым, заурчал мотор. Баржа с резервуаром, спокойная, как дохлая рыбина, в ожидании болталась на середине канала. Несколько минут спустя драга тоже была в готовности. Разверстый ковш глядел на мост, где собралось человек двенадцать. Стоящий рядом с драгой Люсьен Бланшар, ответственный за операцию, поднял руку, давая отмашку водителю агрегата, и тот дернул рычаг управления. Раздался сухой металлический скрежет. Широкий ковш резко дернулся. Он выровнялся по перпендикуляру к мосту и двинулся на свое первое погружение.
Не успел он опуститься и на метр, как внимание Люсьена Бланшара было привлечено движением среди небольшой толпы, наблюдавшей за шлюзом с моста. Люди переговаривались между собой, указывая на ковш. Три или четыре человека кричали ему что-то, отчаянно жестикулируя и тыча руками куда-то над их головами. Когда ковш коснулся воды, люди принялись кричать громче, и Бланшар понял, что дело неладно. Сам не понимая почему, он проорал рулевому команду прекратить маневр. Ковш тут же замер, наполовину погрузившись в воду. Бланшар глянул на мост: тот был слишком далеко, чтобы разобрать, что именно люди кричат. Мужчина на первом плане, вытянув руки с растопыренными ладонями, поводил ими снизу вверх. Бланшар понял, что его просят поднять ковш. Разозленный, он бросил сигарету на палубу. Он всегда сам руководил операцией и не привык, чтоб его вот так прерывали. На самом деле он просто не знал, что сейчас делать, и эта нерешительность действовала на нервы. Но поскольку теперь уже все стоящие на мосту повторяли жест мужчины, махали изо всех сил и продолжали кричать, он наконец решился и скомандовал обратный подъем. Ковш вынырнул из воды, внезапно качнулся назад и снова застыл. Люсьен Бланшар двинулся вперед, сделав знак рулевому опустить ковш, чтобы посмотреть, что там такое. Едва ковш опустился до уровня его глаз, Бланшар понял, что влип в передрягу. В глубине ковша из-под стекающей воды показалось обнаженное тело женщины, наполовину погруженное в лужу черноватой тины.
Первые заключения определили труп как тело женщины от 25 до 30 лет. Фотографии не оставляли иллюзий по поводу ее возможной привлекательности. Камиль разложил их на письменном столе: дюжина снимков большого формата.
Действительно, она и при жизни не была слишком красива. Широкие бедра, очень маленькие груди, тяжелые ляжки. Ее внешность напоминала черновик, как если бы природа проявила рассеянность, смешав в одном теле разнородные составляющие: тяжеловесность и худобу, внушительный зад и крошечные ножки японки. Молодая женщина наверняка принимала ультрафиолетовые ванны (анализ эпидермиса указывал, что, скорее всего, солнечные). Ясно различались следы от купальника, который она носила. На теле не было никаких явных следов жестокого обращения, кроме ссадины, которая шла от талии к подвздошной кости. Остаточные следы цемента позволяли думать, что тело молодой женщины тащили по полу. Что касается ее лица, размягченного пребыванием в воде и илом, на нем выделялись черные брови, довольно густые, рот, скорее крупный, и обрамление из темных волос средней длины.
Расследование, которое было поручено лейтенанту Маретту, установило, что женщина была задушена после того, как подверглась сексуальному насилию в извращенной форме. Хотя убийца действовал жестоко и грубо, он не позволил себе издеваться над телом. Изнасилование с содомией, потом удушение.
Камиль читал не торопясь. Много раз он поднимал голову, словно желая пропитаться информацией, прежде чем продолжить, как если бы ждал внезапного озарения, внутреннего щелчка. Ничто не срабатывало. Дознание было смертельно унылым. Оно не давало ничего или почти ничего.
Отчет о вскрытии не позволил Камилю уточнить тот портрет жертвы, который он обрисовал в уме. Ей было около 25 лет, рост 168 см, вес 58 килограммов и никаких шрамов. Отметки, оставленные ультрафиолетовыми лучами, показывали, что она носила раздельный купальник, очки и пляжные сандалии. Жертва некурящая, у нее не было ни детей, ни выкидышей. Можно было предположить, что она была ухоженной и чистенькой, но не уделяла слишком много внимания своей внешности. На ней не было никаких следов украшений, которые мог бы сорвать убийца, ни лака на ногтях, ни даже следа косметики. Последний раз пищу она принимала за шесть часов до смерти. Трапеза состояла из мяса, картошки и клубники. Она также выпила значительное количество молока.
Тело пробыло в тине около двенадцати часов, прежде чем его обнаружили. Две детали в этих заключениях все-таки привлекли внимание следователей, две странные детали, относительно которых ни один отчет не предлагал никаких выводов, ограничиваясь констатацией факта. Прежде всего, жертва была найдена уложенной в ковш и прикрытой тиной.
Наличие этой тины было удивительным обстоятельством. Тело находилось в ковше до того, как рабочие приступили к очистке дна. Черпак начал опускаться в воду канала, но не успел погрузиться достаточно глубоко, чтобы вытащить всю эту тину. Из чего можно было заключить, как бы нелепо это ни выглядело, что убийца принес тину в ковш после того, как уложил туда труп. Какие мотивы стояли за этим действием?.. Лейтенант Маретт не изложил никакой гипотезы, он только настойчиво подчеркнул этот факт. Если приглядеться, вся сцена выглядела довольно странно. Камиль попытался восстановить ее, прокрутил в голове возможные ходы и заключил, что убийце пришлось проделать странную работу. Затащив тело в ковш (судя по отчету, высота от земли не превышала 1.30 м), он должен был достать ил из канала (в этом отношении анализы были категоричны: речь шла о том же самом иле), чтобы затем набросать его на тело. Количество ила предполагало, что убийце необходимо было сделать несколько ходок, если он использовал ведро или что-то в этом роде. Следователи, которые изначально вели дело, так и не пришли ни к какому выводу относительно значения этого действия.
Камиль почувствовал странное покалывание в позвоночнике. Эта деталь не могла его не взволновать. Никакая логическая причина не могла толкнуть на подобный поступок, если только речь не шла о подражании книге…