– Да я тебе с одного раза угадаю, – фыркнул Камень. – На следующий же день Родик пришел к Любе извиняться и мириться, а она выскочила ему навстречу и первая заговорила о том, что он, конечно же, прав, заступившись за Аэллу, и никак иначе он поступить не мог, и она бы перестала его уважать, если бы он поступил как-нибудь иначе, и выдвинула такие неоспоримые доводы его правоты, что он и сам в них поверил. Ну, угадал?
– Если ты такой умный, я больше ничего не буду тебе рассказывать, – обиделся Ворон, которого прозорливый Камень лишил триумфального выхода. – Сам добывай истории, сам ищи дураков, которые будут сновать туда-сюда, во все дыры лезть, чтобы тебе, пню замшелому, не скучно было на земле валяться.
– Да ладно, не гони волну, – добродушно ухмыльнулся Камень. – Ты же знаешь, я тебя люблю, старого дурака, а если я что и угадываю, то только потому, что ты хорошо собираешь информацию и хорошо мне ее излагаешь. На самом деле я не угадываю, а только делаю выводы из того, что ты рассказываешь. Как говорится, каков учитель, таков и ученик. Каков рассказчик, таков и слушатель. Это я тебе комплимент сказал, если ты не понял.
Ворон комплиментом вполне удовлетворился и предложил продолжить просмотр сериала.
– Куда теперь двинемся? Еще через год, когда они снова на даче соберутся, или попозже? – с готовностью спросил он.
– Нет, через год – это бессмысленно, Люба в девятый класс перейдет, а Тамара и Родик окончат десятый класс и будут в институт поступать, на даче их не будет, скорее всего. А знаешь что? Посмотри-ка поподробнее этого парнишку, Андрея Бегорского. Очень он мне любопытен. Это его ты на той свадьбе видел?
– Его, – подтвердил Ворон.
– Тогда тем более. Значит, у них дружба продолжилась. Ах, как мне бы хотелось, чтобы они с Тамарой нашли друг друга! Прекрасная пара получилась бы, ты не находишь?
– Ага, оба жутко умные и жутко некрасивые, друг дружке под стать. Ты иногда такое ляпнешь, что уши вянут. Ну какая они пара? Андрею красивые нравятся, а Тамарке вообще никакие пока не нравились, она все прынца какого-то ждет, сама не знает, чего хочет. Ладно уж, так и быть, принесу я тебе в клюве твоего Бегорского, раз ты так просишь. Чего ради старой дружбы не сделаешь!
* * *
Андрей Бегорский был пятым ребенком в семье токаря механического завода. Четыре старших сестры, такие же некрасивые, как и он, оказались похожими на родителей, людей темных, дремучих и злобных, для которых единственным удовольствием была еда и умеренная выпивка, а единственным развлечением – злословие в адрес соседей и знакомых. В доме не было ни одной книги, родители даже в кино не ходили, и если не обсуждали соседей, то говорили только о том, как бы поскорее выдать замуж дебелых туповатых дочерей, и хорошо бы, чтобы Андрюха уже скорее вырос, пошел работать и приносил в дом копеечку.
Учился Андрей неровно, точными науками овладевал на «отлично», к гуманитарным был равнодушен, интереса к ним не испытывал, но если по каким-либо причинам считал, что пора уже получить хорошую оценку по истории или литературе, то получал ее без труда. Школьные учителя всегда отмечали его способности и сожалели, что Андрей направляет их только на некоторые предметы, а не на все, иначе быть бы ему золотым медалистом. Он рос человеком очень рациональным, лишенным всяческих эмоциональных порывов, увлекался шахматами и даже ходил в шахматный кружок при Дворце пионеров.
Шахматы оказали на него большое влияние и сформировали стиль мышления, сделавший Андрея Бегорского непохожим на большинство сверстников. Например, одним из правил Андрея было не принимать очевидное за истинное, а исходя из практики шахматных партий, постараться увидеть, что на самом деле стоит за вполне очевидным фактом, который не является сам по себе конечным результатом, а лишь звеном в длинной цепочке событий. Он проводил аналогию с ситуацией, когда противник жертвует фигуру: он ее жертвует не потому, что дурак и растяпа, а потому, что задумал комбинацию, и его задумку надо просчитать, чтобы посмотреть, чем может закончиться длинная цепочка ходов.
