Однако по номеру на яхте тоже никто не отвечал. Черт! Черт! Ей просто необходимо поговорить с Сетом, снова услышать его голос. Она проглотила обиду и снова позвонила домой, чтобы оставить сообщение на автоответчике. «Я тебя люблю», — снова и снова повторяла она в телефонную трубку. Потом, когда пленка почти закончилась, она сказала, чтобы Сет позвонил в отель «Озерный рай».
Ее захлестывала ярость: полгода! Эти головорезы полгода продержали ее в грязном сарае, они отняли полгода ее жизни!
Страттон и Хайгейт хотели переночевать в безопасном месте в пригороде Цюриха. Нет. Она была неумолима. Или ее везут в «Озерный рай», заявила она, или они ничем не лучше тех гребаных убийц, которые похитили ее и измывались над ней полгода. Они поругались. Зоя победила.
Теперь, когда «вольво» пересекал площадь напротив вокзала, Зоя повернулась к Страттону.
— Вы не могли бы притормозить здесь на минутку? — попросила она, показав на Банхофштрассе, главную торговую улицу. — Меня полгода держали в камере, так что надеть совершенно нечего. — Она выразительно посмотрела на свои потрепанные «ливайсы». — Не могу же я появиться в отеле в таком виде.
Зоя увидела его широкую улыбку; он почти рассмеялся:
— Конечно, конечно.
Страттон ловко объехал пешеходов, спешащих по узкой улочке за рождественскими покупками. Хайгейт зашел с ней в магазин, а Страттон, не найдя места для парковки, остался ездить вокруг квартала. Минуткой дело не обошлось. Почти через час, половина которого ушла на выяснение, работает ли Зоина карточка «Американ Экспресс» и есть ли там деньги, они с Хайгейтом вышли из магазина. Теперь на Зое было ярко-красное вязаное платье, итальянские туфли-лодочки и теплое стильное пальто. В руках она держала пакеты, набитые всевозможными коробками в дорогой упаковке. Хайгейт шел рядом с пустыми руками, чтобы ничто не помешало ему кого-нибудь пристрелить, и внимательно осматривал улицу.
Страттон повез всех в «Озерный рай». Зоя прислонила голову к подголовнику. Она закрыла глаза и представила лицо Сета, когда тот прослушает ее сообщение на автоответчике. Только бы он не позвонил раньше, чем они приедут в отель. Какое замечательное место. Хорошо, что они начнут там же, где закончили полгода назад. Наверняка Сет сразу же прилетит сюда, и ей надо купить себе что-нибудь приличное из одежды и стать красивой, как раньше, — ну, по крайней мере, постараться.
Зоя почти спала, когда «вольво» подрулил к парковке у отеля. Она открыла глаза и села прямо.
Прямо перед ними швейцар, у которого на ливрее золота было больше, чем у российского генерала, выгружал дорогие чемоданы из багажника «мерседеса». Чуть поодаль одетый в точно такую же ливрею другой швейцар придерживал массивную дверь для седовласого джентльмена и его спутницы в мехах, ради которых пал смертью храбрых добрый эскадрон соболей. Сквозь двери Зоя видела освещенный теплым светом вестибюль и неспешно прогуливающихся постояльцев. Им с Сетом было так хорошо здесь, и места, чтобы они снова встретились, лучше не найти.
От небольшой группы людей у двери отделился мужчина богатырского телосложения и направился к ним. Страттон помахал ему рукой.
— Это ваш телохранитель, Ричард Картьер, — сказал Страттон, выключив зажигание. — Если что, он о вас позаботится. 290 фунтов сплошных мускулов, бывший боец САС — любому злодею мало не покажется.
Когда тот подошел и открыл дверь машины, Зоя решила, что он похож на ходячую гору.
— Добрый вечер, — поздоровалась она с человеком-горой. Тот улыбнулся и ответил ей легким поклоном. Видимо, он человек не слов, а действий, решила Зоя.
Она вышла из машины и пошла за Картьером в гостиницу. Швейцар поспешил взять пакеты с ее обновками.
