Мидори протиснулась между стеной и машиной и поморщилась, стараясь не испачкать одежду. Дайго она не заметила. Впрочем, даже посмотрев в его сторону, она ничего не увидела бы в столь тусклом свете. А он, ещё больше пригнувшись и почти не дыша, приготовился.
Мидори открыла ключом дверцу машины и положила свои вещи на сиденье.
В этот момент Дайго распрямился и вытянул из кармана нейлоновый чулок, но тут произошло нечто ужасное — ноги отказывались его слушаться. А так ли уж готов он совершить это? Есть ли у него какой-нибудь выбор? Внезапно подкатившая волна страха парализовала его. В ушах шумело от прилившей крови.
Мидори расправила впереди шубку, готовясь сесть за руль. Однако в это мгновение она словно почувствовала присутствие Дайго и обернулась в его сторону. Затаив дыхание, она вглядывалась в полумрак.
Наконец она разглядела в темноте притаившуюся мужскую фигуру, и вечернюю тишину прорезал её пронзительный крик. Этот звук привёл Дайго в движение. Он бросился вперёд и, когда она попятилась, настиг её и накинул на шею чулок. Он даже зашатался, когда затягивал его вокруг горла. В последний момент Мидори успела схватиться обеими руками за горло, но чулок уже намертво врезался в её плоть. Пальчики с ярко-красным лаком на ногтях цеплялись за ворот шубки.
Впоследствии Дайго так и не мог вспомнить, пыталась она кричать или нет. В тот момент он слышал только шум прилившей к голове крови. Ему показалось, что на время он потерял сознание, а когда пришёл в себя, то увидел у своих ног Мидори с обмотанным вокруг шеи чулком. Он ещё подумал, что она почти не сопротивлялась, но, возможно, ему это только показалось, так как сам он под конец схватки пребывал в каком-то трансе.
Тусклый свет с улицы падал на бледное лицо Мидори. Она, судя по всему, уже больше не дышала. Глаза её были закрыты, но холодное надменное выражение так и осталось на её лице, сохранившем поразительную безмятежность. В воздухе витал слабый запах её духов.
Дайго вдруг почувствовал жалость к этой женщине. Он вспомнил, как впервые увидел её в вестибюле отеля «Эмеральд вью» и какой загадочной она тогда ему показалась. Он ещё, помнится, задумался над тем, что за странная судьба свела его с ней. Они не были знакомы и ни разу не поговорили друг с другом, и всё же их соединяли некие интимные отношения — таинственная связь убийцы и его жертвы. Да, такая вот трогательная связь…
Дайго вдруг почувствовал комок в горле и больно закусил губу. Только потом он понял, что ноги его в тот момент дрожали.
Жёлтый «порше» укатил, скрывшись в кедрах, за которыми простирались покрытые пока ещё старой жухлой травой поля. Это были знаменитые кедры, считавшиеся достопримечательностью Хаконэ. Как ни старался Дайго получше запрятать автомобиль, его яркий жёлтый цвет в дневное время, несомненно, должен был привлечь внимание тех, кто будет его разыскивать. Впрочем, в темноте даже фары проезжавших машин не смогли бы его высветить. А это означало, что у Дайго ещё есть время, пока убийство будет обнаружено.
Инспектор Кадзуо Эда из полиции Одавары стоял на холодном ночном ветру, разглядывая освещённый фонарями автомобиль, и пытался прокрутить ситуацию в голове. Они обнаружили девятьсот четырнадцатый «порше» с распахнутой водительской дверцей, ему даже отсюда была видна зелёная кожаная обшивка сидений. Это была совсем новенькая спортивная машинка, словно только что из демонстрационного зала. Обработав специальным порошком приборный щиток и сиденье, они нашли там только отпечатки молодой дамы, чьё тело уже вытащили из машины.
Тело задушенной Мидори Нагахара оставили лежать в том положении, в каком оно было найдено, до приезда следственной группы из Одавары. Эда со своими людьми прибыл туда около половины десятого, и сейчас они как раз заканчивали первичный осмотр места происшествия, пытаясь найти ключи к разгадке.
— Примерно в семь пятнадцать нам позвонили из «Эмеральд вью» с просьбой принять меры к поискам жертвы, — проинформировал Эду стоявший рядом сержант местной полиции. Он был старше Эды и всё время сутулился, ёжась от холода. — Владелец «Эмеральд вью» приходится девушке отцом. Он позвонил примерно в семь пятнадцать и сказал, что она должна была играть сегодня в шесть тридцать на каком-то приёме в отеле, но почему-то туда не явилась. Он звонил ей домой и выяснил, что она уже выехала и что машины нет в гараже. Он подумал, что она решила заехать куда-нибудь ещё, поэтому сколько-то времени ждал, но она так и не появилась. Он справился у её самых близких друзей, но никто из них её этим вечером не видел. Тогда, опасаясь, как бы она не попала в аварию, он связался с нами.
После этого звонка двое местных полицейских выехали в отель, где мобилизовали ещё пару служащих на поиски пропавшей девушки. Следов автомобильной аварии они нигде не обнаружили, однако продолжали поиски ещё почти целый час. Примерно в восемь тридцать они вооружились фонарями и отправились на поиски снова. На этот раз, по словам старого сержанта, они нашли пропавший «порше», брошенный в лесу на склоне неподалёку от дома Мидори. Старика, судя по всему, раздражало, что руководить расследованием прислали какого-то сопляка — Эде и впрямь было тридцать с небольшим. А вышло всё очень просто — начальник окружной полиции слёг в больницу с переутомлением, его заместитель уехал в командировку, так что нравилось это кому или нет, а руководить расследованием назначили Эду. Сегодня он выступал в этой роли впервые.
— Когда вы нашли машину, Мидори была на заднем сиденье, удушенная шёлковым чулком. Ключ зажигания торчал в машине, но мотор был выключен. — Словно разговаривая с самим собой, Эда медленно повторил вслух эти факты. — В котором часу Мидори вышла из дома? — спросил он у местного сержанта.
— Её младшая сестра говорит, это было примерно в шесть двадцать или около того.
— Понятно.
Эда припомнил сейчас слова одного опытного полицейского из их команды, который предположил, что убийство произошло не позже семи. Это означало, что на каком-то отрезке между домом и отелем убийца забрался в машину Мидори, пригнал её сюда и задушил девушку. А в таком случае круг людей, способных совершить это, оказывался весьма и весьма ограниченным. Утром он, конечно же, пошлёт своих людей разыскивать возможных очевидцев. В это время года в Хаконэ не очень людно, так что проверить круг знакомств девушки будет не сложно.
Эда пребывал в общем-то в хорошем расположении духа. Сунув руки в карманы пальто и кутая подбородок в шарф, он вернулся к своей машине. Часы показывали чуть больше одиннадцати. Оставив следственную группу обшаривать окрестности в поисках следов, сам он отправился в дом Нагахара. Вести машину он предоставил своему молодому помощнику Игусе.
Прибыв в дом Нагахара, он обнаружил, что левая половина гаража занята чёрным «опелем», место справа пустовало. Этот «опель» явно стоял на своём месте. Эда загнал свою машину в гараж рядом с «опелем».
В старомодной гостиной было жарко от натопленного камина. Ничуть не раскрасневшиеся от жары, бледные и уставшие, его встретили там отец Мидори Макото и её младшая сестра Аканэ. Они тоже принимали участие в поисках Мидори и, когда «порше» был найден, оставались около него до приезда Эды и его людей. Они вернулись домой, только когда полиция приступила к осмотру места преступления. Разумеется, Эда уже коротко переговорил с ними обоими.