Он упал на ларец сверху, задыхаясь от напряжения, боли и ужаса — он все еще видел, как стрелы пригвоздили Гюнтера к стене, и не один раз, а дважды. Он навсегда запомнит, как застыли глаза старого австрийца, когда он умер, и как продолжала конвульсивно дергаться его правая рука.
— Ларец сюда! — приказал Страттон.
— Отвали, Страттон! — рявкнула Зоя, которая в этот момент склонилась над Сетом. Слезы облегчения и благодарности лились из ее глаз. — Слава богу, ты цел.
— Ларец! Сейчас же! — Голос Страттона сорвался на крик.
Зоя разъяренно повернулась к нему, но злые слова застряли у нее в горле, когда она увидела смотревшее на нее дуло пистолета. В другой руке Страттон держал фонарик и светил ей в лицо. Она прищурилась.
— Что?.. — Она не понимала, что все это значит.
— Отдайте ларец, — повторил Страттон. — Немедленно!
В темноте они услышали шорох шагов по соляному полу.
— Вы, отец! — Страттон направил фонарик на Моргена. — Стойте на месте или я пристрелю ее.
Морген остановился. Сет сел.
— Не двигаться! — скомандовал Страттон. — И без глупостей.
Сет посмотрел вверх — у него на миг помутилось в голове, однако новая угроза быстро привела его в чувство.
— А теперь, — скомандовал Страттон, в его голосе слышалось нетерпение человека, который пытается говорить терпеливо, — отдайте мне ларец.
Зоя посмотрела на Сета. Тот кивнул. Когда она потянулась за ларцом, Сет краем глаза заметил револьвер в кобуре на полу, все еще прикрепленной к ремню мертвого эсэсовца.
Страттон принял ларец у Зои, и та, отдав реликвию, опустилась на пол. Ларец был тяжелым — тридцать или сорок фунтов. Агент начал отходить назад и шел, пока не оказался примерно в двадцати шагах: он по-прежнему держал их на прицеле, но броситься на него они уже не могли.
— Теперь выключите фонарики и бросьте их мне. — Они подчинились. Страттон собрал их и сложил у своих ног. — Подойдите к ним, святой отец, — сказал Страттон, показывая на Сета и Зою. — И сядьте рядом.
Морген подошел к тому месту, где сидели Зоя с Сетом. Он посмотрел на Риджуэя, который кивком попросил священника сесть.
— Я… — Страттон откашлялся. — Мне бы не хотелось, чтобы до этого дошло, — сказал он, кладя фонарик на пол и направляя на них троих. Он снял рюкзак, постоянно поглядывая вниз. Сет чуть подвинулся к револьверу. — Но то, с чем мы имеем дело, — это дело величайшей духовной важности, которое может повлиять на миллионы человеческих душ, — продолжал Страттон, присев рядом с рюкзаком и развязывая одной рукой тесемки. — Кучка жизней — в том числе моя — мало что значат в сравнении с этим.
Он открыл клапан рюкзака и свободной рукой начал вытаскивать оттуда содержимое: аптечку, одеяло, воду, обезвоженную еду, маленькую газовую горелку с крышкой, которая могла служить котелком.
— Но разве истина не важнее? — спокойно спросил Морген. Такой голос может быть только у человека, который уже не боится смерти. — И познаете истину, и истина сделает вас свободными. [31]
— Истина? Я уже не знаю, что такое истина и имеет ли она хоть какое-то значение, — ответил Страттон, его голос звучал все громче. — Я знаю, что вера в догматы, в определенные непоколебимые каноны много значит для миллионов людей и нельзя лишать их этой веры, просто чтобы предоставить миру еще одну увлекательную духовную двусмысленность.
Сет подполз еще на пару дюймов ближе к револьверу и взялся за кобуру. Потащил ее на себя. Сет удивился, с какой легкостью кобура поддалась. Ему почему-то казалось, что форма, набитая костями, будет тяжелой, будто бы у смерти есть вес.
Морген открыл было рот, чтобы заговорить, но Страттон раздраженно махнул ему пистолетом.
— Не надо, отец! — сказал он. — Давайте не будем откладывать неизбежное. Я не могу просто оставить вас здесь умирать от голода, как все эти заблудшие души. — Он замолчал и обвел рукой скелеты, лежащие на полу. — Я не садист, — печально продолжил Страттон. — Умереть от голода — это долгая и мучительная смерть. — Он снова замолчал. — Не волнуйтесь, — сказал он, наклонившись и пытаясь поднять одной рукой ларец. Но тот был чересчур громоздким. — Я выстрелю каждому из вас в основание черепа, дважды. Больно не будет.
— Не убий, — произнес Морген, и голос его прогремел в пещере, словно глас ветхозаветного пророка.
— Не надо! — приказал Страттон — уже с истерическими нотками. — Я не первый, кто убивает во имя веры.
Сет обхватил пальцами клапан кобуры и осторожно открыл его. Кнопка еле слышно щелкнула. Страттон пытался засунуть ларец в свой пустой рюкзак. Сет вытащил револьвер из кобуры. Он почувствовал в руке холодную твердую сталь.
Страттону наконец удалось убрать ларец. Сверху в рюкзак он положил фонарики и теперь пытался снова затянуть тесемки. Сет пихнул сначала Моргена, а потом Зою стволом револьвера. Когда они посмотрели на него, он опустил глаза, показывая им на револьвер. Он не мог сказать ничего вслух, но очень надеялся, что они догадаются кинуться в разные стороны, когда придет время.
Время пришло очень быстро. Страттон завязал тесемки, поднял рюкзак и просунул одну руку в лямку. Чтобы продеть правую руку, ему придется на мгновение переложить пистолет в левую.
Сет смотрел и ждал. Время решало все. Время и то, выстрелит или не выстрелит старый револьвер. Страттон поправил левую лямку, подвинул ее, чтобы освободить правую руку. Он начал сводить руки вместе. Левая рука обхватила пистолет, на одно мгновение палец покинул спусковой крючок.
Вот! — подумал Сет, поднимая револьвер. Он толкнул Зою плечом так, что она упала вбок, оказавшись вне круга света.
Лицо Страттона искривилось: минуту назад его раздражали сложности с рюкзаком, а теперь он явно изумился тому, что заложники начали двигаться. Когда он увидел револьвер в руке у Сета, в его глазах промелькнул страх.
Страттон сначала выстрелил левой рукой, но пуля ушла во тьму. Морген поднялся на ноги и, как и Зоя, исчез в темноте. Они побежали к еще одной куче костей на полу — в надежде найти еще один пистолет.
Сет взвел курок, прицелился Страттону в грудь и нажал на спусковой крючок. Глухой стук, с которым боек ударил по древнему капсюлю, болью отозвался в ушах Сета. Он откатился из круга света, когда человек из АНБ поменял руки и выстрелил снова. Пуля вошла глубоко в пол у ног Сета.
Перекатываясь, Сет выстрелил еще раз. В этот раз револьвер грохнул во мраке, но в Страттона Сет не попал. Вместо этого пуля ковырнула соль там, где лежал фонарик, и тот, вращаясь, полетел, освещая зал, как стробоскоп. В этом сюрреалистичном освещении Сет заметил, как Страттон бежит к выходу из пещеры. Фонарик наконец остановился, и его луч оказался направлен прямо на коридор, ведущий из зала. Фонарик освещал стены, но сам зал был погружен в кошмарную бесформенную темноту.