Внутри Гранд-Отеля Паскалю бывать не доводилось. Он потянул на себя тяжелую красную дверь и оказался в роскошном вестибюле: мраморные полы, цветочные фрески на потолке, хрустальные люстры, витражи с изображениями святых, птичек и свирепых львов. Паскаль в жизни такого не видел. Хотелось все внимательно рассмотреть, но на это уйдет уйма времени, и Паскаль заставил себя не пялиться, разинув рот. Ему нужно найти подлого Майкла Дина. У него серьезное, важное дело. В вестибюле толпился народ, туристы и итальянцы-бизнесмены в темных костюмах и темных очках. Звезд вроде было не видно, хотя Паскаль все равно бы их не узнал. Юноша прислонился спиной к мраморному льву, но у зверюги оказалось настолько человеческое, и весьма свирепое к тому же, выражение лица, что Паскалю стало не по себе, и он двинулся к стойке.
Сняв шляпу, Паскаль передал клерку записку с именем Майкла Дина. Он уже открыл было рот, чтобы произнести вызубренную фразу, но клерк показал на роскошную дверь в конце холла:
– Вам туда.
Паскаль увидел извивающийся хвост очереди.
– У меня дело к этому человеку, – сказал юноша. – Он там?
Клерк снова махнул на дверь:
– Вам туда.
Паскаль встал в конец очереди. Интересно, тут все к Майклу Дину? Может, у него в каждой деревушке Италии по больной актрисе спрятано? Впереди стояла красивая длинноногая девушка, каштановые волосы струились по шелку облегающего платья. На вид ей было года двадцать два – двадцать три, ровесница Паскаля. Она крутила незажженную сигарету.
– У вас огоньку не найдется? – спросила она.
Паскаль чиркнул спичкой, девушка прикурила и сделала глубокую затяжку.
– Я так нервничаю! Если не покурю, придется пирог целиком слопать, чтобы успокоиться. Буду толстая, как моя сестра, и тогда меня точно не наймут.
Паскаль заглянул ей через плечо. Впереди был великолепный бальный зал с золочеными колоннами по углам.
– А куда все стоят? – спросил он.
– Другого пути нет. Можно, конечно, прийти на студию или где уж они там в этот день снимают. Но все равно потом окажешься здесь. Такужлучше сразу сюда. Нет, вы все правильно сделали.
– Я ищу одного человека, – сказал Паскаль и протянул девушке записку с именем Дина.
Она взглянула на его листок и показал ему свой, с другим именем.
– Да это неважно, – ответила девушка. – Все равно все очереди в конце концов сходятся в одном месте.
За Паскалем уже выстроились другие люди. Очередь проходила мимо столика, за которым сидели мужчина и женщина со списками. Может, мужчина – это и есть Майкл Дин? Парочка задавала каждому несколько вопросов. Потом люди либо возвращались туда, откуда пришли, либо вставали в углу, либо переходили в очередь у противоположной двери, ведущей, кажется, на улицу.
Девушку перед ним спросили, сколько ей лет, откуда она, говорит ли по-английски. Оказалось, она из Терни, ей девятнадцать и по-английски она говорит molto хорошо.
– Малыш, малыш! Я тебья люблу, малыш! – На английский как-то было непохоже.
Ее отправили стоять в углу. Паскаль обратил внимание, что туда отправляли только симпатичных девушек. Все остальные возвращались или уходили в другую дверь. Юноша протянул мужчине за столиком записку с именем Майкла Дина, тот ее сразу же вернул.
– Это вы Майкл Дин? – спросил Паскаль.
– Ваши документы, – попросил мужчина по-итальянски.
Юноша протянул документы.
– Я ищу этого человека, Майкла Дина.
Мужчина пролистал листы со столбцами имен и вписал имя Паскаля самым последним.
– Опыт у вас есть?
– Что?
– Снимались когда-нибудь?
– Я не актер. Я ищу Майкла Дина.
– По-английски говорите?
– Да, – ответил Паскаль по-английски же.
– Скажите что-нибудь.
– Здравствуйте. Как поживаете?
Мужчина заинтересовался.
– Скажите что-нибудь смешное.
Паскаль секунду подумал и произнес:
– Я спросил ее… любит она его. Она сказала да. Я спросил тоже… любит ли он. Она сказала, да, он любит себя.
Мужчина не улыбнулся, но протянул Паскалю его документы и еще какую-то карточку с номером 5410 и указал на дверь в противоположном конце зала, ту, куда уходили все, кроме красивых девушек.
– Садитесь в четвертый автобус.
– Да нет же, я ищу…
Мужчина уже повернулся к следующему в очереди.
Паскаль вышел и сел в четвертый автобус, полный мужчин в возрасте от двадцати до сорока лет. Через несколько минут в соседний автобус, поменьше, загрузились красивые девушки. В его автобус вошли еще несколько человек, дверцы со скрипом закрылись, и кавалькада тронулась. Их привезли в центр города – Паскаль здесь совсем не ориентировался. Все высыпали на улицу.
Они прошли по переулку к воротам, на которых была надпись «Центурионы». Как и следовало ожидать, внутри было полно людей, одетых центурионами. Они курили, жевали бутерброды, читали газеты и болтали. Сотни людей с копьями и в доспехах, но с часами и в фетровых шляпах. Камер и съемочной группы было не видать.
Чувствуя себя ужасно глупо, Паскаль встал в длинную очередь за костюмами: в небольшом здании с каждого снимали мерку и подгоняли одежду.
– А тут какие-нибудь представители кинокомпании есть? – спросил юноша у соседа.
– Нету. В этом вся прелесть. – Мужчина показал Паскалю пять номерков. – Я просто каждый раз снова в очередь встаю. И эти идиоты каждый раз мне платят. Даже костюма не беру. С ума сойти, как все просто. – Он подмигнул юноше.
– Но мне-то сюда зачем?
– Да не волнуйся ты. Тебя не поймают. – Мужчина засмеялся. – Сегодня все равно съемок не будет. Дождь пойдет, или свет кому-нибудь не понравится, или к нам выйдут и скажут, что миссис Тейлор снова заболела, и всех отправят по домам. Они снимают раз в пять дней, не чаще. Пока шли дожди, одному моему приятелю удавалось шесть раз за день оплату получить. Только за то, что он сюда являлся. Сюда и на все дополнительные площадки. В конце концов до них дошло и его вышибли. И знаешь, что он сделал? Украл камеру и продал ее каким-то жуликам, а те продали ее обратно американцам за двойную цену. Говорю тебе, они дебилы!
Очередь продвигалась вперед. Вдоль нее шли мужчина в твидовом костюме и женщина с блокнотом. Мужчина говорил по-английски отрывисто и сердито, а женщина записывала его указания и кивала. Иногда кого-то вытаскивали из очереди, и они, довольные, уходили. Мужчина подошел к Паскалю и наклонился так близко, что юноше пришлось отступить.
– Сколько лет?
Паскаль не стал дожидаться, пока женщина переведет, и ответил по-английски: