Было около десяти. В коридоре детского отделения ещё гремели тележки с завтраком, между ними деловито носились сёстры и сиделки. Дайго сразу же ощутил какой-то горестный дух, словно тяжкой пеленой повисший в обычно хлопотливой утренней атмосфере больницы. Тяжесть эта, казалось, усиливалась по мере того, как Дайго приближался к палатам, где наблюдались несчастные жертвы рака. Обычно в коридоре топтались родственники больных детишек, но сегодня там не было ни души. Наконец появилась медсестра — голова опущена, плечи ссутулены.
— Что случилось? — спросил Дайго, тронув её за плечо.
— Ах, профессор Дайго! Сегодня утром почти на рассвете умер Тацуо, — только и смогла выговорить молоденькая сестра и тут же заспешила прочь по коридору, стараясь не разрыдаться.
В груди у Дайго защемило.
Тацуо был сыном владельца небольшого частного гаража из города «S». Мальчик учился во втором классе, тянулся к знаниям и несказанно радовался своим иллюстрированным книжкам о дикой природе. Когда Дайго навещал его, мальчик просил проверить, насколько хорошо он запомнил только что выученные названия растений. Правда, в последнее время он почему-то перестал вспоминать о растениях и теперь всё чаще смотрел в окно на вечернее небо и расспрашивал только о звёздах. По-видимому, храбрая душа юного Тацуо готовилась покинуть землю и вернуться на небеса.
Первое, что заметил Дайго, войдя в палату, — это пустая кровать Тацуо. Кто-то положил на свежие, накрахмаленные простыни тюльпан с жёлто-белыми лепестками. На соседней кровати маленькая Юмико отчаянно мотала головой из стороны в сторону и плакала навзрыд. Сквозь рыдания с трудом можно было разобрать: «Больно! Больно!..» Дайго обратил внимание, что личико шестилетней девочки ещё больше усохло и сморщилось с тех пор, как он видел её около двух недель назад. Теперь оно стало величиной не больше сжатого кулака. Даже стороннему наблюдателю было ясно, что тёмное крыло смерти уже распростёрлось над её немощной плотью. Мама девочки сосредоточенно массировала ей животик, пытаясь хоть как-то облегчить боль.
Отец Юмико работал в автобусном парке города «S», мать же часто брала дочку с собой в близлежащий магазин, где сумела пристроиться на полставки. Только так их семья из четырёх человек — у Юмико был старший брат — могла хоть как-то свести концы с концами.
Когда у Юмико обнаружилась болезнь, мать была вынуждена бросить работу, чтобы постоянно находиться рядом с дочерью. По установленному порядку родителям больного ребёнка надлежало брать на себя тридцать процентов всех лечебных расходов. Кроме того, на их плечи ложилась оплата специальных лекарственных средств и всевозможных курсов терапии, прописываемых раковым больным и не покрываемых страховкой, так что в итоге родители ежемесячно получали на руки счёт в 250–300 тысяч иен, в то время как им не под силу было оплатить даже двести тысяч. Что же теперь должна была делать семья Юмико, которая и так с трудом сводила концы с концами?..
В тяжёлом материальном положении находилась не только семья Юмико. Большинство госпитализированных детей были из бедных и очень бедных семей. У таких маленьких детишек были, как правило, совсем ещё молодые родители, не успевшие достигнуть высокого уровня заработка, так что в подобных обстоятельствах они очень страдали в финансовом отношении. Все пострадавшие семьи терпели несказанные моральные и материальные трудности.
Почувствовав присутствие Дайго, убитая горем мать Юмико подняла на него покрасневшие, полные слёз глаза.
— Профессор Дайго, она с прошлого вечера в таком состоянии. Её мучают сильные боли, и всё же, когда умер Тацуо, она понимала, что произошло. Она плакала и кричала, чтобы Тацуо не уходил и не оставлял её одну. Мне кажется, она догадывается, что тоже умрёт. — С этими словами мать девочки закрыла лицо руками и разрыдалась. Но через несколько мгновений она опустила руки и посмотрела на Дайго. — Истинная причина этого заболевания в конфетах «Попико», выпускаемых компанией «Минами фудз». Ведь это так? В этих конфетах содержался какой-то яд. Это так? Пожалуйста, скажите мне правду!
Женщине скорее всего не было тридцати, но выглядела она на все пятьдесят. В её вопрошающем взгляде, который она устремила на Дайго, было что-то безумное. Схватив его за руку, она продолжала:
— Я решила, что мы не будем требовать компенсации от компании. Я хочу только одного — пусть выявят виновного в том, что произошло с Юмико и Тацуо, и пусть его накажет правосудие. Конечно, Тацуо теперь не вернёшь, но я всё равно хочу знать, кто виноват. Ведь это «Минами фудз», правда же?
В словах женщины была чистая правда, не подлежавшая никакому сомнению.
Не было смысла отрицать тот факт, что с июля по декабрь в число ингредиентов конфет, выпускаемых компанией «Минами фудз», включались канцерогеносодержащие добавки. Большинство пациентов поступили из районов наиболее широкого распространения продукции завода города «S», и объединяло их всех одно — большое количество употреблённых в пищу дешёвых и привлекательных на вид конфет «Попико».
Дайго даже установил вещество, способствовавшее возникновению злокачественных образований. Так называемый А-токсин — ядовитая бактерия, находящая благоприятную среду для развития в маслянистом арахисовом крахмале, а также в картофеле, рисе и ячмене. Основным ингредиентом «Попико» был картофельный крахмал, поставляемый из Юго-Восточной Азии. По-видимому, какая-то партия этого крахмала имела истёкший срок годности и была уже тронута злополучной плесенью. Производители конфет не могли не знать об этом с самого начала и тем не менее допустили использование недоброкачественного материала. Сравнительно низкое число случаев заболевания позволяло сделать вывод, что очаг разрастания плесени, судя по всему, ограничивался малым её количеством в ингредиентах продукта.
Относительно этого у Дайго не было сомнений — ведь он сам участвовал в лабораторных тестах, ответственным за проведение которых его назначил Йосими. Когда Дайго и двое его помощников осуществили девяносто процентов работы и ещё не успели написать официальный отчёт, но Дайго уже доложил о своих открытиях Йосими, тот незамедлительно отстранил его от задания. Он сказал, что ему не всё понятно в объяснениях Дайго и что он хотел бы лично провести повторные анализы и прийти к окончательным выводам сам. В итоге спустя две недели, то есть в начале ноября, когда официальный отчёт Йосими поступил в отдел здравоохранения префектуры, его содержание существенно отличалось от результатов исследований, проведённых Дайго.
Из отчёта Йосими следовало, что картофельный крахмал, присутствовавший в качестве одного из ингредиентов продукта, мог быть просроченным, но о наличии в нём плесени не упоминалось ни словом. Таким образом, Йосими подготовил следующий вывод — что конфеты «Попико» не были прямой причиной рака у детей и что заболевание стало следствием целого ряда факторов. Для установления этого «ряда факторов» требовалось исследовать каждый случай заболевания индивидуально, и только по истечении времени можно было прийти к какому-то определённому заключению.
Готовя этот отчёт, Йосими находился в сговоре с компанией «Минами фудз», с тем чтобы полностью избежать ответственности. Ещё до начала работы над отчётом Дайго догадывался, что между компанией и Йосими существует откровенный сговор. Знал Дайго и о безмерной жадности Йосими к деньгам, у него не было ни малейших сомнений в том, что его босс получил от «Минами фудз» внушительную сумму.