— Относительно финансов, — проинформировал его Луи, положив ладони на стол и указывая на каждую папку в отдельности, — со счетов часто снимали наличность через нерегулярные промежутки времени. Мы с Кобом сейчас прикидываем, какие суммы должны были уйти на организацию каждого преступления. А пока отмечаем все подозрительные списания и поступления тоже. Это довольно сложно, потому что источники поступлений самые разные. Проданные или обмененные акции с прибавочной стоимостью, объем которой нам иногда неизвестен, продажа за наличные в магазине, покупка и перепродажа целых библиотек, долевое участие в сделках коллег. Что касается расходов, тут тоже все непросто… Если не удастся прояснить все самим, потребуется помощь экспертов из финансовой службы.
— Я позвоню Ле-Гуэну, попрошу связаться с судьей Дешам и быть наготове, чтобы передать запрос.
Коб раздобыл третий компьютер, который из-за нехватки места не смог поставить в ряд с двумя уже имеющимися у него другими экранами, и теперь вскакивал каждые две-три минуты, чтобы активировать поиски, которые вел с отдаленной точки.
Мальваль и Мехди принадлежали оба к компьютеризированному поколению и практически не делали заметок от руки. Камиль обнаружил их прижавшимися друг к другу у общего экрана, у каждого в руке было по мобильнику, что позволяло им обзванивать, едва высвечивались данные, деловых партнеров Лезажа.
— Некоторые встречи, — комментировал Мальваль, пока Мехди дожидался ответа очередного собеседника, — довольно давние. Мы просим людей проверить, они потом перезванивают, это занимает время. Тем более что…
Мальваля прервал звонок мобильника Камиля.
— Дивизионный меня только что предупредил, — сказала судья Дешам. — Дело на канале Урк…
— Личность жертвы так и не установлена, — сказал Камиль. — Это еще больше все усложняет…
Они несколько минут обсуждали вопросы выбора стратегии.
— Не думаю, что диалог через объявления продлится очень долго, — заметил Камиль в заключение. — Сейчас этот тип пожинает плоды рекламы, о которой мечтал. На мой взгляд, все закончится на последнем объявлении.
— Что заставляет вас так думать, майор?
— Прежде всего интуиция. Но и факты тоже. Если мы правы, старых дел больше не осталось. Технически ему больше нечего нам сказать. И потом, это становится чем-то механическим. Очень скоро он и утомится, и вспомнит об осторожности. В любой привычке заложено зерно риска.
— Во всяком случае, новое дело… А дальше? Пресса нас завтра распнет, майор.
— Особенно меня.
— Вас — пресса, меня — министр. У каждого свой крест.
Тон судьи Дешам сильно переменился по сравнению с первыми днями, что само по себе было парадоксом. Чем больше буксовало расследование, тем она становилась покладистей. Ничего хорошего это не сулило, и Камиль пообещал себе до ухода перемолвиться словом с Ле-Гуэном.
— А что с вашим книготорговцем, как движется дело?
— Сестра постарается обеспечить ему алиби, в котором он наверняка будет нуждаться. Вся команда трудится, чтобы подготовить завтрашние допросы.
— Вы собираетесь по-прежнему держать его под стражей? — спросила она наконец.
— Да. И даже собираюсь пойти дальше.
— День был долгий, и завтрашний не обещает быть короче.
Камиль взглянул на часы. Тут же всплыло лицо Ирэн. Он дал сигнал к отбою.
«Ле Матен»
Два новых «произведения» Романиста:
паника в уголовной полиции.
Романист не перестает удивлять…
Став автором двойного преступления в Курбевуа 7 апреля этого года, он уже имел за плечами убийство молодой Мануэлы Констанзы, чье тело, разрезанное надвое по талии, было найдено на общественной свалке в Тамбле-ан-Франс в ноябре 2001 г. Когда было установлено, что он также является автором убийства в том же году молодой девушки Грейс Хобсон, жестоко умерщвленной в Глазго, что было воспроизведением преступления, описанного шотландским писателем Уильямом Макилвенни в романе «Лэйдлоу», его зловещий список вырос до четырех жертв, все молодые, все «казнены» при обстоятельствах столь же ужасных, сколь мрачных.
На сегодняшний день стали известны еще два новых дела.
Убийство в июле 2000 г. молодой парикмахерши 23 лет более чем двадцатью ударами ножа явилось методичным воссозданием одного из классических произведений детективного жанра: «Преступление в Орсивале» Эмиля Габорио, романа конца… XIX века.
В августе 2000 г. убийство другой молодой женщины приблизительно того же возраста, задушенной после того, как она стала предметом отвратительного сексуального насилия, стало воспроизведением детективного романа двух шведских писателей Валё и Шевалль, под названием «Розанна».
На сегодняшний день уже пять книг послужили основой для безумного замысла. Шесть молодых женщин нашли свою смерть чаще всего при кошмарных обстоятельствах.
Полиция, буквально в ужасе от этой череды серийных убийств, была вынуждена, как мы знаем, войти в контакт с убийцей посредством маленьких объявлений… последнее из которых — «А ваши другие произведения?..» — ясно свидетельствует об удивительном восхищении, которое, как кажется, следователи питают к этому преступнику.
Последняя новость: арестован парижский книготорговец мсье Жером Лезаж, на сегодняшний день являющийся подозреваемым номер один. Его сестра Кристина Лезаж, допрошенная вчера Бригадой уголовной полиции, совершенно подавлена арестом брата и вне себя от праведного гнева: «Жером был единственным, кто помог полиции, когда та ничего не могла понять в этом деле… И вот их благодарность! Учитывая полное отсутствие доказательств, наш адвокат потребует немедленного освобождения».
И действительно, полиция, по всей видимости, не располагает по отношению к этому «удобному» подозреваемому никакими существенными уликами и оправдывает арест только серией совпадений, жертвой которых вполне мог бы стать любой из нас… Сколько еще обнаружится преступлений? Сколько безвинных девушек еще будут убиты, изувечены, изнасилованы, зверски растерзаны, пока полиция не схватит убийцу?
Эти вопросы с понятной тревогой задает себе каждый из нас.
Несмотря на видимое спокойствие, Жером Лезаж, конечно же, ночью не сомкнул глаз. Лицо его побледнело, он ссутулился, хотя на стуле сидел с торжественной напряженностью, пристально глядя в стол и сжимая руки в попытке унять чуть заметную дрожь.
Камиль устроился напротив, положил на стол папку и листок, на котором неразборчивым почерком набросал несколько заметок.
— Мы более внимательно изучили ваши еженедельники за последние месяцы, мсье Лезаж.
— Мне нужен адвокат, — ответил Лезаж серьезным резким голосом, в котором все же угадывалась нервная дрожь.