Инспектор Фурукава замолчал и пристально уставился в лицо Дайго, отчего у того снова нервно задёргался глаз.
Было абсолютно ясно, что Дайго не находился даже поблизости от Йосими позавчера вечером. И столь же прочным было его алиби на вчерашний день. В крошечном зальчике библиотечного архива ему негде было затеряться, и он легко мог доказать, что пробыл там всё время. Но тогда казалось странным, почему у следователя Фурукавы не пропадает к нему интерес.
В любом случае инспектор, похоже, зашёл в тупик в том, что касалось возможности двигать дело с другой стороны — свадебного банкета. Но это и неудивительно, ведь туда было приглашено порядка двухсот человек, к тому же многие то и дело выходили прогуляться во внутренний садик отеля. Единственной полезной вещью оказалась информация, полученная им от лаборанта Ямады. Тот припомнил, что перед самым закрытием банкета, часов около восьми, он видел Йосими стоящим у края веранды и беседующим с молодой женщиной. В общем-то в этом не было ничего особенного или необычного, но Ямаде тогда показалось, что девушка явно не принадлежит к учёному кругу. У него сложилось смутное впечатление, что она была на этой вечеринке словно бы не в своей тарелке. Но тогда Ямада не придал этому особого значения и теперь не мог вспомнить каких-нибудь конкретных деталей во всём, что касалось черт лица женщины, её причёски и всего остального.
Фурукава уже отправил своих людей побеседовать с теми, кто рассылал приглашения, — так он надеялся хоть как-то установить личность той самой девушки.
Когда Фурукава упомянул о том, что Йосими присутствовал на свадебном торжестве, Дайго тотчас же вспомнил, как он сам провёл тот пятничный вечер. Как раз в это самое время Дайго в компании торговца недвижимостью и водителя ехал из «Эмеральд истейтс» смотреть дом, который вовсе не собирался покупать. Теперь вдруг он припомнил нечто такое, что заставило его внутренне остолбенеть. Вся эта череда событий с участием «Эмеральд истейтс», так озадачившая его в своё время, была от начала и до конца тщательно срежиссирована заранее. У него просто не было возможности провести вечер пятницы и субботний день как-то по-другому. В обоих случаях им манипулировали как куклой.
Фурукава чуть шевельнулся, и стёкла его очков вновь сверкнули. Где-то в глубинах памяти Дайго вдруг блеснули вспышки барбизонской молнии.
Обольщения, будь они частые или редкие, всегда таят в себе опасность. Однако Кохэй Дайго, похоже, не осознавал, что ему в его обольщённом состоянии таковая вещь грозит. Более того, он даже уже не надеялся снова увидеться с Фумико Самэхима. В конце концов, у него просто не было возможности связаться с ней. Пока они сидели в тёмной гостиной «Шато Шанталь», он только и выяснил её имя и тот факт, что она проживает в Токио и занимается переводами на дому. У него даже не оставалось твёрдой уверенности в том, что она назвала ему своё настоящее имя. Впрочем, учитывая, как теперь пошли дела, он был склонен поверить, что она представилась настоящим именем.
С другой стороны, всё, что Дайго рассказал о себе, было чистой правдой. Теперь со всей ясностью он вспомнил, какое чувство испытал тогда, — ему казалось, что соврать ей в подобных обстоятельствах было всё равно что соврать самому себе. Он представился ей своим настоящим именем и признался, что является профессором гигиены в университете «J» в Фукуоке. Он хотел рассказать ей о себе больше, но она сама остановила его, приложив палец к его губам: «Пожалуйста, не рассказывайте мне больше ничего. Думаю, я уже поняла вас гораздо лучше, чем кто-либо другой».
Она определённо отнеслась к Дайго со всей искренностью и по-настоящему поняла его. Но остановилась ли она на этом или же от понимания перешла к прямым действиям? Он признался ей, что так ненавидит Йосими, что готов убить его. Это тайное желание было зарыто в самых сокровенных глубинах его души, и он не поверял его никому, кроме Фумико. В тот момент, из трусости или из робости, Дайго, в сущности, выразил пожелание, чтобы кто-то убил Йосими вместо него. Возможно, Фумико сумела прочесть в его словах истинный смысл и сделала за него эту грязную работу, при этом обеспечив ему идеальное алиби.