Когда такси подъезжало к подъезду «Озерного рая», Сет уже проклинал всех и вся. Надо же, чтобы из всех чертовых мест, где ему не хотелось бы появляться, свободные номера были только здесь. Проклятье! С вокзала он обзвонил почти все цюрихские отели. Везде одно и то же: «Просим простить, майн герр, но мы не властны над Рождеством. Вечеринки, туристы, провинциалы, приехавшие за покупками или просто отдохнуть. Боюсь, у нас не будет свободных номеров еще пару недель. Возможно…»
Сет вежливо благодарил каждого и набирал следующий номер. Потом решил нагрянуть куда-нибудь без звонка и решать вопрос на месте. Результат — тот же. Однако визит в отель «Швайцерхоф» оказался более удачным. Портье тут же обзвонил своих коллег из других отелей и все-таки сумел найти номер для Риджуэя.
— Отель «Озерный рай», — с гордостью произнес он. — Великолепный, хоть и немного в стороне от торговых улиц. Только поэтому я сумел с ними договориться, чтобы вам сдали номер.
Чтобы не огорчать человека, Сет изобразил восторг, дал щедрые чаевые и вышел на улицу, где его ждало такси.
Чтобы оттянуть приезд в гостиницу, где Сету никак не хотелось появляться, он угостил таксиста обедом. Счетчик оставили включенным, и Сет за все заплатил. Таксист оказался эмигрантом из Турции, говорил немного по-немецки и совсем никак — по-английски. Его семья — жена и семеро детей, старшему мальчику двенадцать — осталась в Турции, и он отсылал им почти все деньги, которые зарабатывал здесь извозом. Он очень по ним скучал. Другие подробности не сумели пробиться сквозь языковой барьер.
Так что им пришлось общаться языком мимики и жеста. Они подняли друг за друга по бокалу «Шато Латур», и хотя ни тот ни другой не понял тоста своего визави, обоим стало приятно. Общий язык незнакомцев в чужой стране, разлученных со своими любимыми.
Но время шло, и Сету пора было ехать в гостиницу, пока его номер не отдали кому-нибудь еще.
Едва такси подкатило к подъезду, водитель выскочил и бросился открывать Сету дверь. Потом распахнул багажник и подозвал носильщика. Одна из фраз таксиста, которые тот выдал швейцару на немецком, содержала, как понял Риджуэй, просьбу обращаться с багажом поосторожнее. Наконец Сет достал бумажник с деньгами Ребекки Уэйнсток, отсчитал вдвое больше, чем показывал счетчик, и расплатился с водителем.
— С Рождеством, — сказал Сет, вручая деньги таксисту. Тот от счастья обнял его, расцеловал в обе щеки, сел в машину и укатил.
Сет проигнорировал удивленные взгляды швейцаров и носильщиков. Хорошо бы, чтоб эти деньги принесли немного счастья трудолюбивому мужчине в Швейцарии и его жене с семерыми детьми, которые ждали его в Турции.
Коридорный с выправкой прусского офицера отнес багаж Риджуэя в номер, повесил его одежду на вешалку, поправил термостат, отогнул покрывало на кровати, продемонстрировал бар с ликерами и виски и холодильник с шампанским, белым вином, соками и минералкой. Служащего звали Клаус, и его английский был безукоризнен.
Сет отсчитал чаевые — достаточные, чтобы коридорный вспомнил его, когда придет время просить об услуге. Затем взял из холодильника бутылку с апельсиновым соком и прилег на кровать, чтобы все обдумать. Так он и заснул не раздевшись.
А далеко на юге австрийский ветер выл, проносясь над замерзшим руслом реки Инн, и бился ледяными плечами о крепкие стены шале. Полувековые стены при каждом порыве скрипели, словно жалуясь на нелегкую судьбу. Было около двух часов ночи. В кардинальском гнезде свет горел лишь в одном окне на верхнем этаже. Архиепископ Нильс Браун мерил шагами спальню и слушал по телефону доклад собеседника.