Андрей вообще был крайне недоверчив, он не верил никому на слово, пока не убеждался на собственном опыте или не видел собственными глазами. Подобная недоверчивость стала не только следствием врожденной рациональности, но и оказалась заложена семейным воспитанием, потому что Бегорские-старшие были настолько дремучи, что в своих рассуждениях исходили из единственного принципа: этого не может быть, потому что не может быть никогда, а все, что мы видим, может иметь только одно объяснение – то, которое мы этому даем. Знаний у родителей было совсем мало, да они к ним и не стремились, являя собой яркий образец того, что принято называть «воинствующим невежеством», поэтому любая информация, доходившая до родительских ушей, немедленно наталкивалась на стену недоверия: «Да это все брехня, этого не может быть». Кстати, слово «брехня» стало одним из ведущих в лексиконе подрастающего Андрея.
Недоверчивость вкупе с шахматной практикой породили у него стереотип мышления, в соответствии с которым, что бы ни происходило, он первым делом спрашивал себя: «А зачем это нужно?», затем все проверял и перепроверял, просчитывая множество возможных вариантов развития событий. Второй особенностью его мышления была привычка соотносить характеры людей с шахматными фигурами. Например, Королями он именовал тех, кто мыслит интересно и разнообразно, но в чьем характере нет склонности к риску и азарту и кто не способен сделать неожиданный широкий шаг в сторону. Пешками были люди трудолюбивые, упорные, не опускающие рук и не сдающиеся, двигающиеся маленькими шажками, но только вперед, упорно и постоянно. Ферзями были личности широкие, многогранные, масштабные, а Конями – люди, идущие к своей цели по головам, подлые и хитрые. Третий принцип шахматного мышления Андрея Бегорского выражался постулатом «чудес не бывает». Белопольный слон никогда не станет чернопольным, а ладья не пойдет конем.
Еще одной особенностью юного шахматиста было умение принимать решения в ситуации цугцванга. Он понимал, что приносить жертву все равно придется и выбор надо делать наиболее рационально, то есть отдавать предпочтение той жертве, которая впоследствии принесет наименьший урон. Огромное количество людей, принимающих решения, каждое из которых имеет свои минусы, пытается этого выбора избежать и найти какое-то третье решение, не имеющее минусов и позволяющее избегать жертв, а поскольку этого третьего решения может и не быть, люди вообще не принимают никаких решений или совершают отчаянные глупости просто потому, что психологически не готовы ни к каким жертвам. Андрей же был к жертвам готов, как готов был и нести связанные с этим тяготы.
В какой-то книге он прочитал, что дети повторяют жизнь своих родителей. Эта мысль привела Андрюшу Бегорского в ужас: стать похожим на своих родителей и прожить такую же беспросветную дремучую жизнь он не хотел. И делал все для того, чтобы этого не случилось.
На дачу он приезжал вместе с семьей одноклассника, родители которого симпатизировали серьезному начитанному пареньку и считали, что он может благотворно повлиять на их оболтуса-сына. Андрей был им благодарен и добросовестно занимался с одноклассником физикой и химией, в которых тот был совсем не силен. Из всей дачной компании он особенно выделял Родислава, который нравился ему своим миролюбием и отсутствием тщеславия, и, конечно, Аэллу, красотой которой он восхищался, но над которой в глубине души посмеивался, считая ее глуповатой и недалекой. С каким удовольствием он бы поцеловал ее, если бы она позволила! Он гладил бы ее иссиня-черные густые локоны, провел бы кончиками пальцев по длинным загибающимся вверх ресницам, держал бы ее за руку… И при этом Андрей искренне сожалел о том, что в такую совершенную, на его взгляд, оболочку природа поместила абсолютно неинтересное содержание. Любу Головину Андрей считал совсем обыкновенной и ничем не примечательной и принимал ее только как подругу Родика, а вот Любину старшую сестру Тамару уважал за неординарность суждений и количество прочитанных книг, которое намного превышало число книг, прочитанных им самим. Если случалось так, что они шли в кино вчетвером – Родик, Люба, Тамара и Андрей, – то на обратном пути, когда шло оживленное обсуждение просмотренной кинокартины, Бегорский особенно внимательно прислушивался именно к словам Тамары, полагая, что ни Родик, ни Люба все равно ничего значимого не скажут. И его ожидания всегда оправдывались, в высказываниях Тамары обязательно находилось что-то такое, над чем потом интересно было подумать.