Тогда ночью в Барбизоне она говорила о смелости. «Сегодня небеса даровали мне какую-то особую смелость» — таковы были её слова. Когда она покинула его в тот вечер, Дайго долго размышлял над ними, пытаясь разгадать их значение. Он не сомневался, что с этого вечера, с этого самого момента, Фумико исполнилась решимости приступить к прямым действиям.
Все события, имевшие место с того момента, когда он за два дня до смерти Акисигэ Йосими получил странное письмо, и до телефонного звонка, благодаря которому он на момент убийства оказался в городской библиотеке, — вся цепь этих событий была не чем иным, как своеобразной весточкой, посланной Фумико Дайго. Другого объяснения целой серии странных происшествий Дайго найти не мог. А если так, то Фумико наверняка ждёт, что Дайго так или иначе откликнется. Ему хотелось сообщить ей, что он получил её «послание», что он «расшифровал» его и что, возможно… нет… что он оценил то, что она сделала.
Но это был опасный соблазн. Опасный в большей степени для Фумико, чем для него. От Дайго к Фумико тянулась слабенькая ниточка, но если о ней узнают, то разыскивать будут именно Фумико. Ведь это она перешла к прямым действиям. Возможно, в тот вечер она умышленно не стала рассказывать ему подробно о себе только для того, чтобы уберечь его от ответных действий.
В конце концов Дайго почувствовал, что способен прочесть душу этой молчаливой женщины. Он вдруг ощутил тайную грусть и меланхолию, постепенно закравшиеся в его собственную душу после той загадочной ночной встречи. Для облегчения души он даже проштудировал телефонный справочник абонентов Токио, пытаясь найти координаты Фумико Самэхима, но, не найдя там её имени, совсем расстроился и не знал, что теперь делать. Приближались конец года и праздничные каникулы, и, хотя дома и на работе за ним не числилось никаких долгов, мысли его находились в совершенном беспорядке.
А между тем следствие по делу об убийстве профессора Йосими продолжалось, но теперь уже стало ясно, что главного подозреваемого до конца года так и не найдут. Круг подозреваемых был очень велик. В университете «J» многие питали неприязнь к Йосими — как преподаватели, так и студенты, — и, конечно же, Дайго возглавлял этот список. Другой круг подозреваемых составляли те, кто занимался лабораторным анализом конфет, выпущенных компанией «Минами фудз»; в него же входили родители заболевших детей, несомненно, питавшие ненависть к Йосими. Учтены были также и его сложные отношения с самой компанией — многие догадывались, что эти отношения тоже были далеки от гармоничных.
И тем не менее следствию так и не удалось разработать хотя бы одну твёрдую версию. Инспектор Фурукава, разумеется, считал, что больше всего мотивов имеется у Дайго, но его алиби было настолько прочным, что от этого нельзя было отмахнуться. В итоге расследование прошло полный круг и замкнулось на прежней точке. Всё, чем располагало следствие, сводилось к существованию некой женщины, которая якобы приходила к Йосими в день убийства, но у полиции даже не имелось описания её наружности. О ней было известно только одно — что она была одета в чёрное пальто. Возможно, это даже как-то вязалось с «неучёным» типом женщины, с которой Йосими так увлечённо беседовал на свадебном приёме в вечер накануне убийства. Следственная группа начала с опроса тех, кто рассылал приглашения, и закончила индивидуальной беседой с каждым из гостей, побывавших на свадьбе, но в результате так и не смогла раздобыть каких бы то ни было сведений о загадочной женщине. Судя по всему, та не числилась в списке приглашённых, а затесавшись среди гостей, сумела подобраться к Йосими. Таким образом, проблема установления личности этой женщины стала центральной в расследовании. Даже Дайго однажды был вынужден отвечать на вопросы инспектора Фурукавы о ней, но он твёрдо стоял на своём, утверждая, что ничего не знает об этом деле.