– Полагаю, милая, кофе у вас нет.

Джоан секунду смотрела на него, немного враждебно, потом отвернулась.

– И парочку таблеток аспирина прихвати.

Элдер отпил еще пива.

– Да сядь ты, ради Бога, – сказал Мартин. – Ты меня нервируешь. Наверное, в этом все дело.

Элдер повернул стул к дивану и сел.

– Ты, несомненно, приехал повидаться с Кэтрин, – сказал Мартин.

– Вообще-то я заехал, чтобы сообщить, что некоторое время пробуду здесь, в городе.

Мартин внимательно посмотрел на него:

– Вот и отлично. Приходи к ужину.

– Скорее всего не сумею.

Больше они не обменялись ни словом, пока не вернулась Джоан с подносом в руках: кофе, минералка, аспирин для Мартина, вино для себя.

– Я тут как раз говорил, что Фрэнку неплохо бы как-нибудь с нами поужинать. В ближайшие дни. Ты не против, что я зову тебя Фрэнком?

– То, что ты трахаешь мою жену, дает тебе некоторые привилегии.

– Ага, только она больше не твоя траханая жена.

– Фрэнк, – сказала Джоан, – думаю, тебе лучше уйти.

– Мне вообще не следовало приходить.

– В следующий раз ты предварительно позвони, ладно? Так будет лучше.

– Во-во, – сказал Мартин, чуть растягивая слова. – Или пошли сообщение по электронной почте. Ты уже знаешь, как обращаться с электронной почтой?

Ни Мартин, ни Джоан не двинулись с места, пока Элдер шел через гостиную к выходу.

В конце короткой подъездной дорожки, возле кабриолета «ауди» Мартина Майлза, стоял древний «Ситроен-2 CV», рядом, прислонившись к нему спиной, стояла Кэтрин – целовалась с высоким молодым человеком в темно-синем спортивном костюме, обняв его одной рукой за шею.

Элдер покашлял и замедлил шаг.

– Шпионишь, папочка? – осведомилась Кэтрин, чуть отступив в сторону.

– Ну, не то чтобы…

– Пап, это Стюарт. Стюарт, это мой папа.

Они пожали друг другу руки.

– Стюарт меня иногда тренирует.

– Понятно.

– Ладно, мне надо ехать, – сказал Стюарт. У него был местный акцент, но не слишком заметный.

Заработал двигатель, и «ситроен» отъехал с обычным для него перестуком, как от работающей швейной машинки.

– Это у вас всерьез? – спросил Элдер, мотнув головой вслед уехавшей машине.

Кэтрин улыбнулась:

– С его стороны, кажется, всерьез.

– Тогда мне его жаль.

– Не жалей, – сказала Кэтрин. Потом спросила: – Ты ездил к маме?

– Да.

– Давно пора.

– Не думаю.

– Вы не поссорились?

– Ну, не совсем.

Кэтрин медленно покачала головой.

– Мартин там?

Элдер кивнул.

– Ну что же, хоть какое-то разнообразие…

– Что ты хочешь этим сказать?

– Так, ничего.

– Кэт…

– Ничего. Ничего я не хочу этим сказать.

Вдоль противоположной стороны улицы медленно проехала машина с зажженным дальним светом. Вокруг постепенно сгущалась темнота, заполняя все пространство.

– Я заехал, чтобы сказать твоей матери, что некоторое время буду жить рядом, в городе, и помогать в расследовании дела об исчезновении этой девушки.

– Я знаю.

– Откуда?

– У нас в машине радио было включено. И мы слышали обзор новостей.

– Бог ты мой!

– Ты у нас знаменитым стал, папочка, надо признать. Или, скорее, печально знаменитым. – Улыбнувшись, она приподнялась и поцеловала его в щеку. – Я тебе позвоню.

– Непременно позвони.

Он обнял ее и отступил на шаг. Волосы ее после душа пахли свежестью и немного лимоном. Теперь он поедет к себе, и если Уилли Белл отсутствует, он почитает немного «Дэвида Копперфилда» и ляжет спать, чтобы завтра приняться за дело пораньше.

37

Они сидели возле маленького кафе на берегу реки. «Это в самом центре города, – сказала ему Пам Уилсон по телефону, – сверните на светофоре направо, и вы на месте. Там рядом есть парковка для машин, а напротив книжный магазин. Очень легко найти».

Уличное движение оказалось не таким уж напряженным, как ожидал Элдер, и он приехал раньше, но никого похожего на инспекторшу по делам условно-досрочно освобожденных ни в самом кафе, ни рядом с ним не увидел. Он подумал было, что в книжном магазине, где, кажется, торговали в основном остатками старых тиражей, ему удастся найти что-нибудь, что он будет читать после того, как в конце концов покончит с «Дэвидом Копперфилдом». Но через четверть часа копания на заваленных книгами витринах и битком набитых полках он вышел оттуда с пустыми руками; всякий раз, когда он брал очередную книгу и переворачивал ее, чтобы прочитать краткое содержание на задней обложке, или раскрывал наугад с целью попробовать на вкус первые несколько предложений, он возвращал книгу на место, так ничего и не решив.

Вернувшись на улицу, он тут же увидел ее на той стороне и узнал. Крупная женщина, волосы лежат неровно, в свободной линялой футболке, спортивных туфлях и джинсах. Она тоже заметила его, когда он переходил улицу, встала и протянула руку:

– Пам Уилсон.

– Фрэнк Элдер.

– Легко нашли?

– Без проблем.

Она смотрела прямо на него, не отводя глаз. На столике перед ней он увидел кружку кофе, какой-то замысловатый круассан, синюю одноразовую зажигалку и пачку сигарет.

– Официант сюда придет? – спросил Элдер, кивнув в сторону кафе. – Или как?

– Заказывать надо внутри, они потом принесут сюда.

Когда он, сделав заказ, вернулся, Пам курила сигарету и щурилась, глядя на поднимавшийся от нее дымок.

– Вы не против, если мы посидим прямо здесь?

– Нет, не против.

– Я всегда стараюсь воспользоваться хорошей погодой, когда есть возможность. И предаться своим обычным порокам. Хотя бы одному из них.

– Как вы себя чувствуете? – спросил Элдер.

– Я? Да прекрасно.

– Но вы еще освобождены от работы?

– Несколько дней вполне заслуженного отдыха. – Она отложила сигарету и отломила кусочек круассана. – Вообще-то я на больничном.

– Вы, видимо, были в шоке…

– Вы так думаете?

– Он же вам ножом угрожал.

– Прижал острие к шее, сзади. – Она ткнула пальцем себе в шею под линией волос. – Не слишком сильно и не слишком твердо к тому же. Вероятно, он был не меньше испуган, чем я сама.